жители хутора Хворостени, благодаря их заботам они выжили. Я встречался с этими девушками еще в период оккупации, и мы все трое поклялись, что если нам будет суждено остаться в живых, то никогда не расстанемся и всегда будем помнить о той трагедии, которую нам пришлось пережить. Но не дожили до освобождения Советской армией эти девочки. Немецкие каратели сожгли заживо одну из них вместе с семьей, их приютившей, а тело другой девочки было обнаружено в колодце там же, на хуторе. Об этом мне стало известно со слов местных жителей, кого конкретно — не помню. Кем и когда производилось захоронение трупов и останков жителей деревни Хатынь, мне неизвестно, так как после всего пережитого не мог видеть место уничтожения своих односельчан. Меня приютили родственники из деревни Козинец, где я и проживал. Никого из карателей, совершивших расправу над жителями деревни Хатынь, я не знаю. Откуда они прибыли в нашу деревню, мне неизвестно. Протокол мною прочитан. Показания с моих слов записаны правильно, дополнений и замечаний по протоколу не имею. Желобкович».
Виктор Желобкович
Говорят, что снаряд дважды в одну воронку не попадает. Но именно это произошло с девочками Сидорович и Климович. Чудом спасшись в огне Хатыни, они все равно не смогли выжить в этой страшной войне. Смерть их была не менее ужасной, чем тем испытания, которые они перенесли в Хатыни.
Примечательно, что общественный интерес к этому процессу опять искусственно сдерживался (напоминаю, что это был уже 1985 год!). Только один журналист подготовил статью по его итогам и представил ее в общесоюзную газету «Известия». После нескольких консультаций было решено материал не публиковать. Наивные люди, в том числе среди руководителей журналистского сообщества, полагали, что не стоит лишний раз вспоминать националистические проявления украинских добровольных помощников нацистов. Ведь украинский национализм преодолен, так, видимо, они считали.
До недавнего времени на свободе оставался последний бандеровец из бригады Дирлевангера, который непосредственно принимал участие в уничтожении Хатыни. Это Владимир Катрюк. После расформирования бригады Дирлевангера он служил в 36-й дивизии SS и благополучно сдался французским войскам в апреле 1945 года. Успешно прошел фильтрационный лагерь, убедил политическое руководство стран западной коалиции, что его нельзя передавать в Советский Союз, где он неизбежно подвергнется политическим репрессиям, и в 1951 году спокойно уехал в Канаду.
В ходе минских процессов по Хатынскому делу вина Катрюка была вполне доказана. Например, рядовой бригады Дирлевангера Мышак говорил следующее: «Находясь в оцеплении в 30–50 метрах от села в центральной его части, я хорошо слышал крики и плач женщин и детей. Хорошо видел, что по селу ходили полицейские 118-го батальона Солоп, Филиппов, Катрюк». Другой рядовой Кнап добавлял: «Я хорошо видел, как Лукович поджег сарай, вернее, его соломенную крышу. Сарай загорелся. Люди в сарае стали кричать и плакать. Крики горевших и задыхающихся от дыма людей были страшные. Их невозможно было слышать. От них становилось жутко. Я не мог переносить этого, поэтому ни одного выстрела по сараю не сделал. В основном по сараю стреляли из стоящего против ворот станкового пулемета и автоматов Васюра, Мелешко, Лакуста, Слижук, Ильчук, Катрюк, Пасечник, Кмит, Панкив, Лукович, Филиппов».
Впрочем, ни Кнап, ни тем более Мышак не были безобидными ягнятами. В бригаде Дирлевангера таковых не было вовсе. Эти двое тоже участвовали в массовых убийствах мирных жителей в других деревнях и поселках Белоруссии. Погружаясь в подробности Хатынской трагедии, для меня было удивительно, что большая часть карателей бригады Дирлевангера были осуждены к различным срокам лишения свободы, но не к смертной казни. Эту загадку (не может быть, чтобы подробности действий карателей не были известны уже тогда) я могу объяснять только установкой политического прощения украинского национализма, самым зверским образом проявившего себя в годы Великой Отечественной войны.
В Канаде традиционно сильно влияние украинской диаспоры, которая составляет более 2 млн жителей. (Большая часть из них — выходцы из Западной Украины. Первые украинские переселенцы приехали сюда еще в 1891 году из-за притеснений со стороны Австро-Венгерской империи.) Неудивительно, что последний из живущих хатынских карателей Катрюк нашел себе убежище именно здесь. В одном оксфордском журнале была опубликована статья историка Пера Андерса Рудлинга «Holocaust and Genocide Studies», в которой рассказывалось о массовом убийстве в Хатыни. Для абсолютного большинства жителей западных стран история войны Советского Союза с нацистской Германией до сих пор остается тайной. Хатынская трагедия потрясла канадских читателей. Но более всего их потрясло то, что один из убийц живет рядом с ними. Расстрел мирных жителей Хатыни и уничтожение этой деревни далеко не единственное военное преступление Катрюка во время его службы в бригаде Дирлевангера, как, впрочем, и всех остальных.
Владимир Катрюк
Так, в мае 1943 года батальон, в котором служил Катрюк, участвовал в зачистке Бегомльского района. В деревне Вилейка часть нетрудоспособного населения была просто уничтожена. Один из участников операции некто Козыченко так говорил об этом: «Молодежь сразу куда-то увели. Женщин с детьми загнали в отдельно стоявший в конце деревни сарай, расстреляли и сожгли в нем. Помню, что к месту расправы их конвоировали Мелешко, Лакуста, Слижук и Катрюк. Спустя всего несколько дней аналогичная операция была проведена в деревне Особы. Когда мужчин, женщин, детей стали отводить от штаба, они начали кричать, почему только их гонят, староста, кричали, тоже связан с партизанами. Тогда к ним присоединили и старосту. Всех их погнали к отдельно стоявшему в конце деревни сараю. Людей конвоировали Васюра, Мелешко, Лакуста, Слижук, Лукович, Кнап и Катрюк. Помню, когда людей загнали в сарай, его закрыли и оцепили полукругом. Затем по людям в сарае открыли беспрерывный огонь из всех видов оружия».
Катрюк жил в местечке Ормстоун недалеко от Квебека. Он ухаживал за пчелами, которых развел в огромном количестве. О них он мог говорить часами. Пчелы заменяли емудетей, внуков, жену. Центр Симона Визенталя признал Катрюка одним из самых разыскиваемых за учиненные им зверства нацистских преступников.
Симон Визенталь
Симон Визенталь в июле 1941 года оказался в еврейском гетто в Львове. Он бежал, но в июне 1944 года снова был арестован. На этот раз он был помещен в концентрационный лагерь Маутхаузен (Mauthausen — располагался недалеко от одноименного города в Австрии), где находился вплоть до своего освобождения американскими войсками