Благодарность… Она переполняла меня и почему-то делало счастливее.
Я все же убежала от преследования и получила отсрочку! На остров попасть не так просто без особого разрешения, а значит, у меня есть шанс придумать, как быть дальше. И все это благодаря ректору. Он снова спас меня, помог, только теперь рискуя жизнью.
Стыд… Мой частый спутник в последнее время.
Я поцеловала ректора. Сама. О, свята Калла, как я могла на это решиться? Как? Как могла спутать сон с реальностью? Я все еще краснела при одной мысли об этом. Что он подумал обо мне? Хотя… Возможно, он не успел об этом подумать, испугался. Но откуда же я могла знать, что этот поцелуй может стоить мне жизни? Я помнила лишь, как оцепенела, потеряла сознание, а очнулась уже на его руках. И как он отчаянно прижимал меня к себе, а я таяла в его объятиях. Он ругал меня, но страшно не было. Я перестала его бояться, окончательно. И, кажется, ничто теперь не способно это изменить: ни его взгляд, ни его гнев, ни его прошлое. Разве что равнодушие…
Любопытство — оно сгубило не одну женщину. Но разве ему можно противиться, когда происходящее странным образом касается тебя? Мало меня озадачил сегодня Вильям Блэкитт? Он что-то понял про мою «огненную» проблему, но не торопился делиться открытием. Но это ушло на задний план, когда я узнала о тайне Итана Модейро, еще одной стороне его проклятия. Прикосновения, причиняющие боль. Поцелуи, способные убить. Каждую, но не меня. И как бы он ни пытался найти этому объяснения, я была уверена, что так и есть. Возможно, мой загадочный огонь и это как-то связано? В порыве я хотела проверить, забыла даже о рамках приличия и о том, кто стоит передо мной… Но ректор не дал этого сделать. И я поняла почему, стоило услышать боль в его голосе.
Нежность, волнение, трепет — такие новые для меня чувства… И все они направлены на того, кого следовало остерегаться.
Однако его предостережение тоже не испугало меня. Да, он говорил страшные вещи, его прошлое должно было ужасать, отвернуть меня от него, но вместо этого мне хотелось разделить с ним его боль. Я, видимо, действительно безрассудна, раз думаю о таком… Если даже после всего услышанного меня по-прежнему тянет к нему. Если, несмотря на стыд, не жалею о том, что пыталась поцеловать его… Пусть бы тот поцелуй и убил меня.
Это и есть сумасшествие, великая Калла? Ты лишила меня рассудка в обмен на спасение от мерзкого Кирхана Стикса? Что ж, я готова пойти на такой обмен…
С этими сумбурными мыслями я заснула, с ними же проснулась следующим утром.
За ночь на улице распогодилось, о вчерашнем дожде и шторме напоминали лишь редкие лужи и еще сырой ветерок. В остальном же небо радовало яркой синевой и ласковым утренним солнцем.
Я же так долго перебирала наряды, что едва не опоздала на завтрак. И пусть легкое кремовое платье, надетое сегодня, все равно было скрыто мантией, мне оно придавало уверенности и настроения. А еще в своих вещах я нашла часы, мужские, карманные, очень искусной работы: белый металл корпуса украшал сложный узор гравировки и небольшие черные опалы. Когда-то они принадлежали деду моей приемной матери. Незадолго до своей смерти она подарила их мне вместе со шкатулкой и прочими украшениями, на память. Позже отец нашел эту шкатулку и отнял ее у меня, я же успела перепрятать оттуда лишь несколько вещиц, и эти часы в том числе. С тех пор, отправляясь куда-то далеко от дома, брала все это с собой. Все вещи были дороги мне как воспоминание, но теперь настал час, когда я готова была расстаться с одной из них. Ради другого человека, которого мне хотелось отблагодарить. Думаю, мама была бы не против такого решения.
Я прихватила часы с собой, намереваясь отдать их ректору, как только появится возможность. Но лучше, когда мы окажемся наедине.
Первым знакомым лицом, что встретилось мне на пути в столовую, был Фред. Правда, направлялся он не на завтрак, а совсем в противоположную сторону — главному выходу. И кажется, очень спешил.
— Ты куда? — окликнула его я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Простите, тэра Гранд, опаздываю, — Фред, усмехнувшись, тряхнул головой.
— Неужели на тренировку к тэру Гварту? — подначила его я.
Он все же подошел ко мне ближе и, оглянувшись по сторонам, шепнул:
— Скажу только вам. По секрету. Я уплываю в Бонт.
— В Бонт? — удивилась я.
— Тише, — шикнул Фред. — Тише, тэра Гранд. Я же сказал, что это секрет. Поручение дяди. Очень важное. Никто не должен знать, ясно? — Ясно… Но ты едешь один или с дядей?
— Один, конечно, — парень подмигнул мне.
— Это как-то касается праздника Солнца? — предположила я, хотя такая версия и казалась мне маловероятной.
— Нет, — Фред закатил глаза. — Все, тэра, разрешите откланяться. Меня ждет лодка. Пожелайте мне удачи.
— Удачи, — я проводила его растерянным взглядом. — И береги себя…
Было интересно, что же за поручение дал племяннику ректор, еще и тайное, но не могла же я спросить его об этом прямо? К тому же Итан Мадейро никак не попадался мне на глаза. Не встретила я его ни утром, ни в перерывах между лекциями. После обеда была занята с Дериком, которому все еще требовалась моя помощь в освоении нашего языка. Правда, в последние дни он пребывал в печали из-за Элизабет, и урок вышел не очень продуктивным.
— Ты бы сходил к ней, проведал, — посоветовала я осторожно. — Конечно, ее не особо разрешено посещать, но если вдруг и заметят, сильно наказывать не будут, уверена. Я сама уже была у нее…
— Вы разговаривали с Элизабет? — взволнованно переспросил Дерек.
— Да, неделю назад, — призналась я. — Надеюсь, мне удалось сгладить все наши разногласия. Правда, вину она пока не признала, но думаю, скоро придет к осознанию своей ошибки, и это смягчит ей наказание. А твоя поддержка может помочь ей в этом. Возможно, это твой шанс, Дерек.
— Вы правы, — он сразу оживился. — Я пойду к ней прямо сейчас! Не возражаете?
– Нет, иди, конечно, — я улыбнулась. — И удачи!
Дерек убежал, а я вновь вспомнила о ректоре и о своем желании с ним увидеться, но опять меня ждало разочарование. В башне его не было, а те, у кого я интересовалась его местонахождением, не могли мне ответить ничего вразумительного. Я хотела прогуляться до тренировочной сферы, но меня перехватил Бигельтон с просьбой помочь им украсить зал ко дню Солнца, который наступал уже завтра.
— Надеюсь, тэра, вы не собираетесь проигнорировать праздник? — спросил меня он, ловко развешивая разноцветные ленты по периметру зала.
— Нет, присоединюсь к нему с удовольствием, — отозвалась я, улыбаясь. — Это один из моих любимых праздников.
— В таком случае, можно заранее договориться с вами о танце?
— Мне говорили, у вас не устраивают танцев, — заметила я.
— Но раньше у нас и не было такой очаровательной преподавательницы, — усмехнулся Бигельтон. — Советую вам уже завести бальную книжку: желающих потанцевать с вами будет немало. И вписать меня туда первым.
— Думаю, списки будут лишними, а я вполне могу положиться на свою память.
— Как знаете, тэра, — он снова улыбнулся. — А пока подайте мне вон тот венок, мне кажется, ему здесь самое место, как считаете?
— Полагаю, идеально, — согласилась я.
За всеми хлопотами незаметно наступил вечер и даже прошел ужин. Освободившись, я снова сбегала в башню к ректору, но и на этот раз мне никто не открыл. Да где же его носит? И Фред до сих пор не вернулся…
— Где-то ходит по территории, — сказал мне Тхуко Гварт, которого я встретила на ступеньках крыльца. — Или подождите его у кабинета, или поищите… Если совсем невмоготу увидеться, — мне показалось, он ухмыльнулся. — Последний раз я видел его, выходящим из зала тренировок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, прогуляюсь в ту сторону, — я решительно сбежала со ступенек.
— Прогуляйтесь, прогуляйтесь… — услышала вслед. — Только не забудьте, что скоро отбой…
— Я помню, тэр Гварт, в потемках гулять самой нет большого желания… — бросила ему через плечо и ускорила шаг.