— А, вы одна из тех гостий, которых незаконно провезли на остров, — Мадейро тоже узнал ее, но оставался бесстрастен. — Сделайте нам по чашке чая.
— Конечно, тэр, — Лисса поклонилась и исчезла.
Вернулась быстро, с двумя большими чашками дымящегося чая и целым блюдом всевозможной выпечки.
— Это угощение от нашего заведения, — она снова поклонилась.
Ректор ничего не это не сказал, лишь подвинул к себе чай и принялся размешивать в нем сахар.
— Паола, можно тебя на минутку? — тихо спросила Лисса уже у меня.
— Да, конечно, — я поднялась из-за столика и отошла с ней, подальше от посетителей. — В чем дело?
— Помнишь, ты просила никому не говорить о том, что знаю тебя? — Лисса смотрела на меня с беспокойством.
— Конечно, помню.
— Так вот… Сегодня приходил человек… Он интересовался тобой, даже портрет твой показывал… — Он сказал, зачем ищет? — паника вмиг овладела мною, я едва могла дышать.
— Сказал, что ты пропала без вести и тебя ищет отец, — торопливо заговорила Лисса. — Представился частным сыщиком. Я, конечно же, не призналась, заболтала его, прикинулась дурочкой.
— Спасибо, — во мне, казалось, уже дрожала каждая клеточка. — И давно он приходил?
— Да вот, ушел за час перед вами.
— Он был здесь час назад? — теперь у меня внутри все похолодело.
Это значит, что сыщик, вероятнее всего, еще в городе! Я бросилась к Итану Модейро.
— Господин ректор, мы должны поскорее покинуть Бонт! — взмолилась я.
— В чем дело? — он сразу подобрался. — О чем вы говорили с этой особой?
— Отец послал по моим следам сыщика, — я перешла на шепот. — И он до сих пор в городе. Приходил к Лиссе, с моим портретом… Вы понимаете, что он может в любую минуту обнаружить меня? Давайте вернемся на остров, сейчас, же… Пожалуйста, умоляю.
Ректор о чем-то задумался, но всего на секунду, затем решительно поднялся:
— Идемте.
— Мы возвращаемся в Академию? — с надеждой спросила я.
— Попробуем это сделать.
— Постойте, — нам преградила путь Лисса. — Я выведу вас через черный ход и покажу, как дворами быстрее добраться до порта.
— Спасибо, — я благодарно посмотрела на девушку.
Она сразу пошла вперед, за прилавок, меня же задержал ректор.
— Вы уверены, что можете ей доверять? — тихо уточнил он. — Вдруг это ловушка?
— И что вы предлагаете? — спросила я в отчаянии.
— Сейчас выясним, — теперь и он ускорил шаг, устремляясь за Лиссой.
Я нагнала их у двери черного хода. Лисса была в прежнем настроении, как ни в чем не бывало, а вот ректор заметно расслабился.
— Благодарю, тэра, — сказал он ей, сам распахивая дверь.
— Удачи! — пожелала нам Лисса. — Будьте осторожнее, погода портится с каждым часом.
— Увидимся еще, — пообещала я и выскочила во двор следом за своим спутником.
Волосы и плащ, только успевшие немного подсохнуть, вмиг снова стали важными: дождь продолжал мерно стучать по крышам и мостовой.
— Вы проверили что хотели? — спросила я ректора.
— Да, она чиста в своих помыслах, — он сам раскрыл мой зонт и поднял его надо мной. — Пойдемте же быстрее.
— Вы… — но я не осмелилась продолжить свой вопрос.
Мадейро сам как-то упоминал, что способен влезть в чужую голову, похоже, проделал это незаметно и с Лиссой.
— Боюсь, сейчас нелегко будет найти судно, в такую непогоду, — произнес он, вглядываясь в серую полоску моря, которая уже показалась впереди, между домами.
— Но и оставаться в Бонте опасно, — отозвалась я, оборачиваясь: не идет ли кто за нами?
В порту мы сразу нашли лодку, которая везла нас сюда.
— Нет, вы что, — замотал головой ее хозяин, стоило озвучить ему нашу просьбу. — Близится шторм, можем не успеть доплыть до острова. Я рисковать не хочу. Советую вам найти гостиницу и заночевать там.
— Но нам надо срочно вернуться на остров! — я горестно вздохнула. — Посмотрите, горизонт светлеет. И волны небольшие. Дождь, наверное, вот-вот закончится.
— Тэра, — лодочник глянул на меня с осуждением, — вы не моряк и не рыбак, чтобы знать, как поведет себя море. Поверьте тому, кто уже сорок лет, почти каждый день выходит в море. Сегодня уже никто не возьмется переправить вас на остров. Таких безумцев нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В глазах запекло от набежавших слез, сама же я была на грани отчаяния.
— Тогда продайте мне свою лодку, — внезапно произнес ректор.
— Что? — лодочник неуверенно ухмыльнулся.
— Продайте свою лодку или подскажите, кто это может сделать. Даю вам за нее залог в полную стоимость. После верну ее вам.
— Вы сейчас серьезно, тэр? — улыбка лодочника стала напряженной, но в глазах все же зажегся алчный огонек.
— Я редко шучу. И этот момент не исключение, — тон ректора был настойчив, но спокоен.
— Но я вас все равно предупредил, что в море будет опасно, — быстро ответил лодочник.
— Сколько?
— Четыреста фенкелей, — выпалил лодочник.
— Чувствую, это куда большая цена, — Мадейро смерил его взглядом, но все равно извлек из внутреннего кармана чековую книжку и ручку, вписал сумму и отдал лодочнику.
Этот поступок ректора вызвал во мне еще большее смятение, но ни поблагодарить его, ни воспротивиться ему я не успела, поскольку заметила вдалеке мужчину в черном плаще и шляпе. Он подошел к группе моряков и протянул им какую-то карточку.
— Господин ректор, — я дотронулась до его плеча и указала на незнакомца взглядом. Ему тоже достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: это тот самый сыщик, по мою душу. И он совсем рядом.
— Спускайте судно на воду, быстро, — скомандовал ректор лодочнику. — И даю вам еще десять фенкелей за то, что вы никому не расскажете, кому отдали вашу лодку. Сегодня вы вовсе не возили в Бонт ни меня, ни тэру, ясно?
— Ясно, тэр, куда уж яснее, — тот сразу спрятал монету туда же, куда и чек: в кожаный мешок на поясе.
Следующие мгновения запомнились мне плохо: испуг, сумбур, спешка… Пришла в себя я, лишь когда берег остался далеко позади. Наша лодка вместо весел имела штурвал, у которого сейчас стоял ректор. Паника постепенно разжимала свои тиски, мысли прояснились, но с этим возникли переживания иного рода: Итан Мадейро снова помог мне. Рискнул, пошел на поводу у моего страха и проблем, расстался с такой суммой… Я, наверное, вовек с ним не расплачусь.
Собралась было снова попросить прощения, поблагодарить, но поняла, что это ему надоело не меньше остального. Вон как разозлился на меня в ресторане. Придется потом поискать другой способ отблагодарить его за все. Возможно, сделать подарок… Или оказать взаимную помощь, если ему понадобится. Что ж, поразмышляю об этом позже, когда окончательно успокоюсь и расслаблюсь.
Но надеяться, что все беды на сегодня остались позади, оказалось преждевременным: небо стремительно темнело от набегающих туч. Лодку стало раскачивать сильнее, а волны угрожающе бились о ее борта.
Шторм. Неужели лодочник был прав?
— Держитесь за что-нибудь крепче! — сквозь гул ветра услышала я голос Мадейро.
Я вцепилась в перила и сжалась, со страхом глядя вперед.
— Далеко еще до острова? — крикнула я.
— Мы на половине пути, — отозвался ректор. — Я создал защитный барьер, но надолго его не хватит.
Это было очевидно. С разбушевавшейся стихией магия, даже очень сильная, не справится. Она сможет лишь придержать ее, но не укоротить полностью. Тут потребуется целый отряд магов-стихийников самого высокого ранга. Одна надежда, что успеем добраться до Академии раньше, чем барьер исчезнет…
Лодка медленно продвигалась вперед, преодолевая встающие впереди волны, ее мотало из стороны в сторону, и мои пальцы уже онемели от усилия, с которым я цеплялась ими за перила. Ректор управлял лодкой, стоя спиной ко мне, я едва различала его силуэт за пленой дождя и водных брызг. Счет времени остановился… Сколько прошло с момента, как мы отчалили из Бонта? Час? Два? Трудно даже предположить…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})