Читать интересную книгу Аваддон-Губитель - Эрнесто Сабато

В эту эпоху кризиса или судебного расследования, как утверждает мэтр Сабато (а он, откровенно говоря, зарабатывает себе на жизнь моими идеями), эмигранты подают хороший пример беспокойным аргентинским юнцам, которыми кишат Вилья-Креспо, Вилья-Мартельи и даже Вилья-Инсуперабле. В нашем Большом Буэнос-Айресе все ходуном ходит от этих неуемных сыновей итальянцев, галисийцев, турок и русских. Формула успеха доступна любому пригородному жителю с талантом: пицца и Малларме, фугаса[198] и додекафоническая музыка, Джойс и Хулиан Сентейя[199], Рембо и фекалии со сливками. От пошлости к утонченности! И пока ты хлопочешь, чтобы французское посольство выдало тебе одну из своих стипендий, благодаря которой ты потом сможешь дурно отзываться о Франции, ты посещаешь краткий аудио-визуальный курс, чтобы не оплошать в Латинском квартале, и готовишь наброски новшеств, которые потом сможешь пересылать сюда. Потому что если кто-то здесь напишет роман, где вместо «я» всегда «вы», ничего не произойдет, но коль сочинишь его там, ты входишь в историю литературы и о тебе напечатают эссе в Мельбурне и Риме, в Тель-Авиве и Аддис-Абебе, в Сингапуре и Венеции (штат Висконсин), сообщая об этом великом событии. С присущей мне и всем известной щедростью я привожу далее рецепты, которые могут быть использованы вышеупомянутыми сметливыми стипендиатами.

1. Роман, где вместо «я» употребляется «мы». (Первая практическая работа, доступная даже туповатым стипендиатам.)

2. Употреблять сослагательное наклонение вместо изъявительного. То есть вместо «Маркиза вышла в пять часов», что вызвало отвращение у Поля Валери, пиши: «Чтобы маркиза вышла в пять часов»; здесь цитируемой пошлости придается нюанс загадочности и двусмысленности.

3. Замена времен: прошлое вместо настоящего, а еще лучше в будущем сослагательного наклонения[200].

4. Роман в главах по индивидуальным письменным заявкам: в одном варианте, требуемом сеньором Умберто Апиччиафуоко из Брагадо, герой убивает свою родительницу; в другом варианте, по просьбе монсеньора Приматеста из Кордовы, он дарит ей подарки в День матери; в третьем, по просьбе Бернардо Городицки из Моисесвиля, он не убивает давшую ему жизнь, но пытает ее, беспрерывно читая ей Троцкого.

5. Роман-складень: каждый играет партию по своему выбору против партнера, играющего с другим романом. Варианты: роман с испанскими картами, роман с колодой для покера, для пасьянса, для партии вдвоем или вчетвером. Образцы партий: играющий с «Преступлением и наказанием» против играющего с «Семью сумасшедшими»[201]. Понимаете, я тут создаю игролитературу.

6. Роман-палиндром — его можно читать от начала к концу и от конца к началу.

7. Роман, который можно читать по диагонали.

8. Роман, который читают, пропуская одно слово через каждые два (каждые три, каждые четыре, каждое число слов кратное семи). Или пропуская каждый непереходный глагол.

9. Роман, в котором читатель должен заменять слово «папа» каждый раз, как оно попадается, словом «телевизор» (или «жаба», или «гирлянда», или «чепуха», или «стереофония», или «тарарам»). Более сложный вариант: существительное «папа» следует заменить глаголом, что весьма искажает конструкцию, но в этом-то и смак, и тут проверяется изобретательность читателя.

10. Роман-лотерея: продается вместе с билетами Национальной лотереи. Выигравший номер указывает, в каком порядке следует читать главы. Мелкие выигрыши указывают другие возможные романы, хотя и более низкого качества. Если на выигрыш выпадают только последние цифры, роман превращается в короткий рассказик.

11. Роман с предложениями читателя: для этого оставляют чистыми 27 страниц, которые читатель заполняет по своему вкусу.

12. Роман-парашютист: берется роман с продолжениями Корин Тельядо[202], и на него сбрасывают в виде парашютистов несколько утонченных персонажей Хаксли; далее смотрим, что получается, какие интрижки завязываются между цыганочками и студентами Оксфорда, между конюхами и леди Тантамаунт, между лордом Тантамаунт и проституткой с панели.

13. Роман с запасными страницами: в прилагаемом пакете помещают страницы, которыми заменяются страницы книги. Вариант: известный роман и пакет со страницами неизвестного. «Волшебная гора»[203] со страницами нашего местного изготовления.

14. Роман известный, но с предисловием, в котором даются обновляющие его ключи, например, «Сеттембрини посмотрел на Ганса Касторпа» ни в коем случае не следует понимать так, что Сеттембрини посмотрел на Ганса Касторпа, иначе ты окажешься отставшим от моды читателем, попавшим в грубую западню, расставленную реакционером Томасом Манном.

15. Роман в комбинации с Интеллидженс Сервис: когда воспринимаешь буквально — это дерьмо, но с ключом, продающимся отдельно, он оказывается интересным продолжением «новой волны».

16. Роман с новыми знаками препинания, обозначающими удивление, или колебания, или интригу. Например: «Уважаемый сеньор» ни в коем случае не означает, что этот сеньор является сеньором и уважаемым, напротив, он скорее пустой вертопрах. «Я куплю это кольцо завтра» означает, что вопреки решительному тону в глазах клиента сверкнул огонек, указывающий, что это просто отговорка, ибо неловко уходить из магазина после того, как перебрал весь товар.

17. Роман телефонный: в произведении указывается номер телефона автора, которому читатель может предлагать варианты и модификации, — имея глубоко приватный характер, они весьма плодотворны в смысле герменевтики[204].

Все это рассчитано на участие читателя, ибо, как известно, прежде читатель не участвовал, а ограничивался простым чтением, как какой-нибудь столб из кебрачо, или идол, или болван, и аристотелевский катарсис в трагедии был чистым враньем — еще надо посмотреть, сколько билетов продавали эти греки.

Итак, mes enfants[205], надо подсуетиться и просить стипендию. Потом вернетесь целой оравой с «Вог» и «Тель Кель»[206], и никто вас не остановит. Ладно, все это так, но хватит дурачиться, теперь поговорим серьезно. Не подумайте, что я отказываюсь обновлять язык или что я лишен чувства справедливости. Посмотрите, чего только не сделаешь с обычным приветствием. Вообразите, девочки, что бы произошло, кабы мы начали говорить правду вместо того, чтобы повторять клише вроде: «Очень рад с вами познакомиться», уж какая там чертова радость знакомиться с этим сеньором, с этой сеньоритой, с доктором для богатеньких дам, со школьным учителем или переписчиком населения, который нам заморочил голову. Вот более честные варианты:

— Достаточно рад познакомиться с вами (сеньор, сеньорита, профессор, сержант).

— Нисколько не рад познакомиться с вами.

— Сегодня я не так рад познакомиться с вами, как был рад два месяца назад в доме моего друга Мельдрано, знакомясь с профессором Каминосом (епископом Барбахелатой, жокеем Легисамо).

— Вы, сеньор, для меня ноль без палочки. Извините, я не хотел вас оскорбить.

— Почему бы вам не доставить мне удовольствие и не убраться к черту?

— Я бы вам солгал, сказав, что очень рад с вами познакомиться. Также было бы преувеличением сказать, что нисколько не рад. В действительности, уважаемый сеньор (пока я оставляю слово «уважаемый», чтобы не усложнять дело), вы мне кажетесь чем-то вроде диеты для больных — всяких там пюре и супчиков с ниточками вермишели.

А вот и другие формулы для переработки: «Мое самое глубокое соболезнование». Варианты серьезные:

— Мое определенно глубокое соболезнование (говорит сеньорита Саган[207]).

— Примите в известном смысле соболезнование.

— Чуточку соболезнования, кабальеро (сеньор, сеньорита, монсеньор).

— 26,5 процента соболезнования, которое полагалось бы вам, кабы ваш сын (зять, свояк, отец, сват) был хорошим человеком. (Для умов математических или владельцев компьютеров могут быть варианты.)

— Мое глубокое соболезнование? Не смейтесь, дружище.

— Мое постыдное соболезнование.

— Мое сомнительное соболезнование.

— Мое спорное соболезнование.

— Мое парадоксальное соболезнование.

— Мое безрассудное соболезнование.

— Мое подпорченное соболезнование.

— Мое колеблющееся соболезнование.

— Мое многозначительное соболезнование.

— Мое отвратительное соболезнование.

— Мое предварительное соболезнование.

— Мое корыстное соболезнование.

После чего Кике сказал — хватит, эксплуататорши, типичные представительницы «la dolce vita»[208], вот достанется вам, когда возвратится перонизм, а я спешу исполнить свои обязанности Рыцаря прессы. Я должен проверить, действительно ли между Миртой Легран и Бонавеной роман или, как твердит сама Мирта: «Между Ринго и мной всего лишь добрые дружеские отношения».