Рианнон, может, и не устала, но Эмили чувствовала, что ее собственные глаза уже начинают болеть. Хотя снаружи и было пятнадцать градусов мороза, в салоне, благодаря прекрасной отопительной системе, держалась приятная семидесятидвухградусная температура.[8] Прибавьте к этому раскинувшиеся, куда ни кинь взгляд, бескрайние белые просторы и ритмичные движения здоровенных «дворников», методично очищающих лобовое стекло от снега и инея, и вы получите наилучшее снотворное из всех, что когда-либо были изобретены. Если бы не тревога от того, что приходится управлять такой здоровенной махиной, Эмили, наверное, уже заехала бы в какой-нибудь сугроб или сорвалась с горного склона.
Им предстояло проехать еще около ста пятидесяти миль, прежде чем они доберутся до крохотного поселка под названием Колдфут. Джейкоб уверял, что там можно будет раздобыть горючее и переночевать. «Это единственное место между Фэрбанксом на юге шоссе и Дедхорсом на его противоположном конце, где ты сможешь заправиться», – сказал он ей.
Дорога впереди, изгибаясь, карабкалась вверх по крутому склону, бежала меж двумя холмами и не то терялась из виду за завесой тумана, не то пропадала в клубящихся на вершине облаках; сказать, какое из этих двух предположений верно, не представлялось возможным.
«Кот» пополз вверх по склону, и Эмили предусмотрительно снизила скорость.
Еще в начале пути она потратила некоторое время, чтобы разобраться с переключателями, и теперь знала, для чего служит большинство из них. Когда их окутал белый туман, она врубила мощные галогеновые фары, установленные по обе стороны кабины. Это немного помогло, только вот туман (или все-таки облако?) вокруг снегохода засветился странным оранжевым светом, из-за которого приходилось еще сильнее напрягать зрение.
Дорога, совершая неожиданные повороты, взбиралась все выше, и Эмили еще сбросила газ. Следующие пятнадцать минут они поднимались все выше и выше, и ее сердце колотилось где-то в горле, а потом туман внезапно исчез. Эмили увидела, что где-то через милю дорога исчезает между двумя ледяными вершинами, и немного прибавила скорость, быстро преодолев расстояние до горного кряжа.
Эмили посмотрела на Рианнон, но девочка скукожилась на пассажирском сиденье, прислонившись головой к боковому стеклу, ее глаза были закрыты, а грудь мерно вздымалась. Она снова уснула.
До сих пор погода, по большей части, была тихой, если не считать внезапных порывов шквалистого ветра, который налетал из ниоткуда и так же быстро исчезал. Сейчас, когда снегоход находился в верхней точке перевала между двумя гребнями гор, перед Эмили открылся умопомрачительно прекрасный вид на долину внизу, где простирались многие мили нетронутого белого холста. А вдалеке вздымались горы, увенчанные воланами густых облаков, и их темные очертания на грани видимости изысканно подчеркивали благородную простоту совершенства пейзажа.
Дорога теперь спускалась с горы, и Эмили повела снегоход вниз, вскоре снова очутившийся в пелене тумана (облаков?) и в обстановке нулевой видимости. Ей опять пришлось включить галогеновые фары и снизить скорость, медленно преодолевая крутые повороты и внезапные уклоны бегущего к подножию горы серпантина.
Хотя Эмили ни на секунду не отрывала глаз от шоссе, она чуть не прозевала фуру, раскорячившуюся поперек дороги. Когда эта громадина вдруг материализовалась из тумана, их с «Котом» разделяли жалкие десять футов. Эмили вдавила ногу в педаль тормоза, гусеницы мгновенно встали, и снегоход резко затормозил, вкопавшись в снег. Рианнон с испуганным криком слетела с сиденья, ударилась о приборный щиток и плюхнулась на пол, беспорядочно колотя руками и ногами.
– Что такое? В чем дело? – требовательно спросила она, забираясь обратно на свое место, и снова вскрикнула, увидев всего в нескольких футах впереди здоровенный блестящий бок автоцистерны. – Откуда она взялась?
– Понятия не имею, – отозвалась Эмили. – С тобой все нормально?
Рианнон, которая после внезапного падения сидела надувшись, кивнула: видимо, сочла, что с ней все в порядке. Ничего, кроме ее чувства собственного достоинства, не пострадало.
Свет фар «Кота» рассекая тьму и туман, выхватывал автоцистерну из тумана. Эмили повернула одну из рукояток, меняя освещение так, чтобы машина напротив целиком оказалась в его лучах. Кабина грузовика висела над пропастью, как голова на сломанной шее, и лишь задние колеса удерживали ее от падения с обрыва. Прицеп, громадная матово-серебристая цилиндрическая цистерна, стоял наискось, перегораживая большую часть шоссе.
Эмили перевела свет налево, потом опять направо, но даже мощный луч прожектора не мог как следует пробиться сквозь туман. Ей не оставалось ничего иного, кроме как выйти из снегохода и посмотреть, сколько места есть у нее для маневра.
Черт, если прицеп блокирует проезд полностью, они в заднице. Тогда придется возвращаться в Фэрбанкс и искать другой путь к Джейкобу.
– Побудь тут, – сказала она Рианнон, – и запри за мной дверь. – На лице девочки появилось выражение испуга, ей явно не хотелось оставаться одной. – Не беспокойся, – добавила Эмили, – мне просто нужно осмотреться. А тебе пока Тор составит компанию, правда, малыш? – Тор положил морду на центральную консоль между передними сиденьями и слабо поскуливал, тихонько стуча хвостом по обивке.
– Я быстро, – продолжила Эмили, устанавливая прожектор так, чтобы он освещал большую часть прицепа. Так она хотя бы сможет что-то разглядеть.
Она надела парку, наглухо застегнула ее и накинула капюшон. Не больно-то легко управляться с дробовиком, когда на руки надеты толстые рукавицы, но Эмили все равно его прихватила. Она открыла дверь и быстро, чтобы не выстудить кабину, выбралась наружу. Стекла на окнах моментально запотели. Эмили постучала по стеклу и одними губами проартикулировала глядящей на нее во все глаза Рианнон: «Запри. Дверь», подождала, пока девочка выполнит ее распоряжение, осторожно прошла по обледеневшей подножке, спустилась по передней гусенице и спрыгнула на заснеженную дорогу. Она отметила, что слой снега был где-то около фута и хрустел под ее ботинками, как сухие осенние листья.
В узком отверстии капюшона парки Эмили видела перед собой холодную сталь цистерны. Прожектор «Кота» освещал ей путь, когда она, хрустя снегом, подошла к прицепу и коснулась его. Даже через толстую рукавицу журналистка почувствовала холод металла, сковавший кончики ее пальцев.
Туман, свою лепту в который вносил вдобавок и пар от ее собственного дыхания, ограничивал видимость где-то до пятнадцати футов. Эмили подошла к кабине так близко, как только осмелилась. Вдоль каменистой кромки обочины трассы не тянулось ограждение, предохраняющее от падения с серпантина вниз, в долину. Наверное, лучше всего держаться подальше от обрыва, край которого выглядел непрочным и, казалось, мог вот-вот обрушиться. Незачем подвергать себя такой опасности; к тому же до кабины ей все равно никак не добраться, слишком уж та была далеко.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});