Читать интересную книгу Людоеды (СИ) - Mиxoнoв Cepгей

Катамаран наводнился людоедами, и, не сговариваясь, они похватали вёсла, и больше никого не став дожидаться, покосились в надежде на Няма. Беккер ещё усомнился в том, что было очевидно даже самому. Оглянулся назад с мыслью, а не стоит ли за ним какой дикарь с черепом на голове?

Никого из них не заметил, значит это он — великий воин — и теперь от него всецело зависит судьба людоедов в катамаране. Зарычал, подавая долгожданную команду, и чуть было не вывалился за борт. Катамаран резко сорвался с места под ударами весёл и покатил по водной глади — и без разницы в каком именно направлении, главное было убраться подальше от опасного острова таившего в себе столько ужасающих сюрпризов, что Беккеру захотелось выйти, да за борт не хотелось, а гальюна у дикарей тут не было предусмотрено.

Данное упущение и отвлекло его от чудовищной реальности, он погрузился в собственные мысли, представляя, как в будущем установит на корму навесной дощак типового строения шалаш на жердочках и…

Дикари подняли ор. Они стали свидетелями новой волны на воде, и та катила в их направлении, следуя наперерез.

Ими заинтересовался очередной монстр водных просторов.

— Мама…  — только и мог сказать на это Беккер, зажмурившись, а затем…

Затем произошло торпедирование катамарана дикарей и…  их судно развалилось. На дно пошли исключительно людоеды, где ими и лакомилось, пуская пузыри чудовище, поднявшееся из глубин. Пировало на славу.

Вода вокруг обломков катамарана обагрилась. Рядом на плаву держась за них, как за спасительную соломинку, барахтались Беккер и три дикаря. Людоеды понятия не имели, чем чревато их плескание на воде. Они сами на свою погибель подавали сигнал хищнику, и тот расправился ещё с одним из них, пока до остальных дошло, как следует себя вести на воде вблизи хищной рептилии.

Неспешное течение подхватило их и понесло вместе с обломками катамарана, унося вдаль. Знать река, а не озеро или озеро, а в него впадают река, и вытекает же из него — думал Беккер о чём угодно, только не о том, что заставляло его и без того мочить промокшие штаны. А и испачкал их. Но никто его за это не осудит. Видимо по этой самой причине дикари предпочитали носить набедренные повязки из шкур. Они не прилегали плотно к телу, и справлять нужду можно было прямо на ходу, даже и не думая останавливаться. Вели себя как приматы.

Беккер даже умудрился задремать. Он настолько выбился из сил, что ему было уже всё равно, чего произойдёт с ним дальше. А дальше — больше. Течение прибило их к берегу. С парочкой дикарей и оказался вытолкнут течением на сушу, но зыбкую, и скорее напоминающую болотную топь.

Вооружившись веслом, он подался вперёд, а когда едва не провалился, заставил проводником выступить более опытного людоеда в таких делах — просто ткнул пальцем наугад в одного из двух и рыкнул в приказном тоне, чтобы тот вёл их в скалы к пещерному поселению.

— У…

— А…  — почесал затылок дикарь. И поплатился.

Беккер трахнул нерадивого сородича тем, что оказалось под рукой, а будь он дикаркой…

О ней и вспомнил — той самой, которая не шла у него из головы. Он до сих пор не мог забыть того прикосновения к её телу, и соски до сих пор возбуждали. Нет, придёт и возьмёт её силой — трахнет — и не только дубинкой по башке, а и как настоящий дикарь-людоед.

Из сладострастных видений в жестокую реальность его вернули вездесущие крики людоедов. Тот, кого он выбрал в качестве жертвы на заклание Духу Воды болотных топей, угодил в трясину и теперь стремительно погружался в грязную жижу. Иной дикарь, что брёл позади Беккера, прикрывая со спины аналогичным образом, но от нападок хищников, остолбенел. Впрочем, и Ням. Пока он сообразил, что надо было делать, а в его случае подать утопающему весло, в итоге стукнул им, окончательно утопив.

Из топи предательски пошли бурболки пузырями, лопаясь на поверхности.

— Э-э-это не я…  — испугался Беккер дикаря, опасаясь: тот столкнёт его в эту топь, и обернулся к нему лицом. — Он сам упал…  Я лишь помогал ему и не таким образом, как получилось, а точнее не совсем…  Короче…  Чё я и кому объясняю! Мы принесли его с тобой по завету Ойё в жертву Духу Воды! Понимать…  твою меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Дикарь закивал тем, пока было чем, и грозился отвернуть ему великий воин.

— Тогда чё встал, аки истукан? Шагай, давай! Веди нас в родные пенаты!

Беккер наподдал для ускорения ногой в мягкую точку опоры людоеда. Тот не то что бы и ускорился уж так сильно, но деваться некуда, двинул далее в болота, проверяя почву с дном и кочками под ногами на устойчивость веслом.

Дикари быстро учились, и как водится: на собственных же ошибках. А иначе не выжить — никоим иным образом, даже каким обычно прикидывал в уме Беккер. Но не псих, и становиться им не торопился, а куда, туда и спешили.

Гать вроде бы осталась позади. Но день уже клонился к вечеру. Сгущались сумерки. Бродягам предстояло срочно отыскать безопасное место и там заночевать. Выбор пал на дерево. Взобравшись на него, они укрылись в густой кроне.

Дикарь и тут проявил незаурядную смекалку, принялся сплетать ветки меж собой, образуя нечто наподобие кокона сродни улья — дырявого, конечно, но всё же хоть какая-то защита от крупного хищника, а от мелкого уж как-нибудь отобьются, либо от жизни. Уж как сумеют, а повезёт.

Пока что везло, и кто кого на себе — вопрос. Беккер и вовсе был неприспособлен к жизни на лоне природы, тем более столь дикого и неведомого ему края. Однако ночью не сомкнул глаз. Сон не шёл. Ещё бы — вокруг ожило ночное зверьё и, похоже, оно все как один оказались хищными тварями да рептилиями.

То тут, то там слышались вопли и рыки, разносясь по всей округе, наполняя иными неведомыми завываниями, коим Беккер не мог дать толкового определения. А уж воображение подавно рисовало такие жуткие чудовища, что не хотелось жить. Отбивал зубами морзянку, как радист, у которого в челюсть встроено передающее устройство.

Пот стекал с него в три ручья, подобно полноводным рекам материка. За последние сутки он потерял около пяти килограмм, и столько же за эту ночь. Ещё пара дней и ночей аналогичной диеты и он превратится в приведение. От него останется исключительно тень.

Ближе к утру, когда казалось: опасность миновала и состоялась неожиданная встреча с древесным хищником. Тот пытался пробиться сквозь плотно стянутые и сплетенные меж собой многочисленные ветки, да не получилось. И дикарь расстарался — также отбивался, а вот Беккер предпочёл лежать и не отсвечивать, стараясь быть как можно незаметнее.

Порычав и перепробовав все доступные способы пробраться внутрь кокона людоедов, тварь с наступлением утра — восходящими лучами дневного светила — отступила, подавшись восвояси. Да далеко не ушла — она сама послужила кому-то прекрасной добычей.

Людоед-дикарь притих. Он уловил какой-то жуткий рык, заставивший его побледнеть лицом так, как никогда до этого — и даже у Беккера не получалось. И сейчас трясся точно лист в непогоду на дереве, взирая очами, выпирающими из глазниц на Няма.

Тот также был ни живым, ни мёртвым. Один соплеменник стоил другого. А та ещё парочка подобралась. Благо не обнимались от страха и не успокаивали один в объятьях другого, как эти…  понимаете…

Хотя сами ничего толком, что происходило внизу, пока случайно не узрели мельком нечто такое, что также сидело верхом на не менее чудовищной рептилии, больше смахивающей на раптора. А вот наездник на уменьшенную модель динозавра-ящера. Даже где-то скорее ящерицу, но также держалась в седле как человек, и скорее горбе горбуна с пастью как у крокодила. У самого же торчали клыки. Их Беккер не мог ни с чем иным спутать, а и сравнить — разве что с бивнями. Но имели иное предназначение, и не для защиты морды при столкновении лбами.

У выродка, а скорее ирода, имелось достойное оружие и также костяное, но обработанное. И доспехи при его естественном чешуйчатом покрове не требовались ему. Даже щит со шлемом. На голове — рога. А вот конечности — рук — разглядеть не удалось. Беккер не заметил там пальцев-фаланг. Они как-то странно у него смыкались в виду отсутствия кистей.