В своей квартире Полина практически не бывает. Если свободна – она у Гаврилы. Даже в дни, когда его там нет.
Любое обжитое им место кажется девушке заколдованным. Его невозможно покинуть.
Полина тихонько мечтает хотя бы еще раз скататься в Любичи. Но пока, к сожалению, возможности такой не было, да и сам Гаврила не предлагал.
Она очень волновалась, когда парень увольнялся с должности ее водителя. Почему-то казалось, что всё может вскрыться. А когда это произошло – выдохнула.
Она лишилась кофе с круассанами и теплой улыбки, которые ждут в машине, зато получила кофе и круассаны в постель. Более чем приятная альтернатива.
Гаврила продолжал скорее пугать, чем радовать дорогостоящими подарками. Кроме крестика – серьги, элегантный браслет, духи. Полине до мурашек страшно было спросить, откуда у него деньги. А еще где он собирается достать деньги на все те планы, которыми делится с ней.
Они… Поражают. Сбивают с ног и лишают речи. Но Полина очень хочет верить, что ему всё удастся. И ей рядом с ним тоже.
Без него она себя уже не мыслит. Но как будут выкручиваться – пока не знает.
Отец отпустил её в свободное плаванье с одним условием: она займется поступлением серьезно. Полина согласилась, но вела себя, как Варвара – имитировала. А горела другим. И с другим тоже горела.
Её продолжали преследовать вялые, но назойливые попытки Марьяна хотя бы к чему-то склонить. Безрезультатные, конечно же.
Она почти в ноль исключила себя из круга людей, которых еще весной называла друзьями. Теперь они вызывали в ней только бесконечную тоску и легкое раздражение.
Полина рядом с Гаврилой менялась кардинально. Но саму это уже не пугало. Казалось, она становится лучше. Чище, пусть и вроде как погрязла во лжи. Она даже мечтает уже куда смелее.
Хочет открыть пекарню «Сильно люби». Много читает, разбирается потихоньку, по-новому следит за своими любимыми рестораторами-блогерами, уже как за почти коллегами… Не торопится, потому что не до конца в себе уверена, но и не бросает эти мысли, находя отмазки.
Сегодня вечером, к примеру, собирается показать Гавриле варианты лого, которые набросала ей девочка-дизайнер, найденная Полей в Инстаграме. Все варианты получились воздушными. Именно такими, как Полине хотелось. Поэтому выбрать сложно. Гаврила должен помочь.
А пока…
Водитель выходит из машины, открывает дверь со стороны Полины. Она теперь снова на заднем.
Благодарит за помощь. Слыша хлопок за спиной, обходит багажник.
Прижимая сумочку к бедру идет по тротуару вдоль кованного забора частной клиники, услугами которой пользуется и она сама, и вся её семья.
* * *
– Жалоб никаких нет?
– Нет, вроде бы нет…
Полина и сама не знает, почему, но немного нервничает. Хотя врет – знает. После первичного планового осмотра у своего гинеколога одевается, поворачивается лицом к успевшей снять перчатки, помыть руки и занять место за рабочим столом женщине.
Идет к месту, где оставила сумочку.
– Единственное, я хотела противозачаточные попробовать… – пусть не ребенок давно, но всё равно чувствует неловкость. Потому что Стерва Павловна, как её врача называют почти все клиентки, и особенно их мужья, ведет Полину с тех пор, как у девочки наступили первые месячные. Ну и они как-то так дошли до совсем серьезных тем.
Потерю девственности гинеколог никак не прокомментировала. И на таблетки реакции быть не должно. Но Полине всё равно не по себе.
Она слегка краснеет и съезжает взглядом с лица врача на её укрытое белой тканью плечо.
Если честно, заняться таблетками ей нужно было давным-давно. Они с Гаврилой слишком беспечны. Непоправимых эксцессов с ними не случалось, и пользоваться экстренной контрацепцией Полине не приходилось. Но когда они на взводе, напрочь не думают о презервативах. А прерванный – это ведь всегда риск…
Полина не сомневалась в Гавриле. Гаврила не сомневался в ней. Секс без преград доставлял им немыслимое удовольствие. Но риск, который они брали себя, не был оправдан. Поэтому…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гаврила против не будет. Его желание заводить детей устремлено в будущее. Они это обсуждали. Он далеко не дурак. Слишком трепетно относится к Полине. Он даже побыстрее разобраться с отцом от неё не требует. Полине кажется, пашет, чтобыв тот самый моментбыть чуточку более готовым к тому, к чему готовым быть просто невозможно.
– Думаю, это не проблема…
Павловна тянется за лежащей на столе распечаткой, пролистывает ее, на Полю смотрит, снова вниз…
– Противопоказаний у тебя нет. Разве что беременность. Цикл регулярный?
Спрашивает, понятия не имея, что у Полины по спине морозец.
– Да, – она отвечает с улыбкой. Записывалась с расчетом на один из первых дней цикла. А так получилось, что… На сей раз задержка. Но это не страшно. Такое бывает.
– Когда последние месячные были?
На вполне дежурный вопрос реагирует нервной улыбкой.
– Только закончились.
Врет. Это давно стало ужасной привычкой. Выдерживает новый взгляд, потом следит за кивком.
– Сделай тест, Полина. Если беременности нет – можешь начинать принимать. Или с первого дня следующего цикла.
– Хорошо, – Полина снова улыбается. Чувствуя, как сердце подпрыгивает. Держит лицо, выходит из кабинета…
С её кожи с каждой секундой будто смывает краску. Она бледнеет. Пальцы холодеют.
Идет по коридору, заворачивает в аптеку, расположенную на первом этаже клиники.
Будь она уверена на все сто – купила бы только противозачаточные, забив на тест. Но дело в том, что…
– Мне нужны тесты на беременность. Штук пять.
Она не уверена.
* * *
Полина еле доезжает домой. Самой кажется, что несколько раз умирает и возрождается за время поездки. Успевает проиграть ужаснейший из сценариев, в лучшее поверить.
Отпустив водителя, поднимается в свою квартиру. Раскладывает тесты на диване, дрожащими пальцами вскрывает первый и пытается читать инструкцию.
Там, наверное, ничего сложного, но она так нервничает, что совершенно не может вникнуть. Зачем-то прокашливается, хмурится, пытаясь и пытаясь.
В итоге идет в туалет. Она в квартире сама, замыкаться ей не нужно, но Полина и это тоже делает. Будто кто-то может ворваться…
Закончив – раскладывает три теста по краю раковины, отступает.
Сейчас её тошнит… И из-за этого тошнит ещё сильнее.
Полина практически подпрыгивает, услышав жужжание собственного телефона.
Кто-то звонит, а клатч с мобильным висит на дверной ручке.
Чтобы взять, Полина опускается на пол рядом. Так ей намного легче, чем на ногах. Руки-предательницы дрожат, но она умудряется достать.
– Алло, – произносит будто больным голосом.
– Алло, Полин, – но мама, а звонит она, этого, кажется, не замечает.
– Да…
– Как там врач? – зато Екатерина Павловская помнит, что у Полины сегодня прием. Это приятно, наверное…
– Всё хорошо. Приходить через полгода.
– Ну и замечательно. Я тебе напомнить хочу, мы в эти выходные семьями. Ты помнишь же?
Полина помнит. Кивает. Потом только «угукает».
– Не придумывай отговорок, пожалуйста. Проведи время с нами.
В любое другое время Поля, возможно, поспорила бы. Она с недавних пор часто спорит с матерью и отцом. Но сегодня… Не до того.
– Хорошо. Целую, мам.
Может мать хотела о чем-то еще, но Полина скинула. На несколько секунд зависла взглядом на экране. Гаврила – постоянно в ее набранных и входящих. Хочется нажать и услышать его голос. Но она сдерживается. Ей сначала самой надо понять. Вдруг тревога ложная?
Взявшись за ручку, Полина поднимает себя с пола. Сжимает телефон, возвращаясь к раковине.
Стоит оказаться рядом – хватается за ее край и сжимает фарфор с силой.
Жмурится, ощущая стук сердца в висках.
У нее всё обрывается. Её накрывает с головой.
На тестах плюсы.
– Господи… – она беременна.
* * *