не принимать никаких ответственных решений».[164]
Но даже Конрад фон Гетцендорф понимал, что без помощи со стороны Германии нельзя идти на риск войны. И уже 5 июля 1914 года Германия пообещала поддержку Австро-Венгрии в случае конфликта с Сербией.
Понятно, что причиной войны стало не убийство Франца-Фердинанда. На самом деле на рубеже XIX–XX вв. США, Германия и Япония стали опережать в экономическом развитии и теснить на мировом рынке Великобританию и Францию, претендуя на их колонии. Наиболее агрессивно на мировой арене вела себя Германия. В 1898 году она приступила к строительству сильного военно-морского флота, чтобы подорвать традиционное господство британцев на море. Германия хотела овладеть колониями Великобритании, Бельгии и Нидерландов, богатыми сырьевыми ресурсами. Немцы также мечтали закрепить за собой захваченные у Франции Эльзас и Лотарингию, отторгнуть Польшу, Украину и Прибалтику от Российской империи, подчинить своему влиянию Османскую империю и Болгарию и совместно с Австро-Венгрией установить свой контроль на Балканах.
Сразу после Франко-прусской войны 1870–1871 гг., в результате которой Франция потеряла Эльзас и Лотарингию, угроза новой войны была постоянной. Франция надеялась на возврат утерянных территорий, но боялась повторного германского нападения. Великобритания и Россия не были заинтересованы в новом разгроме Франции и установлении германской гегемонии в западной части Европы. В свою очередь, Германия опасалась усиления России в Юго-Восточной Европе за счет Австро-Венгрии, и это привело к заключению в 1879 году австро-германского союза, к которому в 1882 году присоединилась Италия, которая конфликтовала с Францией за раздел Северной Африки. В противовес этому Тройственному союзу был создан Русско-французский союз.
В 1904 году между Францией и Великобританией было достигнуто соглашение по основным колониальным вопросам, которое послужило основой франко-британской Антанты (от французского слова «entente», что переводится как «соглашение», «согласие»). В свою очередь Российская империя, ослабленная Русско-японской войной 1904–1905 гг. и революцией 1905 года, заключила аналогичное соглашение с Великобританией, что фактически означало присоединение России к Антанте.
Как видим, ведущие европейские державы разделились на две противостоявшие друг другу группировки. В такой обстановке любая конфликтная ситуация могла привести к мировой войне.
И вот она произошла, и уже 23 июля 1914 года Австро-Венгрия, заявив, что Сербия стоит за убийством Франца-Фердинанда, объявила ей заведомо неприемлемый для суверенного государства ультиматум, в котором потребовала произвести чистки госаппарата и армии от офицеров и чиновников, уличенных в антиавстрийской пропаганде, арестовать подозреваемых в содействии терроризму, а также разрешить полиции Австро-Венгрии проводить на сербской территории следствия и наказания виновных в антиавстрийских деяниях.
В тот же день Сербия начала мобилизацию, а 26 июля то же самое сделала и Австро-Венгрия.
28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну, австро-венгерская тяжелая артиллерия начала обстрел Белграда, а регулярные войска Австро-Венгрии пересекли сербскую границу. В ответ Россия заявила, что не допустит оккупации Сербии. Во французской армии были прекращены отпуска.
29 июля Николай II отправил германскому императору (кайзеру) Вильгельму II телеграмму с предложением «передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию» (в международный третейский суд в Гааге). Вильгельм II не ответил на эту телеграмму.
29 июля в германской армии были отменены отпуска.
30 июля началась частичная мобилизация во Франции.
31 июля в Российской империи была объявлена всеобщая мобилизация.
Тогдашний председатель Государственной думы М.В. Родзянко рассказывает об этом так:
«Последние дни перед войной застали меня в Наугейме, где я лечился. Вернувшись из-за границы, я узнал, что накануне несколько раз звонил по телефону военный министр Сухомлинов, и, осведомившись, что меня ожидают в Петербурге с часа на час, просил немедленно ему позвонить, когда я приеду. Я вызвал к телефону военного министра. Генерал Сухомлинов заявил, что ему необходимо видеть меня немедленно, невзирая ни на какие обстоятельства, сам же он приехать не может, ввиду массы дела. Я тотчас же отправился, и вот какой произошел разговор:
– Я вызвал вас к себе, – сказал Сухомлинов, – потому что нахожусь в безвыходном положении. Представьте себе, ужас какой. Государь император внезапно заколебался и приказал приостановить мобилизацию военных округов, назначенных для действий против австрийцев. Чем объяснить такое решение – я положительно не знаю».[165]
Генерал В.А. Сухомлинов считал, что положение может стать катастрофическим, а М.В. Родзянко заявил, что объявление войны Германией совершенно неизбежно и с мобилизацией нужно действовать без малейшего замедления, иначе германцы перейдут границу без сопротивления.
Но Николай II продолжал колебаться. Со своей стороны, Вильгельм II отправил русскому императору телеграмму с сообщением, что им принимаются меры к достижению соглашения между Австрией и Россией. В ответной телеграмме Николай попросил Вильгельма сделать все возможное для предотвращения войны. Поэтому Николай и дал приказание об отмене общей мобилизации, начатой по настоянию министерства иностранных дел и Генштаба.
Министр иностранных дел С.Д. Сазонов бросился к императору и попытался объяснить ему необходимость всеобщей мобилизации. После этого Николай II вышел ко двору со следующими словами:
– Приветствую вас в нынешние знаменательные и тревожные дни, переживаемые всей Россией. Тот огромный подъем патриотических чувств любви к родине и преданности престолу, который, как ураган, пронесся по всей земле нашей, служит в моих глазах и, думаю, и в ваших, ручательством в том, что наша великая матушка Россия доведет ниспосланную Богом войну до желанного конца. В этом же единодушном порыве любви и готовности на всякие жертвы, вплоть до жизни своей, я черпаю возможность поддерживать свои силы и спокойно и бодро взирать на будущее. Уверен, что вы все, каждый на своем месте, поможете мне перенести ниспосланные испытания и что все, начиная с меня, исполнят свой долг до конца[166]
– Ура! – пронеслось по залу.
А М.В. Родзянко сказал:
– Государственная дума, отражающая в себе единодушный порыв всех областей России и сплоченная одною объединяющею всех мыслью, поручила мне сказать вам, государь, что народ ваш готов к борьбе за честь и славу Отечества. Без различия мнений, взглядов и убеждений Госдума от лица русской земли спокойно и твердо говорит своему царю: дерзайте, государь, русский народ с вами и, твердо уповая на милость Божию, не остановится ни перед какими жертвами, пока враг не будет сломлен и достоинство России не будет ограждено.[167]
В результате 31 июля в России была объявлена всеобщая мобилизация.
Русский военный теоретик и историк А.М. Зайончковский пишет:
«Россия успела залечить свои раны и сделать большой шаг вперед в смысле укрепления своего военного могущества. Мобилизованная русская армия достигла в 1914 году грандиозной цифры 1816 батальонов, 1110 эскадронов и 7088 орудий, 85 % которых по сложившейся обстановке могло быть двинуто на Западный театр военных действий. Расширение повторных сборов запасных для обучения, а также ряд поверочных мобилизаций улучшали качество запасных и делали более достоверными все мобилизационные расчеты».[168]
В тот же день, 31 июля 1914 года, в Германии было объявлено «положение, угрожающее войной». Германия предъявила России ультиматум: прекратить призыв в армию, или Германия объявит войну России. Франция, Австро-Венгрия и Германия объявили о всеобщей мобилизации. Германия начала стягивать войска к бельгийской и французской границам. Франция «мобилизовала 3 600 000 человек, а Германия немного