– Да вообще-то не жалуюсь. Мне в самый раз.
Тараканов кивнул:
– Ментал – штука классная и очень сильная. Но иногда полезно отключать ум. Например, чтобы получить новый энергетический опыт, выходящий за рамки привычной картины мира. Ум боится неизвестности и пытается все контролировать. А тут нужно перестать контролировать происходящее и просто сдаться Силе. Забыть себя и прыгнуть неведомо куда…
– Я все это понимаю. Но как остановить контроль ума?
– Бороться с умом бессмысленно, это только создает лишнее напряжение. Вместо того чтобы постоянно проверять: «Это энергия или это я придумал?», – концентрируйся на ощущениях в теле. Почувствовал какие-то необычные ощущения – жар, мурашки, покалывание, течение потока, дрожь, тяжесть, гул в ушах, да что угодно – концентрируйся в этом месте, осознавай эти ощущения. Просто наблюдая и описывая эти ощущения, ты усиливаешь и запоминаешь их, делаешь доступными для обычного сознания. И открываешь дорогу для новых состояний. При этом мысли останавливаются сами собой. Я часто концентрируюсь на дыхании – на том, как происходит вдох или выдох. Любая концентрация напрочь выключает внутренний диалог. А вообще, мужикам сложнее прошибиться, чем женщинам. Женщины более чувствительны от природы и чаще всего безбашеннее – сначала делают, а потом думают: «Нафига я это сделала?». А мужики десять раз подумают и взвесят, прежде чем что-то сделать. Хотя из каждого правила есть исключения. Так что дерзай! Еще пять дней фестиваля впереди. Йогу не пропускай. И обнимайся до конца, объятия здорово прошибают, через сердце.
Серега добавил:
– Тривик, расслабься. Похоже, ты слишком стараешься, как примерный ученик. Сам же знаешь: когда сильно «упираешься», пытаясь добиться очевидных результатов, часто получается наоборот. Конечно, это всего лишь одна из картин мира. Можно и стенку лбом прошибать, фокусируя все силы в одном направлении, – да еще и успешно! Просто наблюдай за телом и дыханием без особых ожиданий. И все произойдет само собой. Имеющий намерение да прошибется!
Малика, стройная казашка, не переставая дрожать, но не от холода, а от оргазмов, вставила:
– Меня на семинаре в Алмате так и не прошибло. А после вчерашней йоги колбасит не переставая. Еще делать ничего не начали, а тело уже заколошматило, как от эпилепсии. Остановиться не могу. Как я сейчас кушать буду, не представляю. Я же ложкой в рот не попаду!
– А пусть тебя Триви с ложечки кормит. Он оргазмоустойчивый. Заодно, может, трясучкой от тебя заразится, – ввернул догнавший компанию Арман, большой и веселый казах.
Этот паренек заслуживает отдельного слова. Настоящий красавец-мужчина с короткой прической, объемистым животиком и круглой, будто полная луна, чрезвычайно добродушной физиономией. Делал он все неторопливо и с ленцой, как и подобает восточному хану. А как Арманчик улыбался! Как-то карикатурно, чуть ли не до ушей, растягивал рот, приподымая уголки губ, обнажая крупные белые зубы, и изо всех сил прищуривал глаза, так что оставались узкие щелочки. Эта знаменитая улыбка Армана стала притчей во языцех, и Болеслав частенько просил его продемонстрировать свою ослепительную, комичную мимику.
Арман – успешный бизнесмен. На семинаре в Алматы он поделился рассказом о волшебстве. Как-то ему довелось нанять маршрутку, оплатив шоферу весь маршрут. Заходит человек в автобус, а ему говорят, что сегодня бесплатно катают. На заднем сиденье сидел Арманчик и получал удовольствие только лишь оттого, что людям приятно. Все благодарили водителя, ведь никто не знал, что «виновник» – Арман. Один мужчина сказал:
– Раз в месяц неплохо бы возить бесплатно.
Другой поддержал:
– Мусульмане должны так поступать.
Намерение у Арманчика было, чтобы бизнес попер. Попер, и еще как!
Немногословный Арман своими шуточками, забавными комментариями и детской непосредственностью с первой же минуты завоевал внимание и всеобщую любовь фестивальной тусовки. Все называли его уменьшительно-ласкательными именами: Арманчик, Армаша, Армашка, Армашик…
Народ бурно обсуждал «грозовую» йогу. Вовка сказал, что несколько раз на него накатывал страх не вернуться в Матрицу. Юрик признался:
– Я тоже чуть в штаны не наделал от страха!
Арманчик, сохраняя очень солидный вид, обронил:
– Да. На йоге главное – не обосраться. Хотя и обосраться можно. Я так много раз в детстве делал, и ничего…
Разговор зашел о зикрах, которые были накануне. Серега удивленно произнес:
– Часть людей приехала непонятно зачем. На танцы не ходят, на йогу – тем более. Их только в столовой и видно.
Вовка продолжил тему:
– Я вчера на зикрах еле сдержался от смеха, глянув на реакцию скептиков. На их лицах крупными буквами было написано: «Блин, куда я попала?! Ну и дурдом! Надо же до такого докатиться». Чтобы сохранить свою крутизну, надо объявить остальных зомбированными придурками, да еще имитирующими оргазм.
Арман с убежденностью патологоанатома вынес диагноз:
– ПэКаэМщики[45]. Не врубятся.
Однако Тараканов возразил ему:
– Мы все – ПэКаэМщики, раз живем в Матрице.
Армаша хитро посмотрел на Вовку, прищурил глазки-амбразуры и «выстрелил»:
– Но мы – не резиденты!
Так, с легкой руки Армана, и стал гулять этот термин – «резиденты Матрицы».
После такой йоги Гульзара, Малика и еще несколько алматинских девчонок ужинать не могли. Их сотрясала крупная и частая экстатическая дрожь. Гульзара долго пыталась откусить кусочек от яблока, и это было целое потешное шоу! Соединить две трясущиеся части тела – рот и руку с яблоком – было очень непросто. И когда сие удавалось, Арманчик громко докладывал народу, например:
– Новости с орбиты: стыковка прошла успешно!
Зрители заливались смехом, отчего Гульзару охватывала новая волна сильнейших вибраций, и все повторялось снова.
Тела космонавток были настолько наполнены энергией, что кушать им не хотелось. Вид еды вызывал удивление: «Зачем это запихивают в себя?» Но, благодаря неутомимому Армаше, девчонки все же начали что-то жевать. За одним столиком с ним сидели Малика, Светик, Гульзара и Лена и молча, с отсутствующими лицами, «медитировали» на еду. Арманчик же кушал спокойно и очень аппетитно, при этом доходчиво, будто в беседе с малыми детьми, комментировал зависания девчонок:
– Это вы силы экономите. Поменьше движений, чтобы жахнуть на танцах.
После таких комментов летчицы брали ложки и вилки в руки, пытаясь подцепить кусочки картошки и тофу. Но в следующую секунду выпадали в долгий смех от этой забавы и новой реплики массовика-затейника:
– Не бережете вы совсем своего Васю[46]. Полеты полетами, а посадка должна быть отработанной. Иначе можно не дотянуть до авианосца. И топливный бак должен быть заправлен!
На десерт были зикры. Роскошный пир для энергетических гурманов! Случайные люди на танцы уже не приходили, и сплоченный экипаж космических авантюристов под командованием Болеслава разогнался до фантастической скорости. Каждый танец – красивейший полет, сопровождаемый ревом ракетных двигателей, перегрузками и невесомостью. Когда Вовка открывал глаза после очередной задержки и обнаруживал себя в юрте, подсвеченной гирляндами, ему казалось, что он перенесся на другую планету. Это ощущение усиливалось, когда Тараканов делал задержки, не закрывая глаз. Он стоял во внутреннем круге, подняв голову вверх, и сквозь открытый люк-тундук видел звезды, мерцающие на фоне черного неба.
Пространство в юрте и тела раскалились до предела, энергия зашкаливала. Болеслав разрядил атмосферу смехом, не упустив случая похохмить. Глядя на отъехавшего Армана, который стоял с суровым лицом, выставив животик вперед, он брякнул:
– Арманчик, ты мне сейчас напоминаешь партработника. Секретарь горкома, да и только!
– Обкома, – поправил его Арман. – Партии Нагваля. Который звонит в Царь-колокол.
– Нагваля, говоришь, – многообещающе усмехнулся Болеслав. – Будет вам сейчас Нагваль, в полном развороте. Сделаем сильнейшую буддийскую практику – «Ом Ахум Ваджра Гуру Падма Сидхи Хум»[47]. Будет показано состояние без-умия, погружения в великую Пустоту.
В начале танца два круга стоят, соприкасаясь спиной друг с другом: один партнер – во внутреннем круге, другой – во внешнем. На «Ом Ахум» партнеры поднимают руки через стороны и складывают их в намастэ над головой, разворачиваясь лицом друг к другу. На «Ваджра Гуру Падма Сидхи» они наносят себе легкие ударчики сложенными ладонями в макушку, межбровье, подбородок и центр груди. А на «Хум» складывают ладони в такую мудру, при которой соединенные большие пальцы оказываются на уровне пупка.
Когда мантра поется второй раз, каждый танцор красивым плавным движением правой ладони рисует «жест Будды» – объемную восьмерку, завершая тем, что смыкает пальцы рук в ту же мудру. По народному поверью, этим жестом Сиддхартха Гаутама разогнал неких «Маров»[48] – демонов, искушавших его перед просветлением, когда он медитировал под деревом Бодхи.