Несмотря на то что в фильме есть комические моменты и четверо молодых людей проводят ночь любви с французскими крестьянками, все внимание сосредоточено на ужасах войны и растущем ощущении безнадежности. Мы видим затравленные взгляды солдат, когда они идут исполнять свой долг и позже, когда сидят в блиндаже, испуганные, голодные, усталые и оборванные, слушая непрерывные взрывы бомб над собой. Антивоенные настроения проходят через весь фильм: они проявляются в изображении и боевого крещения молодых солдат, и той ночи, когда Пауль не может уснуть возле трупа французского солдата и в конце концов понимает, что весь класс немецких школьников был уничтожен. «Из двадцати — девять погибли, Мюллер и еще трое — ранены, а еще один — в сумасшедшем доме».
Даже короткая поездка домой не приносит Паулю успокоения — никто не может понять, какие ужасы ему пришлось пережить. Он раньше срока возвращается на фронт и узнает, что еще несколько его друзей погибли. Германия сражается, боеприпасов не хватает, и ситуация кажется безвыходной. Одним мирным, казалось бы, днем (на 11 часов запланировано короткое перемирие) Пауль тянется за бабочкой. Раздается выстрел. Пауль отдергивает руку, секунду она дергается в конвульсиях — и замирает. В конце камера скользит по темному холму, изъеденному воронками снарядов, покрытому белыми крестами и разорванными телами, на фоне которого видны прозрачные силуэты Пауля и других солдат, уходящих прочь от камеры. Один за другим они оборачиваются — в их глазах немой укор.
ИСТОРИЯ ЦЕНЗУРЫ
Полковник Джейсон С. Джой, директор Комитета по связям с киностудиями (КСК), охарактеризовал фильм «На Западном фронте без перемен» как «смелый и правдивый». Чтобы местные комиссии по цензуре «не отмахнулись» от картины, он попытался сначала заручиться поддержкой различных групп, включая Организацию американских бойскаутов и даже немецкие женские организации, но безуспешно. Цензурным комиссиям не понравилась сцена купания обнаженных мужчин в реке и то, что они «кувыркались и непристойно демонстрировали свое тело», поэтому они потребовали вырезать ее.
Когда Джеймс Б. Фишер, сотрудник КСК, отсматривал фильм для комитета на закрытом просмотре, он особенно следил за реакцией зрителей на две другие сцены. В одной молодой солдат, в первый раз попав под артобстрел, потерял контроль над организмом, а сержант приказал ему сменить «подштанники». Фишеру показалось, что публику оскорбили неделикатные выражения, означавшие, что парень наделал в штаны. Только двое или трое коротко усмехнулись. В другой, более длинной сцене главный герой и двое других солдат берут с собой поесть и отправляются на ферму к трем француженкам, чтобы провести там ночь. Здесь нет эротических сцен — о сексе даже не говорят. В конце зрители видят тени Пауля и девушки на стене спальни. Пауль говорит ей, что, скорее всего, больше никогда ее не увидит, а даже если увидит, не узнает, но всегда будет помнить о ней. «Toujours. Если бы ты только знала, как ты непохожа на тех женщин, с которым мы, солдаты, обычно встречаемся». Фишер ожидал, что зрители будут хихикать или обмениваться шуточками, но этого не произошло, поэтому сцена осталась. Позже члены комиссии по цензуре штата Огайо, отсмотрев фильм, вынесли ультиматум: либо сцену вырезают, либо в Огайо фильм демонстрироваться не будет. Компания Universal Pictures разрешила вырезать сцену для демонстрации картины в этом штате.
В 1938 г., когда компания Universal решила повторно выпустить фильм в прокат, глава Администрации контроля за соблюдением правил производства кинопродукции Джозеф Брин потребовал от студии вырезать ту же любовную сцену, которая, как и сцена купания солдат, вошла в вариант 1930 г. Он выразил уверенность в том, что эти сцены «представляют опасность» для зрителей, и отказался поставить печать «одобрено», если ему не подчинятся. В отличие от Комиссии по цензуре штата Огайо, он потребовал, чтобы сцены удалили и с оригинала, а не только с копий фильма, раскадровок и дубликатов негативов.
Когда фильм «На Западном фронте без перемен» снова вышел в ноябре 1939 г., «оскорбительных» сцен в нем не было, зато несколько других были добавлены, чтобы продемонстрировать «твердую антифашистскую (но прогерманскую)» позицию. Новый материал содержал устный комментарий и две документальные сцены довоенной и послевоенной Германии.
В 1998 г. картине практически удалось вернуть первоначальный вид. Документальные кадры вырезали, а опальную любовную сцену восстановили по раскадровкам.
НЕЗНАКОМЕЦ ПРИШЕЛ ОБНАЖЕННЫМ
NAKED CAME THE STRANGER
Страна-производитель и год выпуска: США, 1975
Компания-производитель / дистрибьютор: Catalyst Productions / VCA Pictures
Формат: звуковой, цветной
Продолжительность: 89 мин
Язык: английский
Продюсер: Л. Султана
Режиссер: Рэдли Метцгер (в титрах как Генри Пэрис)
Авторы сценария: Пенелопа Эш (роман), Джейк Барнс
Награды: нет
Жанр: для взрослых
В ролях: Кевин Эндр, Джеральд Грант, Хелен Мэдиган, Дарби Ллойд Рэйнс (Джилиан Блейк), Леви Ричарде (Уильям Блейк), Мэри Стюарт (Филлис)
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Роман, по которому создан сценарий для фильма, написан 12 штатными журналистами газеты Newsweek города Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, под псевдонимом Пенелопа Эш. Рассказ, сюжет которого сосредоточен на либеральном отношении к сексу в 1970-е гг., повествует о различных видах эротического поведения, в том числе и о радиопередаче, которую ведут муж и жена, имеющие связи вне брака. Когда Джилиан Блейк обнаруживает своего мужа Уильяма в недвусмысленной позе с секретаршей, она, разозлившись, решает сама провести несколько эротических экспериментов. После серии связей с самыми разными мужчинами она заводит отношения с секретаршей мужа, той самой, с которой его застукала. Новизна лесбийского романа быстро приедается, и она возвращается к мужу. Пара пышно празднует свое воссоединение, предоставляя зрителям возможность увидеть то, что Film Bulletin назвал «нравственной развязкой, когда супруги снова оказываются вместе в финальной эротической сцене».
ИСТОРИЯ ЦЕНЗУРЫ
В Американской ассоциации художественных фильмов (ААХФ) фильму присудили класс «X» (только для взрослых), и он шел в основном в независимых кинотеатрах и домах кино. Двадцать седьмого августа 1975 г. представители кабинета окружного прокурора Окленда явились с официальными предупреждениями и приказали судебным приставам арестовать менеджера кинотеатра и конфисковать копию демонстрируемого фильма. На следующий день отпущенный под залог менеджер показал на сеансе другую копию фильма, и приставы по приказу кабинета окружного прокурора Окленда арестовали менеджера снова и конфисковали вторую копию. На предварительном слушании, где присутствовали обе стороны, картина была признана непристойной, однако судья отклонил второе обвинение и приказал работникам прокуратуры вернуть вторую копию фильма. Прокурор отказался и предупредил менеджера, что будет каждый день изымать копии, если менеджер станет их демонстрировать. Заявив о притеснении со стороны прокурора, менеджер стал добиваться временного запрета на дальнейшее вмешательство со стороны прокуратуры. Прокурор также обратился в суд с просьбой объявить фильм «нарушением общественного порядка» и издать временный запрет на дальнейшую демонстрацию фильма, а также ордер, предписывающий немедленно изъять всю аппаратуру, мебель и оснащение кинотеатра. Окружной судья согласился с прокурором и выдал временный ордер, запрещающий менеджеру демонстрировать этот фильм в штате. Менеджер подал срочную апелляцию в Апелляционный суд, который аннулировал предыдущий приказ, определив, что это был «неконституционный предварительный запрет на деятельность, защищенную Первой поправкой. Демонстрация означенной картины не может быть прекращена без проведения предварительного слушания… для определения, является ли фильм «непристойным». Менеджер вернулся к показу картины, однако окружной прокурор добился юридического предупреждения и снова конфисковал копию фильма, а также арестовал и заключил менеджера в тюрьму на всю ночь. Освободившись, менеджер продемонстрировал четвертую копию фильма, а прокурор добился очередного предупреждения. Приставы арестовали менеджера, конфисковали еще одну копию фильма и кинопроектор.
Прокурор объяснил многократные аресты и конфискации тем, что каждый показ фильма является отдельным преступлением. Менеджер кинотеатра обратился в федеральный окружной суд, который не согласился с прокурором и потребовал, чтобы менеджера больше не помещали под арест за демонстрацию одного и того же фильма и чтобы кинопроектор был возвращен в кинотеатр. В своем решении суд опирался на факт, что в качестве доказательства требуется только одна копия, и свидетельства приставов о многократных сеансах было достаточно. Далее суд отметил, что последующие рекомендуемые процедуры «будут не только меньшим нарушением свобод, гарантированных Первой поправкой, но и, возможно, менее дорогими, чем многократные рейды в кинотеатр».