Читать интересную книгу Жажда целостности: наркомания и духовный кризис - Кристина Гроф

Он описывал ужасную дилемму, состоявшую в том, что он регулярно ходит на встречи группы, работающей по программе «Двенадцать шагов», где он говорит о своей прежней зависимости и направляет себя на исцеление, а затем идет домой и сражается с женой. Иногда его словесные и эмоциональные всплески доходили до выражения на физическом уровне. Он знал, что если он будет и дальше так себя вести, то это приведет к ужасным последствиям как для него самого, так и для людей, которых он любит, хотя и не мог контролировать свой гнев. Он переговорил с психотерапевтом, который посоветовал ему пойти в «группу поддержки мужской ярости», где бы он мог обсудить свои наклонности. Эта группа помогла ему разумно понять причины сложившейся проблемы, но буря эмоций так и не утихала.

В конце концов Гленн получил необходимую помощь от эмпирической терапии, во время которой он мог активно выражать свой ужасный гнев, накопившийся в нем за годы детских оскорблений. По мере продолжения терапии он обретал способность работать с причинами своего гнева. Он говорил: «Мне было недостаточно лишь говорить о своем гневе. Я чувствовал, как внутри меня бушует ураган, и не знал, как его в себе удержать. Когда я в конце концов обнаружил, что во время сеанса эмпирической терапии могу дать выход своему гневу, это было все равно, что выпустить пар из автоклава. Когда я неоднократно проделал это в процессе эмпирической терапии, мне уже нечего стало выплескивать дома».

И хотя история Гленна являет собой нечто более драматичное, чем истории многих других людей, она говорит о тех трудностях, которые испытывает большинство людей, начавших трезвый образ жизни, независимо от того, какие пристрастия ими раньше владели. Внезапно столкнувшись с ранее скрытыми приглушенными или, наоборот, слишком сильными эмоциями, воспоминаниями и переживаниями, мы встаем перед выбором: либо мы допускаем их, и они берут над нами верх, либо мы обретаем способность с ними работать. Теперь, когда у нас в уме появилась ясность, мы можем оглянуться на свои зависимости и понять разрушительное и саморазрушительное действие, оказываемое этим непереработанным материалом на нас самих и других людей.

Наша боль и наши раны могут заставлять нас переносить их на других людей, которых мы любим и которые любят нас. Возможно, нас побуждают к власти над другими людьми и к их оскорблению недостаточный контроль над собой и чувство собственной неполноценности. Наши чувства одиночества и недоверия могут толкать нас к уходу и отчуждению от своих супругов, семей и друзей. Например, человек, перенесший в детстве сексуальное оскорбление, не может прикасаться к другим или позволить, чтобы к нему прикасались, не испытывая при этом страха, замешательства, стыда и гнева, которые оскверняют нашу любовь. Это — мучительный путь, и муки здесь еще более сильные хотя бы потому, что в процессе выздоровления мы больше не можем так легко убегать от других.

Кроме того, многие из нас были настолько поглощены своим зависимым поведением и настолько хорошо защищены своей фальшивой личностью, что не могли полноценно участвовать в жизни. Некоторые из нас с детства усвоили, что мир, в котором мы живем, — не самое удачное место и что нам в любой момент лучше куда-нибудь сбежать. И вот теперь мы, лишенные привычных нам защитных механизмов и средств ухода от реальности, оказались среди повседневной рутины. В этом неуправляемом и зачастую хрупком состоянии мы должны взять себя в руки и, может быть, впервые в жизни научиться жить в этом мире.

В первые несколько лет своего избавления от алкоголизма я прошла периоды, похожие на развитие ребенка от младенчества до юности. Когда в дождливый полдень я выходила из лечебного центра, мое непосредственное окружение казалось мне очень напряженным и сложным. В этом неокрепшем и уязвимом состоянии мне казался новым переживанием даже переход улицы, словно я впервые училась ходить. Спустя некоторое время я вошла в состояние «пугающего разграничения», которое отражало исследование ребенком его границ и места в окружающей среде. Где заканчиваюсь я и где начинается мир? Как мне определить это новое «я»? На что я гожусь? Я научилась говорить «это мое, а это — нет», но в этих словах слышалась ярость, выдающая тот непроработанный гнев, который во мне циркулировал. Разумеется, мои упрямство и негодование не самым лучшим образом сказывались на моих отношениях с людьми.

Далее следовала фаза, в которой я училась разговаривать и вникать в текущие проблемы общения. Как мне, лишенной глубоко внедренных механизмов отрицаний и защит, теперь относиться к себе, к другим и к окружающей обстановке? Как мне определить и высказать словами свои нужды? Как мне научиться слушать? Были и другие вопросы. Как мне после того, как я удержалась в спасательной шлюпке методов выздоровления, развить достаточную веру в заново открытое «глубинное Я», чтобы немного расслабиться и позволить ему помогать мне? Как мне принять помощь от других людей?

На ранней стадии выздоровления я упорно предпочитала закрываться в своей комнате, чтобы читать книги о медитации и каждый день посвящать по часу усердной молитве. Если кто-либо прерывал меня, я впадала в негодование. И хотя эта стадия была необходима, чтобы познакомиться с механизмами исцеления, моя негибкость, в конечном итоге, приносила мне больше огорчений, нежели утешения. Спустя некоторое время я узнала, что могу поддерживать свою оздоровительную работу, не ставя таких ограничений и не принимая оборонительную позицию.

В период «розового облака» мы, возможно, понимаем, что мир может быть щедрым, красивым и даже чудесным. Однако это восприятие зачастую оказывается для нас столь новым, что нам требуется время, чтобы поверить в себя, в других людей и в то, что нас окружает. Нам нужно время, чтобы поверить в ритм своей жизни. Такого рода проблемы, равно как прежде не осознававшиеся эмоции, переживания и воспоминания, бьют по нам в первые месяцы и годы свободы от зависимости. К счастью, существует много способов работы с ними, а также их продуктивного и творческого применения в процессе исцеления.

Исцеление как духовный путь

Билл Уилсон писал: «Неужели трезвость — это все, чего мы ожидаем от духовного пробуждения? Нет. Трезвость — это лишь самое начало. Она только первый дар начала пробуждения. Если мы намерены получить все остальные дары, то наша пробужденность не должна прекращаться». Далее Билл Уилсон рассматривает процесс постепенного отбрасывания нашей старой жизни, кусок за куском, и замены ее новой жизнью, в которой мы способны действовать при любых обстоятельствах. Чтобы сделать это, мы должны быть готовы совершить чрезвычайно необходимую работу по исцелению. Первый шаг программ «Двенадцать шагов», а именно то, что «мы признаем, что бессильны перед алкоголем [или перед любой другой зависимостью] и наша жизнь стала неуправляемой», — это единственный шаг, в котором упоминается зависимость. Вся остальная программа посвящена созданию жизни, включающей в себя качества духовной зрелости.

Исцеление требует преданности идее, мужества и терпения. Это не то, что приходит внезапно: это духовный путь длиною в жизнь. Поначалу этот факт может показаться устрашающим. Процесс исцеления иногда может казаться утомительным. Однако если мы вернемся к девизу «жить сегодняшним днем», так часто упоминаемому в группах избавления от зависимостей, то научимся удерживать свой ум от всяких «а что, если?» и «я не могу», которые всплывают на поверхность, когда мы мысленно переносимся в будущее. Когда мы идем шаг за шагом и делаем в каждый момент то, что требуется, мы можем не получать того удовлетворения, которое вызывают происходящие в нас перемены. Но как бы то ни было, мы начинаем осознавать важность и необходимость этих шагов к духовному росту.

Наше путешествие преображения подобно составлению ожерелья из драгоценных бусин: с каждым шагом в направлении духовного роста мы добавляем к нити еще одну жемчужину, пока, спустя некоторое время, не создаем произведение искусства. С каждым шагом мы начинаем все больше осознавать, что, несмотря всю утомительность и тяготу наших усилий, результат накапливается со временем. Все моменты в нашем пути открытия себя, накапливаясь, приводят нас к счастливой и творческой жизни.

Люди, продолжающие процесс выздоровления, со временем начинают понимать, что они уже совсем не такие, какими были тогда, когда впервые отправились в путешествие с целью вновь обрести себя. Вам приходилось когда-либо вынимать из полиэтиленового пакета новую юбку, разворачивать ее, а затем снова пытаться аккуратно сложить ее обратно? Исцеление или любой другой вид преображения человека подобны этому: если в нас начал разворачиваться процесс, нам уже трудно вернуться к тому состоянию, в каком мы прежде находились. Я люблю шить, и потому, когда я вынимаю из пакета какую-нибудь вещь, мне приходит в голову это сравнение. Порой я ловлю себя на том, что держу в руке несколько тонких листов бумаги, на которых набросан мой новый проект. Но в конце дня, когда я пытаюсь сложить эти листы так, как они были сложены вначале, у меня получается лишь кипа мятой бумаги. В тот момент, когда я стала раскрывать пакет и вынимать из него вещь, его природа изменилась. К тому, чем он раньше был, возврата нет.