Группа состояла из четырех стариков, знавших лучшие времена. Рыбак получил прозвище благодаря утерянной профессии. Грош раньше собирал милостыню на центральной площади, пока ему не сломали руки и не сбросили в канализацию. Одна из рук с тех времен срослась неправильно. Гусь раньше крестьянствовал, но это было так давно, что он уже и не помнил, как попал за долги в тюрьму, а потом оказался на самом дне. Последним стоит упомянуть Притопа, чье прозвище нашло его после неудачного налета на рыночный ларек. Его топот разбудил охрану, и нападение закончилось многочисленными смертями среди вольных людишек. После позорного бегства остатки шайки отказались от услуг неудачника, и тот еле успел спасти жизнь, сбежав в катакомбы.
Теперь же больная четверка доживала остатки отпущенных им дней. Вечная тьма, сырость, сквозняки, голод и паразиты убивали их. Даже временное присутствие Глэда, снабжавшего соседей по несчастью мясом и иногда овощами, лишь немного отодвигало неизбежный конец. Подземный город всегда получал выбранную жертву.
Рыбак едва успел обсосать последний кусок и начал раздумывать, как лучше распорядиться лежащими рядом костями, когда рядом присела безглазая тень. Глэд больше походил на обтянутый жилами скелет, но совершенно не обращал внимания на свой внешний вид. Неторопливыми движениями он выложил на кусок драной материи добычу: пару морковок, кабачок и десяток мелких кислых яблок. Оживившиеся старики радостно заохали и стали, кряхтя, рассаживаться вокруг.
– Мясо. Завтра. Чистить. Горшки.
Притоп повернулся к Рыбаку, лучше других понимающему Глэда.
– Говорит, завтра будут баки на засолке чистить, крысы оттуда побегут, наловит нам свежего мяса.
– А, – кивнул головой Притоп и, надломив яблоко, стал высасывать сок.
– Люди сверху. Бояться. Солдаты. Уходить далеко. Все говорят: «грум, грум».
– Что говорят? – Рыбак удивился.
Глэд скорчил рожу и повторил:
– Грум! Грум! Грум! Орк.
– Понял. – И пояснил остальным: – Солдаты будут орков в степи гонять. И то ладно, а то из-за них все ворье в подвалы позабилось, нам даже и носу в старые коридоры не высунуть.
Махнув остальным, Глэд перебрался на обжитую подстилку рядом с одним из выходов из рукотворной пещерки, свернулся калачиком и задремал. Раньше он иногда в ночных кошмарах пугал окружающих криками, но в последнее время сны приходили все реже и перестали мучить болью и кровавыми сценами. Сейчас чаще снились бескрайние степи или густо заросшие болота. Иногда приходили образы огромных деревьев, залитых красными солнечными лучами, но от этих снов Глэд просыпался, ощущая тяжелый злобный взгляд, буравящий его сквозь напитанный кровью воздух.
Дымящийся клубок тел выкатился из объятой огнем палатки.
– Ургай-ай-ай-ай!!! – выла на разные голоса ночь, расцвеченная неожиданно яркими кострами, пылающими на месте части бывших палаток. Две сотни конных лучников сумели подобраться незамеченными к лагерю орков. Только левый десяток столкнулся с отдыхающим формальным боевым охранением и, обменявшись стрелами, потеряв половину людей, удирал обратно к строящимся войскам людей. Остальные успели выпустить каждый по несколько зажигательных стрел и неслись теперь во весь опор, оставляя за спиной охваченный огнем лагерь.
Уверенность в личном превосходстве сыграла с орками дурную шутку. Вольготно расположившись вокруг осажденного города, степняки готовились к предстоящему сражению с комфортом. Многочисленные шатры, припасы, запасы дров и хвороста – многое из этого легко стало пищей для огня. Хотя реальный урон исчислялся лишь парой затоптанных в сутолоке недотеп, полусотней обожженных и двумя десятками сгоревших шатров, но день для Диких начался совершенно не так, как планировали их вожди. Разъяренные орки требовали немедленной кары для проклятых богами трусов, посмевших напасть на спящих воинов и бежавших от настоящей схватки. Не прошло и десяти минут, как первые отряды стали выползать в утреннем сумраке из лагеря и медленно скапливаться напротив выстроившихся войск противника.
– Эх, милорд, сейчас бы вдарить по мерзавцам! – Молодой оруженосец в волнении сжимал древко флага, лениво перекатывающего под слабым утренним ветром вышитые кроваво-красные скалы. – Тяжелая конница их бы просто разметала!
Барон Клохорайн бросил насмешливый взгляд на неугомонного и помассировал красные от недосыпания глаза.
– Конечно, мой друг, твой отец именно так впечатал орочий разъезд пятнадцать лет тому назад у Западных Холмов. Я даже не успел тогда допить вино, как все было кончено.
– Так что же мешает нам сейчас поступить так же?
– Ну орков тогда насчитали в сто раз меньше, это во-первых. А во-вторых, не успеет наша конница выйти на расстояние удара, как мохнатые укроются за повозками, которыми окружили лагерь, и мы поменяемся местами. Вот только выковыривать их из-за забора у нас не хватит ни сил, ни таранов.
– Так что же, нам тут так и стоять, пока они город грабят?
– За город они примутся после нас. Тем более что, считая по головам, у нас равенство. А еще мой прадед говорил, что один орочий солдат стоит пяти наших.
Оруженосец поежился и еще раз огляделся вокруг. Только он и барон сидели на конях, остальные дружинники выстроились перед ними пешими, упершись высокими щитами в землю и выставив вперед жала копий. Часть солдат укрылась с пиками в траве, перед первыми рядами закованных в железо воинов. Чуть левее выстроились ровными квадратами наемники в сверкающих доспехах. По правую руку взгляд ловил знакомые знамена засечных баронов, стяги Малых Холмов и дальше пестрые полотнища центральных районов. За ними терялись восточные малочисленные дружины, цементирующие набранное ополчение Заречья. В прохладном светлеющем воздухе медленно нарастал гул надвигающейся Орды.
– Сэр Гарлет, а их шаманы нам не помешают?
– Нет, мальчик. В прошлую великую войну, когда их Повелителя вколотили в землю, остатки магов захоронили в этих землях множество артефактов, которые нарушают магию нелюдей, хоть орков, хоть эльфов, хоть еще кого. Так, покамлать да костер разжечь в дождь – вот и все, что они могут. Поэтому постарайся не поймать стрелу, а уж шаманов оставь богам.
Барон подтянул ремешок шлема и привстал в стременах:
– Калдор, готовь лучников, эти мерзавцы всего в шести сотнях шагов!
Сотник кивнул головой и зычно стал раздавать приказы.
– Ну что же, в этот раз зверьков хватит на всех…
Один из вождей выводил клан следом за уже устремившимися на врагов Дикими.
– Вам – правый фланг! – оскалился он грузно бегущим гвардейцам Разделенных. – Там разведка видела сплошь закованных пехотинцев. Мы прикроем вас слева, за вами следом пойдут пять сотен болотных жаб.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});