Читать интересную книгу 12 Жизнеописаний - Вазари Джорджо

5. Леонардо был в Венеции в первые месяцы 1500 г. проездом из Милана, откуда он уехал незадолго до плена Лодовико Мора и взятия города Людовиком XII. В это Джорджоне мог познакомиться с некоторыми произведениями Леонардо. Действительно, влияние Леонардо на тосканцев можно указать в ряде произведений Джорджоне (любовь к контрастным сопоставлениям, sfiimato и явно более непосредственна его связь с венецианской традицией, в первую очередь с Беллини. Кроме того, Юсти (Указ. соч. Т. I. C. 280) отмечает влияние Перуджино который с 1496 г. работал в Палаццо дожей в Венеции.

6. Гримани, патриарх аквилейский, сын дожа Антонио. Гримани (см. «Тициан, описание творений», 132)

7. Принято считать, что Вазари имеет в виду «Давид с головой Голиафа», находящегося в Вене (Hofmuseum). Картина дошла в очень плохом состоянии, поэтому и авторство Джорджоне не может считаться окончательно установленным. Юсти сделал любопытное сопоставление гравюры Wenzel Hollar с Джорджоне с Брауншвсйгским портретом (Герцогский музей), который приписывается различным художникам (в последнее время Доссо Дости. Так же сильно записанный и обрезанный (поэтому не исключена возможность копии), этот портрет в первоначальном виде мог быть средней частью того «Давида с головою Голиафа», которого изображал Wenzel Hollar и которого и имел в виду Вазари {Юсти. Указ. соч. Т. I. С. 182 II, табл. 35-38).

8. Идентифицировать эти две картины с сохранившимися картинами Джорджоне не представляется возможным.

9. Боргерини – флорентийская купеческая семья. Джованни Боргерини – один из се членов, проживавший по торговым делам в Венеции в первые годы XVI века.

10. Не сохранилась.

11. Нобили – флорентийская купеческая семья.

12. Гонсальво Ферранте (Gonsalvo Fernandez de Cordoba), знаменитый испанский полководец (1443-1515), прозванный «El gran capitano». Визит, о котором говорит Вазари, состоялся в 1500 г.

13. Агостино Барбериго был дожем в 1486-1502 гг.

14. Не сохранилось ни одного «портрета вооруженного военачальника», который мог бы быть безоговорочно приписан в настоящее время Джорджоне. Из приписывавшихся ему раньше портретов, ныне отданных другим художникам, назовем: Гаттамелата, приписываемый Карото (Флоренция, Уффици), так наз. Гастон де Фуа, Приписываемый Савольдо (Париж, Лувр), св. Георгий, приписываемый Доссо Досси (Франкфурт-на-Майне, Итеделевский институт; есть несколько повторений в других местах) и др. Все эти портреты навеяны Джорджоне, во всяком случае, его влияние бесспорно.

15. Леонардо Лоредано был дожем в 1501 – 1521 гг. Портрет его, находящийся в Национальной галерее в Лондоне в настоящее время приписывается Джованни Беллини

16. Джованни из Кастель Болоньезе, он же Джованни Бернарди. Вазари о нем упоминает в описании творений Тициана.

17. Антонио Мондичеиди Фаэнца, отец Джироламы, второй жены Бернарди. Портрет не известен.

18. До нас не дошла.

19. До нас не дошла.

20. Пожар старого Немецкого подворья (Fondaco deiTedohi) – одновременно гостиница и складское помещение; произошел 28 января 1505 г. Вновь построенное здание расписали Джорджоне (фасад, выходящий на Canal de) и Тициан (южн. и вост. сторона). Работы были окончены к 14 дек. 1508 г., как об этом свидетельствует (это единственная точная дата из жизни Джорджоне.| Комиссия художников, в которую ВХОДИЛИ Джорджоне, Беллини, Ветторди Маттио и Витторе Карпаччо, оценила работу в 150 дукатов, хотя Джорджоне полу только 130.

21. Юдифь, о которой говорит Вазари, была, по-видимому, исполнена Тицианом, а не Джорджоне. Анекдот по поводу этой фигуры см. в биографии Тициана. Чрезвычайно характерно мнение Вазари о «бессодержательности» этих фресок. Тосканцы обратились к мифологическим и историческим сюжетам, чтобы избавится от религиозных. Джорджоне отказывается от сюжетности как таковой во имя чистой живописи. Изображаемые им фигуры становятся чисто живописными и ритмическими мотивами. Аналогичные стремления можно проследить и в станковых картинах Джорджоне (например, «Концерт» в Лувре).

22. Все эти фрески совершенно погибли. Некоторое представление о них можно составить по гравюрам Дзанетти Zanetti. Varie pitture a fresco de'principali maestri veneziani. 1760). Плохая сохранность фресок объясняется, вероятно, теми новыми приемами, которые ввел и использовал Джорджоне. В области масляной живописи он ввел пастозное письмо (развитое впоследствии Тицианом), которое даже называлось в те времена maniera giorgionesca, или maniera moderna.

23. Картина эта и теперь находится на прежнем месте. В биографии Тициана Вазари эту же картину приписывает Тициану (см. его «Жизнеописание»), Так как она дошла до нас в исключительно поврежденном виде, то современная критика колеблется между этими двумя авторами.

24. В настоящее время в Кастельфранко находится алтарный образ Джорджоне «Мадонна с двумя святыми»; в Тревизо – «Pieta», но авторство Джорджоне весьма основательно оспаривается.

25. Вазари говорит о конной статуе кондотьера Коллеоне. Джорджоне не мог участвовать в подобном разговоре, так как к моменту создания этого памятника ему было лет 10-12. Но теоретические рассуждения о преимуществах одного вида искусства над другим были весьма популярны в то время (например. Pino P., Dialogo di pittura. 1548). Не сохранилось также и упоминаемой картины Джорджоне. Весьма вероятно, что так называемый Гастон де Фуа работы Савольдо был навеян Джорджоне (см. примеч. 14).

26. Катерина Корнаро (1454-1510), королева кипрская (Кипр отошел к Венеции в 1489 г., и после этого Катерина жила в отведенном ей замке Азоло в провинции Тревизо). Возможно, что Вазари имел в виду ее портрет, известный под названием «Laschiavona» в собрании Креспи в Милане. Впрочем, авторство Джорджоне оспаривается некоторыми исследователями, и портрет этот часто приписывается Тициану.

27. Футтеры – немецкий купеческий и банкирский род, капиталы которого были так велики, что в значительной мере помогли в 1519 г. избранию Карла V. С Венецией вел дела главным образом один из трех братьев – Яков (1459-1525). С некоторыми оговорками, вызванными плохим состоянием картины, Юсти считает портрет одного из Фуггеров работы Джорджоне, так называемый автопортрет Пальмы Веккьо в Старой пинакотеке в Мюнхене (Op. cit. V. I. Р. 175. V. II, Taf. 32).

28. Относительно года смерти Джорджоне см. прим 1 Ридольфи (Op. cit. 1646) рассказывает, что Джорджоне умер от горя после того, как его товарищ, Пьетро да Фельтре соблазнил его любовницу (Ланци, «Stoitorici dell'Italia». 1792; этот Луццо тождественен с Генда Фельтре). Современные историки считают рассказ Вазари более достоверным, особенно после опубликования документов, упомянутых в примеч. 1.

29. Себастьяно Лучиани, прозванный фра Себастьяно Пьомбо (1485-1547), друг Джорджоне, позднее работал в Риме с Микеланджело, который очень ему покровительствовал (см. «Жизнеописание» последнего в полном издании Вазари)

30. «Жизнеописание Тициана» см. в наст, издании.

ЖИЗНЬ АНТОНИО ДА КОРРЕДЖО, ЖИВОПИСЦА

Перевод Ю. Верховского, примечания А. Губера

Я не хочу выходить за пределы той самой страны, где великая мать-природа, дабы не быть уличенной в пристрастии, даровала миру редчайших людей, подобных тем, коими она в течение многих и многих лет украшала Тоскану; в числе их был Антонио из Корреджо1, одаренный отменным прекраснейшим талантом, живописец своеобразнейший, который изучил современный стиль в таком совершенстве, что благодаря природному дарованию и упражнению в своем искусстве он в течение немногих лет сделался редкостным и удивительным художником2. Был он чрезвычайно робкого нрава и занимался своим искусством с большим неудобством для самого себя и в постоянных заботах о семье, его воспитавшей3; и хотя он был движим природной добротой, тем не менее, сокрушался сверх меры, неся бремя тех страданий, которыми обычно теснимы многие люди. Он был большим меланхоликом в работе, приняв на себя все ее тягости, и будучи величайшим искателем всевозможных затруднений в своем деле, о чем свидетельствует в пармском соборе великое множество фигур, исполненных фреской и тщательно выписанных на большом куполе означенного храма; сокращение этих фигур снизу вверх поразительнейшее чудо4. Он-то и был первым, кто в Ломбардии начал делать вещи в новом стиле, откуда можно заключить, что если бы Антонио, покинув Ломбардию, оказался в Риме, то он создал бы чудес и доставил бы немало огорчений многим, считавшимся в свое время великими. Отсюда следует, что его вещи таковы, несмотря на то, что он не видел вещей античных и хороших новых, то можно с необходимостью заключить, что, знай он их, он бесконечно улучшил бы свои произведения и, возвышаясь от хорошего к лучшему, достиг бы высочайших ступеней. Во всяком случае, не подлежит сомнению, что никто не владел колоритом лучше, чем он, и что ни один художник не писал с большим обаянием и большой выпуклостью: так велика была нежность изображаемого им тела и изящество, с которым он заканчивал свои работы. В означенном месте он исполнил еще две большие картины маслом, на одной из которыхсреди других фигур изображен мертвый Христос, служивший величайшие похвалы6. А в церкви Сан Джованни того же города расписал он фреской купол, где изобразил Богоматерь, возносимую на небо в сонме ангелов и в окружении других святых; кажется невозможным, чтобы он мог не то что исполнить эту вещь своей рукой, но хотя бы представить еесебев воображении, настолько прекрасны движения одежд и выражения, которые он придал этим фигурам7; рисунки к некоторым из них, собственноручно выполненные им красным карандашом, находятся в нашем альбоме наряду с целым рядом прекраснейших фризов, состоящих из амуров, равно как и других фриз, предназначавшихся для украшения этого произведения и изображавших всяческие фантазии на тему жертвоприношений в античном духе8. По правде говоря, если бы Антонио не доводил своих произведений до совершенства, которое мы в них видим, его рисунки (хотя в них есть и хорошая манера, и красота, и мастерство) никогда не заслужили бы ему среди художников той славы, какою пользуются лучшие его произведения. Это искусство так трудно и имеет много сторон, что очень часто одному художнику невозможно достигнуть совершенства во всех них; вот у многих, кто рисовал божественно, колорит отличался каким-нибудь несовершенством; другие хотя и владели колоритом, а в рисунке не достигали половины того. Все это рождается из вкуса и из практики, которую приобретает с детства один в рисунке, другой в колорите. Но поскольку всему этому обучаются, дабы уметь довести произведение до конечного совершенства, а именно одновременно колоритом и рисунком работать над всей вещью, постольку Корреджо заслуживает великой похвалы, достигши предела совершенства в тех произведениях, которые он написал маслом и фреской; так, например, в том же городе, в церкви братьев францисканцев деи Цокколантов, где он написал фреску с изображением Благовещения так хорошо, что, когда при ремонте здания нужно было ее уничтожить, братья окружили эту стену стояками и железом и, постепенно срезая фреску, спасли ее и перенесли в другое, более верное место в той обители9. Кроме того, он написал над одними воротами в том же городе Богоматерь с младенцем на руках; зрителя поражает в этой фреске красота колорита, почему она и пользуется бесконечно похвальной славой среди проезжих иностранцев, не видевших других его произведений10. Далее, в церкви Сант Антонио этого же города он написал картину, на которой изображены Богоматерь и св. Мария Магдалина, а с ними – смеющийся младенец ангелоподобного вида, который держит книгу, и его смех кажется настолько естественным, что вызывает смех и в том, кто на него смотрит; и нет никого, кто бы, обладая меланхолическим нравом и взглянув на него, не развеселился.