Читать интересную книгу 12 Жизнеописаний - Вазари Джорджо

41. О пожизненном гонфалоньерате и о гонфалоньере Пьеро Содерини см. «Жизнеописание» Микеланджело, примеч. 24.

42. Темой композиции Леонардо была битва при Ангиари в июне 1440 г. между флорентийскими войсками и миланцами под начальством Пикколо Пиччинино, кондотьера на службе у герцога Миланского Филиппо Мария Висконти. Описание Вазари, видимо, относится к центральной сцене композиции – драматическому эпизоду борьбы за знамя. Время работы Леонардо над картоном и фреской определяется 1503-1505 гг. Ни картон, ни фреска не сохранились: представление о них дает известный луврский рисунок Рубенса, воспроизведенный гравюрой Эделинком и передавший в несколько, может быть, переработанном виде леонардовский оригинал. Для Леонардо «Борьба за знамя» была состязанием с Микеланджело, делавшим для той же залы Дворца синьории фреску с эпизодом битвы при Кашине (см. «Жизнеописание» Микеланджело, примеч. 32).

43. Отъезд Леонардо в Рим произошел 24 сентября 1513 г. Он пробыл там около трех лет; архивные данные показывают, что в августе 1516 г. он был еще в Риме.

44. Данных о дальнейшей судьбе обеих картин не имеется.

45. Это утверждение Вазари смутно: соперничество Леонардо и Микеланджело было общеизвестно во время пребывания Леонардо во Флоренции, когда оба они столкнулись на работе для синьории. То же, видимо, было и при возведении гробницы Юлия II – наброски для нее имеются в рукописях Леонардо. Что касается эпизода, упоминаемого Вазари, то Микеланджело покинул Флоренцию по приглашению папы Льва X для работы над фасадом Сан Лоренцо в декабре 1516 г. Герцога Джулиано вопреки словам Вазари не было в это время уже в живых. Может быть, следует предположить, что находившийся в Риме Леонардо (см. примеч. 43) предлагал свой собственный проект фасада Сан Лоренцо и воспринял приезд Микеланджело как результат новых происков соперника: об этом, как будто, и говорит следующая фраза Вазари об отъезде Леонардо во Францию.

46. Как явствует из собственноручных записей Леонардо, он был в мае 1517 г. уже во Франции.

47. Это утверждение неверно и сделано опять-таки ради общей концепции «Жизнеописания», в действительности уже в октябре 1517 г. Леонардо показывал картину кардиналу арагонскому (Gronau).

48. Дата кончины Леонардо – 2 мая 1517 г.; умер он не 75, а 67 лет от роду. Нет подтверждений и царедворческому повествованию Вазари о благочестивой кончине Леонардо на руках Франциска I, в траурном сообщении Франческо Мельци (см. примеч. 29) братьям Леонардо ничего не говорится о такого рода событии.

49. То же повторяет Вазари и в «Жизнеописании» флорентийского скульптора Рустичи. Работа Рустичи над фигурами относится к 1507-1509 гг.; Леонардо был во Флоренции с августа 1507 г. до середины 1508 г., причем проживал в доме Пьетро Мартелли; на via Martelli была мастерская Рустичи. Таким образом, утверждение Вазари представляется правдоподобным.

50. Джованни Антонио Болътраффио (Giovanni Anton Boltraffio) миланский живописец (1467-1516), один из лучших представителей школы Леонардо. Достоверных его произведений немного; наиболее значительна упоминаемая Вазари «Мадонна», сделанная по заказу семьи Казио (Casio), два представителя которой изображены коленопреклоненными на картине – поэт Джироламо де Казио и его отец, ныне картина – в Лувре. Другие работы – в лондонской Национальной галерее, в Берлинском музее, в миланской Амброзиане и галерее Польди Пеццоли. в музее Будапешта и др.

51. Марко д'Оджионо (Marco d'Oggiono, ок. 1440-1530 г.г.) ученик Леонардо; ряд его произведений – в музеях Милана, в Лувре, в Лондоне, в Риме и др. Обе фрески в церкви Санта Мария делла Паче – ныне в музее Брера в Милане.

ЖИ3НЬ ДЖОРДЖОНЕ ДА КАСТЕЛЬФРАНКО, ЖИВОПИСЦА ВЕНЕЦИАНСКОГО

Перевод Ю. Верховского, примечания А. Губера

В те самые времена, как Флоренция стяжала себе столь громкую славу творениями Леонардо, не малым украшением послужили Венеции доблесть и отличия одного из ее граждан, далеко превзошедшим живописцев семьи Беллини, столь ценимых венецианцами, да и любого другого, кто до того времени: посвящал себя живописи в этом городе. То был Джорджо, родившийся в 1478 году1 в Кастельфранко в Тревизанской области в правление дожа Джованни Мочечениго, брата дожа Пиеро2, и за внешний свой облик равно как величие духа, позднее получивший прозвание Джорджоне3. Хотя он и происходил из смиреннейшего рода4, но всю свою жизнь был не чем иным, как человеком благородных и добрых нравов. Воспитывался он в Венеции и всегда находил радость в любовных утехах, а также услаждался игрой на лютне, столь усердно и со столь удивительным искусством, что его игра и пение почитались в те времена божественными, и потому благородные особы нередко пользовались его услугами на своих музыкальных и иных собраниях. Он посвятил себя рисунку и находил в нем великое удовлетворение, да и природа настолько ему благоприятствовала, что, влюбленный в прекрасные ее создания, он никогда не желал работать над чем-либо, что не было им срисовано с натуры. И настолько был он ею покорен и до такой степени старался ей подражать, что прославился не только как живописец, превзошедший Джентиле и Джованни Беллини, но и как соперник тех, кто работал в Тоскане и был творцом современного стиля. Джорджоне довелось увидеть несколько произведений руки Леонардо, в манере сфумато и, как говорилось тогда, страшно перечерненных; но манера эта настолько ему понравилась, что в течение всей своей жизни следовал ей и в особенности подражал ей в колорите масляной живописи5. Находя вкус в высоком качестве работы, он все более стремился выбирать для изображения самое прекрасное и самое разнообразное, что только ему попадалось. Природа наделила его талантам столь легким и счастливым, что его колорит в масле и фреске был то живым и ярким, то иногда мягким и ровным и настолько растушеванным в переходах от света к тени, что многие из тогдашних лучших мастеров признавали в художника, рожденного для того, чтобы вдохнуть жизнь в фигуры и передать свежесть живого тела в большей степени, чем кто-либо из живописцев не только в Венеции, но и повсеместно. В начале своей деятельности Джорджоне исполнил в Венеции много изображений Мадонны, а также портретов с натуры, которые и чрезвычайно живы и прекрасны, как можно судить по трем написанным им маслом прекраснейшим головам в собирании достопочтеннейшего Гримани6, патриарха аквилейского. Одна из них (как говорят, его автопортрет) – в образе Давида с прической, опускающейся, соответственно моде того времени до самых плеч, – по колориту сделана словно живое тело; видны одетые в доспехи грудь и рука, держащая отрубленную голову Голиафа7. Другая – большая голова, написанная с натуры; в руке – красный берет начальствующих лиц, на шее меховой воротник, а под ним – туника античного покроя; предполагается, что вещь эта была исполнена для какого- нибудь военачальника. Третья – голова ребенка, прекрасная, насколько только можно сделать, с волосами наподобие руна, позволяющими судить о совершенстве Джорджоне, равно как понять, почему великий патриарх всегда питал такую любовь к его доблестям и так ими дорожил, впрочем, по заслугам8.

Во Флоренции, в доме детей Джованни Боргерини находится портрет самого Джованни, исполненный рукой Джорджоне в то время, когда он юношей был в Венеции, и на той же картине изображен его наставник; нигде не увидишь две головы, где мазки лучше передавали бы цвет тела и где бы тени обладали бы столь прекрасным тоном10. В доме Антонио деи Нобили11 находится другой портрет вооруженного военачальника, исполненный с большой живостью и легкостью и, как говорят, изображающий одного из полководцев, которых Гонсальво Ферранте12 «привез с собою в Венецию, когда посетил дожа Агостино Барбериго13; говорят также, что в то же время Джорджоне написал портрет с самого великого Гонсальво в полном вооружении, вещь редкостнейшую, и что будто бы трудно представить себе более прекрасную картину и что Гонсальво увез ее с собой14.

Джорджоне исполнил много других портретов, которые рассеяны по разным местам в Италии и чрезвычайно хороши, как то можно судить по написанному им портрету Леонардо Лоредано15 в бытность его дожем и виденному мною во время выставки на Успение, когда мне показалось, что светлейший правитель – передо мною точно живой. Кроме того, в Фаэнце, в доме Джованни из Кастель Болоньезе16, отличнейшего резчика камней и хрусталя, находится другой портрет, изображающий его тестя17; работа эта поистине божественна, ибо на ней такие дымчатые переходы красках, что она кажется скорее рельефом, ч живописью. Джорджоне очень охотно писал фрески и в числе многих других исполнил целый фасад дома Соранцо, на площади Сан Паоло, где помимо многих картин, историй и всяких других его фантазий можно видеть картину, написанную маслом на известке; вещь эта устояла против воды, солнца и ветра и сохранилась доныне 18. Там же изображение Весны, которая, на мой взгляд, является одной из лучших вещей, исполненных фреской, так, что очень прискорбно, что она жестоко пострадала от непогоды19. Что касается меня, я не знаю ничего, что бы так вредило фресковой живописи, как южные ветры, в особенности же поблизости от моря, где они всегда насыщены солью.