– Бог ты мой, что здесь такое творилось?
– Ага! – Талиесен, подняв за уши голову, заглянул в серое мертвое лицо Якуты-хана. – Явись мне, Якута!
Голова заморгала и зашевелила губами.
– Говорить-то тебе нечем, парень, – с жестокой усмешкой сказал Талиесен. – Я отозвал тебя от мучений, да? Они все еще гонятся за тобой? Ну еще бы. – На глазах мертвеца показались слезы. – В этом я тебе не помощник, но ты можешь передохнуть, вернувшись на время в свою злополучную черепушку. Согласен? – Он опустил голову на лед и заговорил на языке, которого Баллистар не знал. Лед вокруг головы начал таять. – Пока на костях есть мясо, тебе ничего не грозит, – став на колени, сказал Талиесен, – но когда рыбы обглодают череп, тебя потребуют назад в преисподнюю. – Лед раздался, и голова провалилась в воду.
– Так он жив? – спросил Баллистар.
– Моими стараниями – но боюсь, он недолго задержится в этом мире.
– Ты поступил с ним жестоко.
– Жестоко? – засмеялся Талиесен. – Знал бы ты, что происходило с ним там, откуда я его вызвал. Он обратился за помощью к жителям преисподней, обманул их и терпит за это вечные муки. А я дал ему отдохнуть.
– На дне замерзшего озера. Добрый ты человек.
– Я никогда и не говорил, что я добрый – и, уж конечно, не склонен оказывать милосердие таким, как Якута-хан. Он был виновником смерти Железнорукого и загубил династию, которая могла изменить всю нашу историю. Он сделал это из жадности и теперь расплачивается. Уж не хочешь ли ты, чтобы я о нем горевал?
– Чем же ты в таком случае отличаешься от него, Талиесен? Ты радуешься его мукам и сам способствуешь им. Хорошо ли это?
– Кто ты такой, чтобы читать мне мораль, карлик? – сощурился Талиесен. – Я боролся со злом в десять раз дольше, чем ты живешь. Теперь потомки тех давних захватчиков снова ведут войну, грозящую гибелью сотням и тысячам моих земляков. Всю жалость, которая во мне есть, я отдаю своему народу и пойду на все, чтобы спасти его. Найди мне женщину, вот что!
Баллистар полез к пещере, ощупывая склон на каждом шагу.
– Ну что ты копаешься, – шипел Талиесен. – Заморозить меня хочешь?
Карлик, не отвечая, зарылся руками в снег.
– Что там еще?
Согнутое деревце со свистом выпрямилось. К нему были привязаны три острых кола.
– Ловушка для кабанов, только удар поставлен выше обычного, – сказал Баллистар. – Бечевка крепится к кольцу, и…
– Ладно-ладно, можешь не объяснять. Там есть еще что-нибудь в этом роде?
– Сейчас поглядим. – До пещеры было не больше сорока футов, но добирались они до нее полчаса. Талиесен первым вошел в грот, где у догорающего костра спала Сигурни, и сел рядом с ней.
Баллистар, уверившись, что она жива, снова собрался выйти.
– Куда ты?
– Поищу другие ловушки, чтобы кто не попал ненароком.
Радость переполняла его. Сигурни не погибла! Справа лежал труп огромного серого чудища – в груди две стрелы, в спине три кола. Одна ловушка сработала. Выше по склону виднелся еще один труп.
Баллистар два часа обыскивал окрестности заводи, но ловушек больше не обнаружил. Сигурни все еще спала. Чародей дремал рядом с ней, но проснулся, когда вошел карлик.
– Четверо чудовищ убито, – доложил Баллистар, протянув руки к огню. – Один получил нож в сердце, второй попался в кабанью западню, третьего уложил самострел. На четвертом никаких следов нет.
– Она потрудилась на славу.
– Понять не могу, как она протыкала их шкуру. Я не сумел вытащить ее нож – он точно в камне засел.
– Так и есть. Видел ты, как коченеют людские тела после смерти? – Баллистар кивнул. – Мертвые дуплозубы застывают намного сильнее. Они становятся серыми, словно камни, и через несколько дней разлагаются целиком, вместе с костями.
– Вместо этих придут другие?
– Вряд ли, хотя все может быть. Якута преследовал Сигурни через Врата Времени, потому что души своей не пожалел, чтобы ее умертвить. Других чародеев, которые охотились бы за ней, я не знаю.
– Почему он так хотел ее смерти?
– Может быть, она сама тебе расскажет, когда проснется. Я тоже посплю. Принеси еще дров, будь так добр, и последи за костром.
Сигурни, стоя на крепостной стене рядом с Железноруким, смотрела на далекий Хай-Друин. Король опустил свою огромную руку ей на плечо. Под луной серебрилась его кольчуга и заплетенная в две косы борода. Идущая от него сила окутывала Сигурни надежным теплом.
– Где это мы? – спросила она.
– Не узнаёшь? – удивился он. – Я уверен, что воссоздал все в подлинном виде. Может, тебе снаружи взглянуть?
– Места эти мне знакомы, но никаких строений здесь нет, только лес.
– Быть не может! – Он обвел холмы своей железной рукой. – Это моя крепость, Эл-Друин. Здесь я сразился с Четырьмя Ратями, здесь победил их бойца Граила.
– Прости, Железнорукий. Я хожу по этим холмам всю свою жизнь. На месте, где мы сейчас стоим, лежат какие-то камни, но даже самые старые старики в Лоде не помнят, что было здесь раньше.
– Ну что ж, – он отвернулся от вида на горы, – это ведь только камень… Сейчас по крайней мере ты все видишь, как было. Пойдем внутрь, поговорим. У меня и огонь горит – он, правда, не греет, но смотреть на него приятно.
Картина вокруг замерцала, переменилась, и Сигурни увидела себя в комнате с бархатными занавесями на окнах. В очаге пылал огонь, но тепла от него, как и предупреждал Железнорукий, не чувствовалось.
– Как это сделано? – спросила она.
– Это иллюзия. Все здесь призрачное, как и мы с тобой. – Воин, одетый теперь в простой зеленый камзол и кожаные штаны, сел в глубокое кресло, Сигурни опустилась на медвежью шкуру перед огнем. – Я долго учился создавать подобные вещи. Сам не знаю, как долго, ибо времени в этом мире не существует. По мне, прошла целая вечность. Это единственный мой дом, не считая заводи, где лежит мое тело. – Сигурни молчала, видя его печаль. – Водопад Железнорукого – красивое место, – с вымученной улыбкой продолжал он. – Не самое плохое, где может умереть человек. Много веков я наблюдал, как растут и умирают деревья, свершая извечный круговорот жизни и смерти. Люди – охотники, бродяги, лудильщики, горцы, чужеземные солдаты – у меня на глазах делали то же самое. Ты, Сигурни, стрелой падала в мою глубину с водопадом. Я был там, когда ты нашла мои кости, но не мог ничего сказать, ведь ты еще не была готова услышать меня. Ты представить себе не можешь, какая это отрада – поговорить с кем-то.
– Здесь никого больше нет, кроме нас?
– Никого. Это мой мир, тихое королевство Железнорукого. Раньше сюда являлись злые духи и демоны, но я убил их, и никто не смеет больше вторгаться в мои владения.
– Тебе очень одиноко, должно быть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});