Особенно созвучными настроению собравшихся были проникновенные слова: «Отцвели уж давно хризантемы в саду, а любовь всё живёт в моём сердце больном…» Ведь в палисаднике усадьбы действительно отцветали обширные заросли одичавших, неухоженных хризантем, печально смотревшихся на фоне разрушающихся зданий с потрескавшимися стенами и тёмными глазницами окон.
Общественность города, деятели культуры давно уже выражают тревогу по поводу сложившегося положения, обсуждают различные варианты капитального ремонта двух зданий по соседству с Домом-музеем А.П. Чехова. Ведь все три здания, образуя единый архитектурно-мемориальный ансамбль, взаимосвязаны и выполняют важную культурно-историческую миссию.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Между надеждой и болью
Портфель "ЛГ"
Между надеждой и болью
СТОЛЬНАЯ КНИГА
Павел Шестаков. Между днём и ночью . Размышления о Гоголе. – М.: Издательство «КОНТАКТ- КУЛЬТУРА», 2010. – 160 с.: ил.
Книгу о Гоголе Павел Александрович Шестаков (1932–2000) написал в возрасте шестидесяти трёх лет, когда позади уже был большой путь, жизненный и литературный.
Шестаков родился в Ростове-на-Дону, окончил Ростовский университет по специальности «история». Работал учителем в школе, в музее краеведения. Двенадцать лет был собственным корреспондентом «Литературной газеты» в Ростовской области.
Первая его повесть «Через лабиринт» появилась в 1966 году в журнале «Урал». Потом последовала серия детективных повестей, объединённых общим героем – следователем Игорем Мазиным. По повести Шестакова «Страх высоты» был снят одноимённый фильм.
И вот вскоре после кончины писателя в журнале «Дон» (2000, № 9–12) появилась его книга о Гоголе. Книга носит подзаголовок «Размышления о Гоголе», и хочется добавить, что это глубоко прочувствованные, печальные, горькие размышления, пожалуй, в этом их притягательность и сила.
Существительные «боль», «ад», наречия «тяжко», «тяжело», пожалуй, наиболее употребительные в книге слова. «Тяжко читать хронологическую летопись жизни Гоголя. От сожжения «Ганца Кюхель-гартена» в июле 1829 года до сожжения «Мёртвых душ» в ночь с 11 на 12 февраля 1852 года прошло меньше двадцати трёх лет, из них последние пять выбиты из творческой жизни». «Пять лет жизни после катастрофы с «Перепиской» превратились в пять кругов ада, по которым дорога вела только вниз». «Как тяжело читать эти строки, написанные менее чем за полтора года до сожжения книги и его кончины!»
Писатель хотел бы извлечь из прочтения Гоголя более светлые впечатления и надежду на будущее, но не может (об этом он откровенно говорит в интервью с Еленой Джичоевой, напечатанном в том же номере журнала «Дон»). Не может не только в силу субъективного расположения, но и объективных обстоятельств. Напомним ещё раз, что книга писалась в 90-е годы минувшего века, заставившие в ином свете увидеть, казалось бы, безобидных и забавных гоголевских персонажей. «Хлестаков был смешон, пока его мог укротить жандарм из Петербурга, Хлестаков страшен с мандатом комиссара в бронепоезде. Манилов – прекраснодушный мечтатель, пока строит мост в своём воображении, но дай ему право строить плотины и преобразовывать природу, всем известно, что из этого получается».
В упомянутом интервью с Еленой Джичоевой писатель ещё более приоткрыл источник своего пессимизма. «Вот мы сейчас жалуемся на то, как нас одурачили всевозможные акционерные общества, Селенги, МММ и т.д. Все возмущены, даже создали политическую партию, которая участвовала в выборах, чтобы подчеркнуть ту беду, в которую они попали. Но можно ли было попасть в такую беду, не обладая чисто гоголевскими такими, маниловски-ноздрёвско-хлестаковскими качествами?.. Разве они не были движимы желанием хорошо жить, не вкладывая никакого труда?» Тут, конечно, уместно вспомнить и Чичикова, весьма своеобразного, чисто российского героя первоначального накопления: ведь он ничего не строит, ничего не создаёт, хотя бы путём обмана, подкупа, спекуляции, – он просто извлекает деньги из ничего, из воздуха.
Взаимоотношения Гоголя с современниками тоже не вселяют радостных чувств, притом что многие любили его, а иные боготворили. Шестаков обращается к одному из самых характерных примеров – общению писателя с семейством Вьельгорских, к дочери Вьельгорских – Анне Михайловне – Гоголь, по некоторым сведениям, собирался посвататься. Перед тем, посылая им книгу, Гоголь между прочим заметил: «За содержание своё и житьё не плачу никому. Живу сегодня у одного, завтра у другого. Приеду к вам тоже и проживу у вас, не заплатив вам за это ни копейки».
Шестаков комментирует: «Неумная шутка? Ничего подобного. Так он и жил – с одним чемоданом с носильными вещами и портфелем с рукописью. Конечно, богатые люди могут потерпеть чудачества и даже нахлебничество друга дома, но не зятя же!»
А взаимоотношения с Белинским, знаменитое зальбруннское письмо критика?.. Тут автор книги тоже находит сильные слова: «Да он должен быть очень несчастлив в эту минуту! – признал Белинский, но письмо осталось «завещанием», и за одно чтение его надевали расстрельный мешок на друзей Достоевского, десятки лет заставляя зазубривать цитаты миллионы школьников. Вот уж воистину написано пером!»
Шестаков продолжал размышлять над книгой и после её завершения, как о том свидетельствует страница, найденная в бумагах писателя его вдовой (опубликована в упомянутом выше интервью).
Дух этих размышлений, их пессимистический настрой не изменились, потому что не изменился её герой. «Он боролся… Искал душевного подъёма в Иерусалиме, пытался начать новое постижение Отечества, найти опору в личной жизни, стать семьянином, неустанно работал, преодолевая недуги. Но можно ли успешно бороться с судьбой!»
По всему видно, что боролся и создатель книги, Павел Александрович Шестаков, и тоже безуспешно, потому что в этом была его авторская судьба.
Найдётся немало читателей, которые не согласятся с автором, которые по-другому видят Гоголя, – что ж, у каждого на то своё право. Но вряд ли кто-нибудь будет отрицать являемые этой книгой глубокую выношенность, искренность и боль.
Юрий МАНН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345
Комментарии:
Сиеста
Клуб 12 стульев
Сиеста
ДРАМЫ «КЛУБА ДС»
Подсобное помещение магазина. Здесь после работы собрался весь коллектив – продавцы и директор.
ДИРЕКТОР. Друзья мои! Как известно, во многих жарких странах типа Испании существует так называемая сиеста. Это длительный дневной отдых с двенадцати до четырёх часов дня. Сейчас всё чаще поговаривают о том, чтобы из-за сильной жары ввести сиесту и в наших краях. Предлагаю, чтобы наш магазин стал пионером в этом передовом деле.
1-я ПРОДАВЩИЦА. А я считаю, Фёдор Данилович, нечего нам слепо копировать иностранцев. Подумаешь, четыре часа. Давайте утрём им нос и сделаем сиесту хотя бы нас час больше. Тем более что у нас нет вентиляторов.
2-я ПРОДАВЩИЦА. Дельное предложение. Пять часов – с двенадцати до пяти.
3-я ПРОДАВЩИЦА. Нет, нет. Лучше с одиннадцати до четырёх. В одиннадцать ещё не так жарко, и можно куда-нибудь съездить.
2-я ПРОДАВЩИЦА. Нет, лучше до пяти. В пять часов уже не так жарко, поэтому легче возвращаться на работу.
3-я ПРОДАВЩИЦА. Нет, лучше с одиннадцати!
1-я ПРОДАВЩИЦА. Перестаньте собачиться. Давайте сделаем сиесту с одиннадцати до пяти. Так ещё больше утрём нос испанцам. Отдых – это им не в футбол играть.
ДИРЕКТОР. Тоже вариант. Итак, есть предложение сделать сиесту продолжительностью шесть часов – с одиннадцати до пяти.
ЗАВСЕКЦИЕЙ. Фёдор Данилович, а рабочий день начинается по-прежнему в десять?
ДИРЕКТОР. Само собой. Какой КЗОТ разрешит его переносить? Просто из-за несусветной жары увеличивается перерыв.
ЗАВСЕКЦИЕЙ. Что же я должен приезжать к десяти, в одиннадцать возвращаться домой, а к пяти опять переться на работу?! Эдак у меня на дорогу полдня уйдёт.
1-я ПРОДАВЩИЦА. Не вы один такой. У многих полдня уйдёт.
2-я ПРОДАВЩИЦА. У меня старая «Тойота», движок перегревается. Я не могу по такой жаре носиться на ней целыми днями.