Головорез вздрогнул, подскользнулся и упал на задницу на снег.
Я отпустил сферу огня, и она поплыла к Барту.
– Слушай, большой парень, – сказал я любезным тоном. – У меня недавно был отпуск несколько дней. И я должен сказать, что сжигать чье-то лицо – отличный способ расслабиться.
– Меня просто наняли! – пробормотал Барт, запинаясь, и отползая на заднице от огня. – Я только водитель!
– Наняли, чтобы сделать что? – спросил я его.
– Я должен был остановить вас и прикрывать стрелка, – Барт почти кричал. Он показал пальцем на раненого парня. – Его.
Я раздвинул пальцы немного шире, и пылающая сфера продвинулась на несколько дюймов ближе к лицу жлоба.
– Барт, Барт. Давай не будем врать. Это все между нами.
– Меня просто наняли на один раз! – Барт почти кричал, корчась, чтобы отодвинуть свое лицо дальше от огня. – Они ничего не говорят таким парням, как я!
– Такие парни, как ты, всегда знают больше, чем им говорят, – сказал я. – Таким образом у тебя есть кое-что, что ты можете рассказать полиции, чтобы вытащить себя из тюрьмы.
– Я ничего не знаю! – сказал Барт. – Я клянусь!
Я улыбнулся ему и придвинул сферу огня еще немного ближе.
– Вдохни синий, – сказал я. – Выдохни розовый. Эй, это очень расслабляет.
– Торелли! – закричал Барт, выбрасывая руки вперед. – Иисусе, это был Торелли! Торелли меня нанял! Он хочет закопать Марконе!
– Как давно? – потребовал я.
– Я не знаю. Несколько недель, наверно. Это, когда они наняли меня! О, Иисусе!
Я сжал руку в кулак и разрушил сферу огня прежде, чем она сделала что-то большее, чем опалить рукав пальто Барта. Он лежал там на земле, тяжело дыша, и не опуская руки.
Звук сирен приближался. Пора было идти.
– Он говорил с кем-то последнее время? – потребовал я. – С кем-то новым? Устраивал союз?
Барт покачал головой, дрожа.
– Я его вообще редко видел. Я не замечал ничего такого.
– Гарри! – крикнула Молли.
Я слишком увлекся беседой с Бартом, и я слишком был взволнован по поводу Мёрфи, и выпустил из вида второго бандита. А он поднял свой дробовик и уже перезарядил его. Я повернулся к нему, поднимая защитный браслет. Проблема состояла в том, что мой элегантный перепроектированный браслет имел большее количество способов применения, чем старый, но и требовал больше силы для использования, и в результате я не мог поднять его очень быстро. Я бросился на землю, стараясь, чтобы Барт оказался между мной и нападающим. Барт отчаянно отползал, чтобы очистить линию огня, а я чувствовал, что я не успеваю поставить щит вовремя.
Мыш, должно быть, выскочил из машины в самом начале конфронтации, потому что он возник из теней и снега, буквально ворвавшись на сцену. Он двигался настолько быстро, что волна летящего снега сопровождала его, это было похоже на то, как быстроходный катер прорубает воду. Он схватил бандита в тот момент, когда он потянул спусковой механизм.
Дробовик рявкнул. Барт выкрикнул ругательство.
Мыш схватил бандита за его раненую ногу, в которую я выстрелил минуту назад, и начал трясти его так легко, как терьер трясет крысу. Жлоб издал еще один пронзительный крик, казалось, что это кричит боров на скотобойне. Дробовик вылетел из его пальцев, и он, видимо, потерял сознание от боли, так как стал напоминать тряпочную куклу.
Сирены становились громче, и я встал на ноги. Барт лежал на земле, извиваясь взад и вперед и крича. Выстрел из дробовика поразил его прямо в задницу. Было много крови на его джинсах, но не столько, как если б была задета главная артерия. Впрочем, такая рана могла потенциально искалечить, или возможно даже убить его, если бы было какое-нибудь внутреннее кровотечение. Но бывают и более неприятные ранения, а от всего адреналина, что бурлил во мне, это казалось довольно забавным.
С усмешкой я позвал Мыша и побежал к автомобилю.
Молли уже усадила Мёрфи на пассажирское место, прикрепила ремнем. Я должен был перелезть через нее, чтобы добраться до стороны водителя. Она издала горячее проклятие, когда я случайно задел ее руку. Сиденье водителя был фактически занято рулем, и в течение секунды я думал, что мне придется отталкивать педали одной рукой и вести другой, но мне удалось найти рычаг, который отодвинул сиденье назад, и автомобиль все-таки запустился с первой попытки.
– Черт возьми, Дрезден, – прохрипел Мёрфи. – Тут присутствовало оружие. Мы должны вернуться.
Мыш запрыгнул на заднее место через открытую дверь, и Молли закрыла обе двери на той стороне автомобиля. Я повернул руль и пошевелил Сатурном, освобождая его от снега, а затем двинулся вниз по улице. На моем лице все еще была иррациональная улыбка. Просто щеки свело.
– Совсем не должны, Мёрфи.
– Мы не можем просто позволить им уйти.
Я подавил следующий приступ адреналинового хихиканья.
– Они никуда не денутся. А я – персона нон грата, помнишь? Ты хочешь, чтоб мы с тобой были замешанными в стрельбе на улице?
– Но…
– Черт возьми, Мёрфи, – сказал я сердито. – Ты хочешь, чтоб я сел в тюрьму? Если мы вернемся теперь, жлоб Торелли скажет им, что я стрелял в него. Они возьмут мое оружие, и если они смогут найти пулю, или если она все еще находится в его ноге, это – нападение со смертельным оружием.
– Нет, если ты защищался, – возразила Мёрфи.
– В справедливом мире, возможно, – сказал я. – А здесь, если нет никого, кроме двух парней с известной репутацией, оба они ранены, полицейские предположат, что они поссорились и стреляли в друг друга. Два плохих парня уходят,ты хранишь верность своей работе, и я не сажусь в тюрьму – что было бы все равно, что быть убитым. – Я поглядел на нее. – Кому от этого плохо?
Мёрфи ничего не говорила какое-то время. Потом она сказала,
– Все проигрывают, Гарри. Закон должен защищать всех. Он должен применяться одинаково ко всем.
Я вздохнул и перевел внимание на дорогу. Я поездил в течение нескольких минут, чтобы убедиться, что за нами никто не тащится, и затем развернулся назад к дому Майкла.
– Ты принимаешь желаемое за действительное, Мёрф, и ты знаешь это. Адвокаты Марконе любят такие штучки.
– Закон не совершенен, – ответила она спокойно. – Но это не значит, что мы не должны пытаться заставить его работать.
– Сделай для меня кое-что, – сказал я.
– Что?
– Закрой свой нос, чтоб был Филадельфийский акцент, и скажи: ‘я – закон.’ [37]
Мёрфи фыркнула и покачала головой. Я поглядел на нее. Ее лицо было бледно от боли, глаза казались стеклянными. Ее левая рука была обернута чем-то, что было похоже на полосы, оторванные от футболки Молли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});