и попросила рассказать, что это за человек. У Виталия уже были основания считать Арнольда человеком достойным доверия, и он откровенно сказал об этом. Женщина удовлетворённо кивнула.
— Да, собственно, у меня нет выбора, это вообще единственный западный адвокат, имя которого мне известно на сегодняшний день, — сказала она задумчиво. — Но как я буду с ним общаться, я ведь не знаю немецкого языка, да и английский у меня на уровне покупателя на рынке. А он знает русский?
Она остановилась и, повернувшись к Виталию, внимательно посмотрела на него. Он тоже остановился и с лёгкой улыбкой отрицательно покачал головой. Он понял причину ее желания встретиться с ним, но предлагать свои услуги пока не спешил.
— Вы, конечно, догадались, — сказала она с упрёком, чисто по-женски чуть стукнув его по груди кулачком, — что я хочу попросить вашей помощи.
Этот фривольный жест фактически чужого ему человека, чуть ли не вдвое старше его; жест, который больше подобал бы более молодой и более близкой Виталию женщине, не вызвал у него почти естественного в таких случаях удивления или отторжения. Наоборот, он соответствовал сложившемуся у Виталия с первых минут сегодняшней встречи впечатлению о Калерии Германовне, как старой знакомой, которая может позволить себе такого рода вещи.
— И что же я должен буду сделать, — спросил он с более широкой улыбкой. — Быть для вас переводчиком?
— Ну, не совсем так, — сказала она, снова двинувшись по алее. — Но после вашей насмешки я не осмеливаюсь продолжать….
— Это была не насмешка, — перебил он ее, — просто я очень рад, что вы обратились ко мне. Для меня это как возвращение к недавно пережитому приключению, которое скрашивало мою жизнь на протяжении нескольких месяцев.
— Вот как? — удивилась она. Что же это за приключение?
— О! И главная героиня этого приключения — вы! Екатерина Ивановна Заикина.
— Да, у меня было приключение, до сих пор поджилки трясутся, — сказала Калерия Германовна, — но о каком приключении говорите вы?
— А что с вами случилось? — в свою очередь спросил Виталий, которого до сих пор интересовало, из-за чего оперативники так долго откладывали его встречу с Екатериной Заикиной. Он не решился их расспросить, а они посчитали ненужным его информировать.
— Не думаю, что это имеет отношение к нашему разговору, — строго сказала женщина. — Так, где я там играла роль главной героини по-вашему?
Виталий вкратце рассказал, как он стал участником истории с синим конвертом. При этом он опустил упоминание имени Полины Заикиной господином фон Краузе в своём завещании, посчитав неуместным демонстрировать его дочери знание истории этой семьи.
— Меня попросили найти вас, чтобы вручить конверт, — сообщил он, — и я с трудом, — не преминул подчеркнуть он, — но нашёл вас и вручил. Это было интересно, но я так и не узнал тогда тайну синего конверта, хотя мы с Арнольдом предполагали, что там может быть. Теперь Вы мне эту тайну раскрыли. А Арнольд пока ее не знает. И вы хотите с моей помощью и ему ее поведать, и предложить поработать на вас. Так? — закончил он с улыбкой.
Калерия Германовна молчала. Этот молодой человек был ей симпатичен. Этот час, проведённый с ним на прогулке, совершенно развеял ее сомнения относительно него. Тогда, при вручении конверта, он произвёл на неё не вполне благоприятное впечатление. Выглядел и вёл себя, как голый функционал. И звонок ему с ее стороны был вынужденным, ибо просто не к кому было обратиться. Теперь она знала, что может быть с ним достаточно откровенна.
— Я была бы признательна, если бы вы согласились помочь мне в общении с этим адвокатом, — сказала она, остановившись и глядя ему прямо в глаза. — Но весь вопрос в оплате ваших трудов. Я могу единовременно выплатить вам небольшую сумму за установление мне контакта с Арнольдом. Ну, там, написать ему письма, перевести его ответы. А постоянную вашу работу на меня, неизбежные текущие расходы, я просто не потяну. Я не знаю, что там реально в том ящике и будет ли там достаточно средств, чтобы расплатиться с вами. На такие условия в наше время редко кто соглашается. Тогда хотя бы дайте мне совет, как поступить, — с просительной интонацией закончила она свой монолог.
Она говорила, а Виталий вспоминал, что вся эта история с поиском Екатерины начиналась с надежды на авось в смысле оплаты. Но в итоге все ведь получилось удачно. Сейчас он хотел, чтобы она попросила о помощи, и она попросила. Оплата его не интересовала, у него был свой интерес. Дослушав женщину до конца, он снял перчатку и протянул ей руку.
— Мой совет дорого стоит, — сказал он с шутливой улыбкой, — а вот помогать Вам, чтобы заглянуть в этот ящик и узнать, наконец, все секреты Нормана Вильгельма фон Краузе, которыми он нам заморочил голову, я возьмусь охотно. У этого приключения должен быть хороший конец. Я это чувствую. Договор? — он продолжал протягивать женщине руку.
— Договор! — она довольно улыбалась, глаза ее увлажнились.
— А теперь две высокие договаривающиеся стороны, — весело говорил Виталий, подхватив женщину под руку, — должны пройти в питейное заведение и чокнуться за успех предприятия.
ЯЧЕЙКА № 145
В тот же вечер Виталий позвонил Арнольду и после приветствий и общих фраз поинтересовался, считает ли тот законченной историю с завещанием фон Краузе. Арнольд живо отреагировал:
— Представьте себе, я жду ее продолжения. Квартира-то висит в воздухе.
— А что ее обитательница, госпожа Анна? Предпринимает какие-то действия?
— Несколько раз звонила, интересовалась, не объявился ли законный владелец?
— Но съезжать не собирается?
— Ни-ни. Но я чувствую, что вы звоните и задаете эти вопросы не просто так. Не располагаете ли вы какими-либо сведениями о намерениях предполагаемой хозяйки? — спросил Арнольд заинтересованно.
— Я с ней вчера виделся.
— Да, что вы говорите! Вот это новость. Вы снова ее разыскали? Тогда, интересно, по какому поводу? Или, может быть, она вышла на Вас?
— Она мне позвонила, и мы встретились.
— Вот так, так! И как она объяснила свой звонок? Уж не наше ли дело стало тому причиной? Если не секрет, то не могли бы вы поподробнее…
— По-нашему, по нашему делу, — прервал его Виталий не совсем вежливо. — Она просит меня связать ее с вами.
— Вот как? Впрочем, я, кажется, не удивлён. И зачем же я ей понадобился?
— Хочет просить вас представлять ее интересы в вопросе вступления в наследство.
— Значит, все-таки я правильно предполагал, что синий конверт — это и есть настоящее завещание, — с удовлетворением произнёс Арнольд. — И в чём же наследство выражается?
— Ха! Вы удивитесь, но она не