Один из моих клиентов называл поиск полезной информации в потоке электронных писем «поиском золотого песка в куче дерьма». Ему явно не нравилось это делать, но тем не менее он не мог отучиться постоянно проверять свою почту — так же, как не мог отучиться отвечать на письма в строго отведенное время. Периодическое обнаружение «крупиц золота» только подогревало его любопытство.
Любопытство — это исследовательская реакция на новые раздражители47. Она очень древняя с точки зрения эволюции, поэтому находится в ведении рефлекторного мозга и почти не требует усилий. Она важна для выживания. Кроме того, обнаружение чего-то нового дает немедленное удовлетворение, даже если результат этой исследовательской активности бесполезен или негативен. Как я объясню чуть дальше, такие открытия провоцируют в головном мозге выработку химического вещества, которое вызывает чувство удовольствия и даже эйфории.
Руководители и профессионалы вынуждены пробираться через 100 и больше электронных сообщений в день. От 50 до 95% из них совершенно бесполезны (шелест листьев на ветру), но люди читают все из них, потому что не хотят пропустить одно-единственное важное письмо от своего босса или клиента (хруст ветки). Удовольствие от обнаружения такого ценного письма заставляет их делать это снова и снова. И они делают — даже если это мешает их работе, не оставляет пространства для сосредоточенного размышления и подрывает их интеллектуальную продуктивность.
Мы запрограммированы на удовольствие и… зависимость
Из 1152 руководителей и профессионалов, которых я опрашивал, 84% начинают свой день с проверки электронной почты и затем тратят на это каждую свободную минуту в течение дня. В другом исследовании48 1000 человек были лишены доступа к любым электронным устройствам на 24 часа. Один из участников описал этот опыт как «самый большой кошмар в моей жизни», 53% людей чувствовали себя «не в своей тарелке», а 40% лишенных возможности выйти онлайн испытывали чувство одиночества.
Это же исследование показало, что труднее всего такой отказ от технологий дается молодым людям — активным пользователям социальных медиа и виртуальной коммуникации. А люди более старшего возраста (старше 40 лет) в целом легко переносят отсутствие подключенности.
По мнению некоторых участников исследования, отвыкнуть от постоянной подключенности так же трудно, как бросить курить или пить. А один участник признался, что у него было ощущение, будто ему «отрубили руку».
На перспективу остаться без Интернета положительно отреагировало меньшинство участников эксперимента. При этом 23% сказали, что будут чувствовать себя «свободными».
Другой опрос показал, что в настоящее время более четверти взрослых людей и почти половина подростков имеют смартфоны. При этом:
37% взрослых и 60% подростков «очень привязаны» к своему смартфону;
23% взрослых и 34% подростков используют его во время еды;
22% взрослых и 47% подростков используют его в ванной и даже в туалете49.
При исследовании выборки из 390 телефонов на 16% из них были обнаружены бактерии E. Coli, которые находятся в кале. Исследователи уверены: это связано с тем, что владельцы аппаратов не моют руки после посещения туалета50. Когда мне доводится посещать туалеты в офисах компаний и учебных заведениях, я постоянно слышу, как люди пользуются там своими телефонами. Когда я спрашиваю об этом на своих семинарах, до 70% участников признаются, что иногда используют телефоны в туалете.
Глядя на эти цифры, становится ясно, что многие люди зависимы от постоянной подключенности. В реальности дела, вероятно, обстоят еще хуже: как известно, большинство зависимых недооценивают или отрицают свою проблему. Возможно, ваша гиперподключенность также переросла из обычной вредной привычки в настоящую зависимость?
В целях политкорректности люди предпочитают не использовать слово «зависимость». Они называют ее «привычкой» или «пристрастием», чтобы дистанцировать себя от настоящих зависимых — например наркоманов. Эти люди считают, что между ними и наркоманами нет ничего общего. Но на самом деле в основе той и другой разновидности аддикции[18] лежат одинаковые биологические и психологические механизмы.
Любая зависимость — это привычка, но не любая привычка — это зависимость. Когда речь идет об обычной, даже вредной привычке, вы реализуете привычное поведение автоматически, не задумываясь. Однако у вас всегда есть выбор, делать это или нет. Вы контролируете свою привычку. Если вы не можете вести себя привычным образом или сознательно решаете воздержаться от такого поведения, вы будете чувствовать некоторый дискомфорт, но вам не будет невыносимо плохо.
У вас может быть привычка по вечерам выпивать бокал-другой вина. В этом нет ничего плохого — наоборот, даже полезно для здоровья (если вы не беременны). Когда дома нет вина, вы не будете страдать от отсутствия алкоголя и легко замените его соком или чаем. Если же вы пьете по шесть порций алкоголя в день и мчитесь в магазин, когда заканчиваются его запасы, потому что не можете обойтись без спиртного, — в этом случае можно говорить о зависимости.
Когда привычка перерастает в зависимость, вы уже не контролируете ее и полностью теряете свободу выбора. Хотя те же наркоманы, как правило, отрицают этот факт, несмотря на все доказательства обратного. Ваша привычка начинает управлять вами. Вы должны делать что-то, даже если это негативно влияет на более важные аспекты вашей жизни. Когда вы это делаете, то чувствуете себя хорошо, когда прекращаете — вам плохо даже физически. А симптомы абстиненции (воздержания) подтверждают наличие зависимости.
Зависимость приводит к изменению биохимии головного мозга, поэтому, даже если вы осознаете всю пагубность своего поведения, то повторяете его снова и снова. И ищете всевозможные оправдания своим действиям.
Зависимость — это навязчивая и хроническая тяга к некоему химическому веществу или поведению вопреки всем негативным последствиям. В таком случае можно утверждать, что многие люди зависимы — в медицинском, психиатрическом смысле этого слова — от постоянной подключенности. Они не в состоянии обойтись без непрерывного интернет-серфинга, без общения в Facebook или Twitter, без постоянной проверки своей электронной почты51. Многие люди попадают в замкнутый круг: чем чаще они проверяют почту, тем выше становится их уровень тревожности, а избавиться от этой тревожности можно только… проверкой электронной почты.
Как любая другая аддикция, зависимость от постоянной подключенности негативно влияет не только на зависимого, но и на его отношения с другими людьми. Она мешает ему жить в реальном мире — общаться, учиться и развиваться во всех отношениях. То, что это настоящая зависимость, подтверждают симптомы абстиненции: их чувствуют люди, лишенные доступа к электронным устройствам (вспомните об исследовании, описанном в начале этой главы).
Для простоты понимания все аддикции можно разделить на две общие категории. В первую попадают зависимости так называемого опиоидного типа. Их прототип — курение опиума, которое вызывает чувство удовольствия и приятного покоя. Иногда такие зависимости называют «гедонистическими» («гедонизм» — этическое учение, признающее удовольствие высшей целью жизни). Это чувство удовольствия вызывается химическими веществами класса опиоидов, которые либо вырабатываются в самом головном мозге, либо поступают в организм извне в виде наркотиков.
Основное отличие зависимостей опиоидного типа от зависимостей второго типа — в том, что, как только человек достигает удовольствия, поисковая активность прекращается. Пока длится действие опиоидов, человек пребывает в состоянии покоя и возобновляет поисковую активность, только когда это состояние заканчивается.
Ко второй категории относятся зависимости так называемого дофаминового типа. Их прототип — употребление кокаина и амфетаминов, которые вызывают возбуждение и эйфорию. Иногда их называют зависимостями от желаний или мотивационными зависимостями52. Зависимость от гиперподключенности относится к дофаминовому типу. Нахождение онлайн оказывает стимулирующее действие на человека, повышает уровень возбуждения головного мозга и даже вызывает ощущение эйфории. Однако это не приносит удовлетворения, так что поисковая активность никогда не прекращается, и человек все время стремится снова испытать это состояние.
Оба типа зависимостей основаны на нормальных механизмах головного мозга, которые были очень важны для выживания наших первобытных предков в дикой природе. И в определенной степени важны для нас сегодня. Дофаминовые механизмы, работающие под девизом «Я хочу», стимулируют желание бороться или усердно работать ради выживания и продолжения рода. Они вызывают эйфорию, возбуждение, энтузиазм и целеустремленность. Опиоидные механизмы с их принципом «Я доволен» дают удовольствие и приятный покой. Они помогают нашему внутреннему дикарю расслабиться и восстановиться для следующей охоты53.