Скорчившись, демон бился в агонии на полу и визжал так противно и оглушительно, будто одновременно завели тысячу реактивных двигателей.
Сразу же на него набросилась Артемида. Ее зубы сомкнулись и вырвали из чудовища жизнь. Он так сильно страдал от боли, что, наверное, убить его было актом милосердия. Я смотрела, как густая газообразная кровь пролилась на пол и испарилась.
Я даже не поняла, что Рейес зол, когда он рывком поставил меня на ноги и оглядел с головы до пят. Сосредоточился на моем лице. На его собственном читалось полнейшее офонарение.
- Что это было, твою мать? – От злости его голос буквально резал по нервам.
У меня по венам струился адреналин. Я посмотрела мимо Рейеса на Артемиду. Та обнюхивала номер с тем же энтузиазмом, с каким охотничий пес идет по следам лисы. Судя по всему, она учуяла запах еще одного демона, потому что нырнула в стену между номерами еще до того, как я успела ее позвать.
Боясь, что меня снова стошнит (поскольку это, похоже, стало для меня привычным делом), я неуклюже двинулась к крошечной ванной у самой входной двери. Рейес подхватил меня, когда я споткнулась, но я сумела вырваться и буквально рухнула возле унитаза. Меня не останавливало даже то, что я обнималась с куском керамики, которым годами пользовались мужчины с хреновым прицелом. Вдохнув огромную порцию несвежего воздуха, я сглотнула желчь, попутно стараясь угомонить скачущий вверх-вниз желудок.
Рядом со мной присел Рейес, и я ощутила холодную мокрую ткань на затылке.
- Это сводит их с ума. – Он наклонился ко мне и уткнулся мне в шею. – Аромат страха – твоего страха – для них все равно, что запах героина для добросовестного наркомана.
- Ничего не могу с этим поделать, - промямлила я.
- Знаю. Это моя вина. Извини.
Я взглянула на него и впервые заметила, что демон ухитрился его ранить. Лицо Рейеса пересекали три глубоких кровавых пореза. От самого верхнего из них до нижнего века оставался какой-то сантиметр. Я забрала у него влажную тряпку и приложила к ранам.
- Ты его убил?
- Нет. В ближайшее время бегать марафоны ему не светит, но нам с тобой нужно убираться отсюда как можно скорее.
***
В полной тишине Рейес проводил меня до дома. Наверное, не знал, что и думать обо мне. Я тоже не знала, так что мыслей у нас обоих, видимо, было негусто. Он внимательно следил, как я поднимаюсь по лестнице и подхожу к своей двери, потому что я отказалась от его помощи. Меня уже достало чувствовать себя инвалидом, неспособным ходить и жевать жвачку одновременно.
Отперев дверь, я вошла в квартиру.
- Может, чем-нибудь намазать? – спросила я, указав на его лицо.
Рейес прижал к левой щеке край футболки, чтобы промокнуть стекающие струйки крови. Порезы уже исцелялись, но мазь с антибиотиком не помешала бы.
Не обратив ни малейшего внимания на мои слова, он осмотрел квартиру и резким тоном потребовал:
- Позови своего мелкого.
- Какого еще мелкого? – спросила я, внезапно почувствовав, что едва не валюсь с ног от усталости. – Нет у меня никакого мелкого.
По крайней мере, мне так казалось. Что-то не припомню, чтобы я успела кого-то родить, а такое, уверена, любая девушка так просто не забыла бы.
- Пацан, который вечно отирается поблизости. Позови его.
- Ангела? – переспросила я, и, стоило мне о нем подумать, он тут же появился.
Он удивленно заозирался, потом заметил меня и наградил злым взглядом из-под банданы:
- Че, так и будешь этой фигней страдать?
- В этот раз я вообще ничего не делала, - я ткнула пальцем в сторону Рейеса, и бравада Ангела мигом испарилась.
Он шагнул назад одновременно с тем, как Рейес сделал шаг вперед.
- Оставайся здесь, - приказал Рейес тоном, не терпящим возражений.
Однако перед ним стоял Ангел Гарса, который терпеть не мог делать то, что ему не нравится. Он прикусил губу и расправил плечи:
- Сам оставайся здесь, pendejo (2).
Я не заметила никакого движения, но через мгновение Рейес уже стоял перед ним и держал за воротник грязной футболки, наклонившись к Ангелу так близко, что между их лицами оставалось всего несколько сантиметров.
- Ты хоть знаешь, что я могу с тобой сделать?
Глаза Ангела широко распахнулись, но он все-таки сумел взять себя в руки:
- Я знаю, что ты можешь вернуться в ад ко всем чертям.
Я попыталась втиснуться между ними, оторвать от Ангела руки Рейеса. Через несколько секунд Рейес отпустил его, посмотрел на него извиняющимся взглядом и сказал, смягчив тон:
- Останься здесь ради нее.
Ангел пожал плечами и разгладил на себе футболку.
- Только ради нее.
Похоже, это Рейеса устраивало. Он щелкнул пальцами, и, откуда ни возьмись, выскочила Артемида. Она прыгнула на него всем телом, положив ему на грудь огромные лапы. Короткий хвост ходуном ходил от бешеной радости. Рейес почесал ее за ушами и потерся щекой о ее шею.
- Побудь здесь, - сказал он прямо ей в ухо, - и не давай ей влезать в неприятности. Поняла?
Его брови вопросительно приподнялись, Артемида гавкнула в знак согласия, а я вдруг остро почувствовала, что меня попросту задавили количеством. Я мрачно уставилась на Артемиду:
- Предательница.
Она снова гавкнула, совершенно не впечатлившись моими обвинениями, и помчалась играть с Ангелом, легко сбив того с ног. Он рассмеялся и попытался извернуться, чтобы взять ее в удушающий захват. Я очень удивилась, увидев, как невероятно широко распахнулись собачьи челюсти и без всяких проблем обхватили горло Ангела. Он издавал булькающие звуки предсмертной агонии, которые, судя по всему, безмерно радовали Артемиду. А раз так, пусть себе играют.
- Мне нужно проверить, не увязались ли они за нами, - сказал Рейес.
- Лучше дай мне осмотреть твои раны.
- В последний раз, когда ты смотрела на мои раны, ты чуть не грохнулась в обморок.
- Это было давным-давно.
- Два месяца назад, плюс-минус.
- Фиг с тобой, - отозвалась я и махнула рукой, как бы отпуская его на все четыре стороны. – Иди по своим крутым мужским делам, а я останусь дома под присмотром булькающего тринадцатилетнего гангстера.
Как по мне, что-то в этой картинке было очень и очень неправильно.
***
Я проснулась от того, что замерзла. На мне лежали пятьдесят килограммов мертвой ротвейлерши, будто я не человек, а удобнейший матрас. Меня не особенно тревожило, что ее правая лапа практически полностью закрывала мне лицо, сократив до минимума доступ кислорода, и что у меня онемели ноги, потому что ее плечо сильно вдавливалось в тазовую кость. Больше всего меня беспокоил тот факт, что лежавшая у меня на ребрах голова храпела. Серьезно? Даже после смерти? Почему-то в сложившихся обстоятельствах храп казался мне чем-то ну очень лишним.
Мне было необходимо о многом подумать. О демонах, о моем наследии, о моих, судя по всему, долгосрочных обязательствах в качестве ангела смерти, хотя я в упор не помню, чтобы подписывала подобный контракт. Но в моем черепе не было никаких мыслей, кроме той, что мне позарез нужно выпить кофе. И избавиться от кислородного голодания. Ну и пописать, причем как чемпиону лошадиных скачек. Потому что на мочевой пузырь давил пусть и странный, но далеко не маленький вес по имени Артемида.
Я убрала с лица гигантскую лапу, но, чтобы выбраться из-под ротвейлерши, понадобились титанические усилия. Когда я шмякнулась на пол, ее голова свесилась с края кровати, однако сама Артемида и не подумала проснуться. Я не смогла удержаться и потерлась щекой о ее усы. Каждый раз, когда я целовала ее в нос, она подергивала губой и тихонько рычала. Из нее получился бы шикарный Элвис.
Мне удалось кое-как встать на ноги и доковылять до ванной. Справившись с насущными делами, я заскочила на рандеву с мистером Кофе, после чего тихонько прокралась к окну в гостиной, чтобы не потревожить Ангела и бабулю Лил, валявшихся, кто где упал. Меня до сих пор поражало, что призраки спят. Особенно учитывая бесконечный стук в соседней квартире.