Читать интересную книгу Свой против своих - Фридрих Незнанский

В таком духе происходил этот допрос. Каждое слово из Ерофея следователям приходилось тянуть клещами. С грехом пополам выудили, что полгода назад Василий пригласил деревенского брата в Москву и поселил в однокомнатной квартире. Познакомил его со своей начальницей, очень красивой женщиной Людмилой Витальевной, велел ему слушаться эту Людмилу словно мать родную. Поэтому он и выполнял все ее указания. Ей очень нравилось смотреть, как тот стреляет. У нее есть домик в деревне, во Владимирской области. Они иногда ездили туда, и там Ерофей, подальше от городского многолюдья, демонстрировал ей свое уникальное мастерство. Стрелять он научился еще в детстве, когда ходил с отцом и другими мужиками на охоту в тайгу. Постепенно он стал в деревне лучшим охотником. «С одного раза могу убить хоть кого: хоть зверя, хоть человека».

В июне у Ерофея был день рождения. Людмила Витальевна подарила ему пистолет — «макарыч» с глушителем. Сказала, что он зарегистрирован на ее имя и велела хранить как зеницу ока. Раньше Ерофей стрелял только из охотничьего ружья. Подарок он освоил в два счета и уже через несколько дней сообщил Скворцовской, что из пистолета никогда не промахнется. Ради брата, ради Людмилы застрелит любого, если они вдруг пожелают.

— Кого же они пожелали застрелить?

— Сперва Тамару Афанасьевну Преснякову и ее охранника. Потом какого-то их знакомого, который живет возле Донских бань. А вечером того же дня женщину. Она жила в Теплом Стане.

В общем и целом, сведения сибирских милиционеров, полученные ими у односельчан Ерофея Загорских, о том что этот человек с большой придурью, подтверждались. Вел он себя совершенно непонятно, сдался без малейшего сопротивления, на вопросы отвечал с глуповатой улыбкой. Когда следователи поинтересовались его оружием, взял лежавшую в коридоре на ящике для обуви полотняную сумочку с веселеньким узором и достал оттуда пистолет с глушителем. Это была самодельная работа — без заводских номеров. Разумеется, он нигде не был зарегистрирован. О регистрации на свое имя Скворцовская сказала глупому киллеру, чтобы успокоить его. Интересно, у кого купила пистолет Людмила Витальевна. Таких подробностей Загорских не знал.

— На сегодня достаточно, — решительно произнес Турецкий. — Детальные показания относительно убийства ваших четырех жертв расскажете завтра.

— Ну что скажешь? — спросил Александр Борисович генерала, когда собровцы увели Загорских.

— Домик в деревне, — коротко ответил тот.

Выйдя из дома, Турецкий и Грязнов не обратили внимания на стоявший среди других машин черный «ситроен» с выключенными огнями, не заметили, что в нем сидели четыре человека. Это были Костя-Капитал и его соратники. Они подъехали сюда недавно, как раз в тот момент, когда из нужного им подъезда милиционеры вывели какого-то мужчину и посадили в «уазик». Даже не успев разглядеть арестованного, преследователи Загорских прекрасно поняли, что они опоздали. Денежки уплыли из-под носа.

Глава 38 Вдали от шума городского

Получив разрешение на обыск деревенского дома Скворцовской, Вячеслав Иванович зашел к Турецкому и сказал, что тоже поедет.

— Ты говоришь об этом таким тоном, словно собрался совершить подвиг, — улыбнулся Александр Борисович.

— А по-твоему, это не так?! — взвился генерал. — Проехать триста с лишним километров в один конец. Подвиг и есть. О том, что в этот же день придется ехать обратно, даже подумать боязно.

На самом деле все оказалось не так уж и страшно. Муровская «Волга» выехала из Москвы рано, около восьми утра. В это время все устремляются в столицу, на левой стороне дороги бесконечная пробка из грузовиков и легковушек, метр-два проедут и останавливаются. Из города же машин мало. Главное — миновать ужасную Балашиху с ее астрономическим количеством светофоров, подозрительно редко зажигающих зеленый. Зато потом, вырвавшись из нее, уже мчишься с ветерком практически без остановок, только если самим понадобится, например, перекусить. Поэтому через четыре часа милиционеры уже въезжали на деревенскую улицу и затормозили напротив дома номер семь — цели их путешествия.

Откуда ни возьмись на безлюдную улицу вдруг высыпало много народу, в основном старики и дети. Машина московская, с милицейскими, синими, номерами. Такое не каждый день увидишь.

Из своего дома прибежал запыхавшийся участковый, которому московские коллеги загодя сообщили о приезде.

У Скворцовской был симпатичный, обшитый вагонкой дом с застекленной верандой. Сзади к нему был пристроен деревянный гараж, он же сарай. Туда и машина помещалась, и складывалась всякая рухлядь.

— Будем ломать замок? — полувопросительно сказал Грязнов.

— Почему — ломать? — откликнулся участковый. — У Гаврюшина ключи есть.

— Есть, — подтвердил стоявший тут же старичок с палочкой. Несмотря на теплую погоду, он был одет в ватник, на голову нахлобучена зимняя шапка. Звали его Василий Иванович.

— Это хозяйка оставила вам ключ?

— Она самая. А кто же еще?

— Зачем?

— Ну мало ли. Она же не знает, когда приедет. О прошлом годе осенью позвонила, сказала, что до весны ее здесь не будет. Просила перенести к себе то, что могут стащить. Электроплиту, холодильник, телевизор, — перечислял двойной тезка Чапаева. — А вот антенну телевизионную — ту стащили. Не углядел я.

— А когда весной Людмила Витальевна приехала, вы все вернули? — спросил Грязнов.

— Ну а как же иначе!

— У нас есть разрешение на обыск. Нужны понятые.

Вызвался сам Василий Иванович и пожилая женщина, соседка из дома напротив.

По пути Грязнов рассказал ехавшим с ним оперативникам, что в первую очередь его интересует костюм, в который была одета спутница убийцы Пресняковой и Сурманинова. Рисунок ткани известен по видеозаписи.

В сенях стоял ящик для белья. Там этот костюм и был обнаружен — светло-бежевый с коричневым «растительным» орнаментом. На него был оформлен протокол изъятия.

Что еще нужно предъявить Скворцовской, чтобы она перестала отпираться? Более веское доказательство ее присутствия при убийстве придумать трудно. Теперь с чистой совестью можно было возвращаться в Москву. Однако молодые подчиненные генерала возмутились: что ж это мы, Вячеслав Иванович, ехали за семь верст киселя хлебать! Уж если мы здесь, давайте прошерстим все. Может, еще что-нибудь путное попадется.

Вячеслав Иванович не стал сдерживать порыв этих ребят с рифмованными именами — Владислав и Станислав, которых ценил и любил. Несмотря на молодость, они считались хорошими специалистами по обыску. Пусть пороются, пока он заполняет бумажки. Ребята чувствуют, где что надо смотреть, у них к этому делу прямо талант, и сегодня Владислав и Станислав лишний раз подтвердили это. Расправив скомканный, промасленный газетный лист, обнаруженный в мусорной корзине, оперативники поняли, что раньше в него был завернут пистолет. Судя по длине, это может быть тот самый пистолет с глушителем, который Скворцовская дала Ерофею Загорских.

— Не будет же она везти бумажку за тридевять земель, чтобы здесь выбросить, — резонно заметил Владислав.

— Не будет, — подтвердил генерал. — К тому же газета местная, районная, в Москве вряд ли такая у кого имеется. Да и тут, надо полагать, подписчиков не очень много.

Он показал на написанные шариковой ручкой над названием газеты цифры — 34.

— Номер дома, — сказал Станислав.

— В нашей деревне оружием не промышляют, — уверенно сказал участковый. — Да и домов с таким номером нет. У нас улицы короткие, от силы номера двадцать с чем-то.

— Придется заехать на почтовый узел.

Обслуживающее окрестные деревни почтовое отделение находилось в райцентре. Там без труда установили, что эту газету выписывает Самсон Афанасьевич Отделенов из Пряжниковки.

Участковый сказал:

— Это соседняя деревня. Мы ее сейчас проезжали.

— Вы Отделенова знаете?

— Слышать о нем приходилось. Он когда-то работал слесарем. Видать, хороший мастер. Если кому что нужно починить — к нему обращаются.

Вячеслав Иванович задумался.

— Морально я не готов к тому, чтобы вот так запросто нагрянуть и застать Отделенова врасплох. Установить за его домом наблюдение — тоже малоэффективная мера. Если он и промышляет огнестрельным оружием, то уж наверное все-таки заказчики не тянутся к нему гуськом. Появляются время от времени, не следить же за ним сутками. Тем более что через пять минут деревня может узнать про наблюдателя.

— Если бы у нас при себе был пистолет Загорских, еще можно было бы придуриться, — сказал Владислав, — сделать вид, что он якобы куплен для нас, обнаружен дефект, ну что-нибудь в таком духе. А без него любое обращение к такому человеку выглядит подозрительным.

— Эта Пряжниковка такая маленькая деревня, что каждого нового человека там мигом заметят, — сокрушенно произнес участковый.