Большое впечатление на лорда Брасси произвело свидетельство доктора Генри Мартина Кларка (ок.1856-ок.1905). Доктор Кларк учился в Эдинбурге, а затем в 1892 году возглавил самую крупную медицинскую миссию в мире – в Амритсаре, в индийском штате Пенджаб. В 1893 году врачи миссии совершили 88 961 выездов, а доктор Кларк (который свободно изъяснялся на всех местных диалектах) был одним из самых информированных европейцев в том, что касалось здоровья индийцев. Он был трезвомыслящим реалистом, чьи показания заслуживают того, чтобы привести их в этой книге. Сам Кларк не имел опыта работы в Китае, но придерживался общепринятого мнения, что опиум наносит народу ущерб. Однако он подчеркнул, что почти весь опиум в Китае выкуривали (как и в британских колониях в Малайзии), а в Пенджабе его обычно принимали внутрь и реже – курили. Следовательно, нельзя было проводить параллель между Китаем и Индией, и абсолютно неверно было бы утверждать, что наркотик разрушает здоровье людей в Индии так же, как в Китае. Кларк на слушаниях комиссии показал, что опиум действительно является вредной привычкой, которая может поработить человека, но предупредил, что ни одно правительство не сможет предотвратить выращивание, производство, поставки и употребление наркотиков. Такой запрет принес бы противоположные результаты, потому что в этом случае дело пришлось бы иметь не только с легальными поставками, но и с широкой контрабандой. Запрет опиума увеличит его потребление, так как «невозможно навязать моральное качество нравственному или безнравственному человеку, для которого оно предназначено». Кларк считал, что многие рассказы о вреде опиума слишком преувеличены, они ни в коем случае не могут относиться к тем, кто потребляет наркотик умеренно. Он оценил количество наркоманов среди пациентов больницы примерно в 14 процентов. «Его используют все классы общества – индусы, сикхи, мусульмане, изгои, люди низших каст и вообще без каст». Наркотик также использовали женщины, иногда в огромных количествах. Некоторые наркоманы теряли в весе, но как правило, такие последствия были редкими. Опиум не приносил никакой пользы, и в то же время не наносил ни малейшего вреда. Употреблявшие опиум люди были крепкими, бодрыми и работоспособными, их зависимость, по всей видимости, не сказывалась ни на долголетии, ни на здоровье. У Кларка было много пациентов, употреблявших наркотик в течение тридцати, сорока или сорока пяти лет. «Я знаю стариков, которые и сейчас работают в поте лица, и у которых привыкание к опиуму выработалась в юношеском возрасте… и я должен сказать, что не могу заметить большой разницы». Индийские страховые агентства по совету медиков, не брали повышенных взносов с опийных наркоманов. Опиум свободно продавался, и его потребление не связывалось с преступлением. Кларк свидетельствовал, что не было ни опийных убийц-маньяков, ни людей, которые под воздействием наркотика нападали бы на других. Для него не было очевидным, что потребление опиума влечет за собой пренебрежение домом, детьми, работой и развал семьи. Кларк утверждал, что ни в одной стране не было крестьян трудолюбивее и бережливее, чем в Пенджабе, а между тем почти все они потребляли опиум. Очень часто к обнищанию крестьян приводили свадебные обычаи и тому подобное, но никогда – опиум. По словам Кларка, если человек принимает умеренные дозы наркотика, то это не значит, что у него вырабатывается привыкание.
Тем не менее, Кларк горячо возражал против того, чтобы давать опиум детям. Он полагал, что наркотик иногда используется при детоубийстве. Считалось, что опий помогал детям бороться с простудой, но на самом деле наркотик давали, чтобы утихомирить беспокойных детей. Им смазывали язык ребенка или соски матери при кормлении. В этом случае развитие детей затормаживалось. Кларк свидетельствовал, что «не знает ничего более жалкого, чем грудной ребенок, привыкший к опиуму – бедное, съежившееся дитя с морщинистым лицом и удивительно взрослым выражением, неестественно спокойное и усыхающее почти на глазах». Кларк выступал не за запрет наркотиков, а за правительственную программу снижения ущерба, наносимого опием, он предлагал во всех школах и колледжах ввести «моральную тренировку, чтобы мужчины были мужчинами и не становились рабами любой зависимости».
Королевская комиссия, как и современные исследования потребления индийской конопли, уважительно относилась к культурным различиям между европейцами и азиатами. Она была единодушна в том, что если в Европе признавали разницу в потреблении алкоголя – полная трезвость, умеренное и чрезмерное потребление – то нужно также признать использование опиума или анаши в Азии. В показаниях работавших в Индии англичан чувствовался такт. Сэр Уильям Мур (1828-1896) на заседании комиссии говорил, что у прибегающих к опиуму индийских рабочих нет ничего, чтобы отвлечься после рабочего дня – ни театров, ни музыкальных салонов, ни клубов, ни общественных организаций, ни пивных. Достопочтенная мисс Стернер, которая свободно читала и писала на хинди и управляла собственным поместьем в районе Азимгара, говорила, что крестьяне, выращивавшие опиумный мак, были самыми работящими и прилежными арендаторами. Она отрицательно относилась к алкоголю и гандже, была трезвенницей, но знала, что множество ее арендаторов принимают опиум в небольших количествах. Мисс Стернер утверждала, что на ее землях никто не злоупотребляет наркотиком. Она приняла участие в работе комиссии, чтобы защитить права своих крестьян. «Вчера на набережной ко мне подбежал человек и попросил, чтобы я сделала все для недопущения запрета опиума. Он умолял меня, потому что если прекратятся поставки опиума, он умрет». С другой стороны,– свидетельства сторонников запрета опия не вызывали симпатий. Американский миссионер-методист, возглавлявший Теологический семинар Барейлли, исключил из своего прихода курильщиков опиума. «Мы хотим покончить с этой привычкой, а если у некоторых она неодолима, мы таких выгоняем». Он осуждал опиум как моральное зло, которое ведет к лживости, хотя проверка на пристрастие к наркотику, проводящаяся в его церкви, также вынуждала людей лгать.
Эти свидетельства относились к Индийской империи. Сэр Джордж Бердвуд сказал, что самые здоровые, доброжелательные и нравственные люди, которым можно было всецело доверить работу, всегда употребляли опиум – все без исключения. Бердвуд говорил об Индии, где он был профессором медицины в больнице Бомбея. Однако он добавил, что ничто не могло нанести больший ущерб, чем зависимость от морфия, широко распространившаяся в то время в Соединенных Штатах.
Отвлекшись от курилен опиума, комиссия остановила внимание на раджпутах[22]22 и сикхах.[23] Стрейчи часто думал, что лучший ответ противникам опиума – это привезти в Лондон один из сикхских полков, в котором все солдаты употребляли опий, и продемонстрировать его Гайд-Парке. Он считал, что не было более энергичного, мужественного и красивого народа не только в Индии, но и во всем мире. Сикхи были цветом индийской армии и бастионом империи, хотя почти все имели зависимость от опиума. Генри Уотерфилд (1840-1901), служивший в Индии с начала восстания 1857 года и достигший звания генерал-майора, свидетельствовал, что 80 процентов сикхских солдат употребляли наркотик время от времени, 15 процентов – постоянно и 1 процент – чрезмерно. Еще один очень опытный офицер, Уильям Бискоу (1841-1920), заявил, что 60 процентов его солдат в сикхском полку принимали опиум, если у них было желание, и бросали, если того требовали обстоятельства. С воинской точки зрения, периодическое употребление наркотика не считалось нарушением дисциплины. У сикхов оно не считалось недостатком. Полковой устав предусматривал даже обеспечение солдат опиумом, если его нельзя было купить на рынках. Когда полк шел из Кандагара в Келат, где наркотика не было вообще, доставать его приходилось офицерам.
В Британской Индии также повсеместно были распространены наркотики на основе каннабиса, и как опиум, они тоже приносили доход в казну. Ганджу курили рабочие, которые трудились в тяжелых условиях – на солнце или в джунглях, рикши, носильщики, каменщики, йоги, факиры, нищие, дервиши, раджпуты, выступавшие в роли уличных атлетов и брамины, почитающие богиню Кали. В 80-годах эта традиция вызвала дискуссию. В докладе об акцизных сборах в Бенгале за 1883-1884 финансовый год Тревор Грант (1837-1924) осудил быстрое увеличение числа курящих ганджу. «Это единственный подакцизный товар, о котором нельзя сказать ничего хорошего. Кажется, он не имеет абсолютно никаких достоинств, но причиняет вред с первого раза, стоит только его попробовать. Привыкание к гандже вырабатывается быстрее, чем к любому другому наркотику, и к тому же, с ней труднее бороться». Попытки контролировать посадки индийской конопли ни к чему не привели. Наркотики на ее основе особенно оскорбляли христианских проповедников. Некий миссионер из Калькутты писал, что разрешенные правительством спиртные напитки, опиум и анаша приводят к губительному вырождению населения. В ответ на давление церкви индийское правительство в 1893 году учредило комиссию по контролю над потреблением и производством индийской конопли. И опять были заслушаны свидетельства, которые представляли собой как точку зрения экспертов, так предубежденные мнения любителей чистоты нравов. Президентом комиссии был сэр Уильям Макуорт Янг (1840-1924), в то время отвечавший за финансы Пенджаба. Этот высокопоставленный чиновник был мудрым, миролюбивым и немногословным человеком, горячо поддерживавшим работу миссионеров в Индостане.