— ПОПУТЧИКУ твоему, да?
— Вы же не В ТЕХ ОТНОШЕНИЯХ.
— ДРУЗЬЯ, да?
— НЕ ЖЕНИХ?
Смущенная и униженная, почти подпрыгивая, убегала я с этой кухни. А в комнате меня ждал насупленный Хеллпей.
— Ты долго. — Сказала он, смотря исподлобья.
Я ничего не ответила, а лишь пожав плечами, подошла к нему. Кто еще тут капризный.
Чувствую себя замужней женщиной и не в самом удачном браке.
— Осторожно — горячий. — Предупредила я, наливая «целебное варево».
— Что это? — Насторожено спросил Хеллпей, беря чашку.
— Чай из клюквы и моя любовь. — С насмешкой ответила я, на что альт подмигнул мне.
Минут пять мы сидели молча — каждый думал о своем. Но тут Хеллпей решил прервать молчание:
— Извини. — Он воздохнул. — Последние дни вёл себя как малолетка. Чувствую себя четырнадцатилетним пацаном с тобой.
— Почему?
— Лена, тебе же сняться кошмары. — Он утверждал, а не спрашивал и игнорировал мой вопрос.
Я кивнула головой.
— Давно?
— Больше месяца.
Он молчал с минуту, явно подбирая слова.
— Это из-за того, что случилось в Лесной Долине? — С предосторожностью спросил альт, и напряженно уставился на меня.
— Да. — Я не видела смысла отпираться или скрытничать, так как была в хорошем настроении. Правда, не понятно из-за чего.
— Расскажешь мне?
— Что?
— Хоть что-нибудь.
Я подумала несколько секунд, выбирая с чего начать.
— Могу рассказать о моих первых месяцах пребывания в Лесной Долине…
— Если можешь. — Хеллпей выглядел напряженным, явно сдерживая свою натуру, чтобы не наброситься на меня с расспросами.
— Я появилась у Красного Листа — это маленькая деревня. Там, меня приютили гномы — Халвен и Труда. — Я скривилась при воспоминании о них.
— Они тебя обижали?
— Да, нет. Вначале всё мне объяснили и показали, но потом обманом хотели оставить меня «рабыней» у себя: травы бы им готовила, получала бы гроши, и ещё б за племянника их пошла. Прекрасная жизнь, ничего не скажешь.
Меня передернуло от раздражения, но Хеллпей расценил это по-своему.
— Иди сюда. — Он отодвинул одеяло, приглашая к себе в постель.
— А ты не будешь ко мне приставать? — Напуская серьёзность, спросила я.
— Как бы ты ко мне не приставала!
— Постараюсь сдержаться.
Я юркнула в объятия Хеллпея, понимая, что я действительно замерзла.
— Что было дальше? — Альт притянул меня к себе поближе.
— Дальше, я со скандалом съехала, грозя пьяным матросом. — Зевая сказала я. Рядом с Хеллпеем на меня сразу накатывал сон.
Где-то у моей макушки раздался смешок.
— Потом меня чуть не подожгли, и мне пришлось бежать. — Короче говоря.
— Ничего приятного. — Хеллпей обнял меня сильнее.
— Ну, у меня там были друзья… — Медленно засыпая, промямлила я. — Укко и Ярима.
— Кто они?
Я развернулась и обняла альта — так мне удобнее.
— Укко — вигт, а Ярима…
Я замолчала проваливаясь в сон.
— А Ярима? — Переспросил Хеллпей, но я не ответила. Лень. — Ну ладно.
Дальше мне показалось, что меня поцеловали в лоб. Но это только показалось.
* * *
До Нирди мы добрались спустя три дня, как только Хеллпей поправился. Поездка могла задержаться, так как хитрый альт проникся «моими ухаживаниями» и под конец принялся симулировать. Пришлось спустить его на землю. Несколько часов обиженного молчания возымели своё действие — Хеллпею стало совестно и меня с задором пытались развлечь всю дорогу до города.
В него, мы въехали на рассвете и на этом наша удача обрывается.
В первый день мы с альтом до вечера искали свободный постоялый двор или трактир. Получилось снять лишь небольшую комнатку, на задворках города. Такая переполненность «гостиниц», как позже мне объяснил альт, была вызвана предстоящей Великой Ярмаркой. На это празднество съезжались со всех частей Речного Края, ради торговли, забав и острых ощущений. Хеллпей обещал, что такого я ещё никогда не видела и ярмарки Лесного Края и в подмётки не годятся этой. Меня заверили в безграничном веселье, удивлении и незабываемых впечатлений.
По-правде, наши отношения с желтоглазым, можно сказать, перешли на новый уровень. Но он был очень странным и непонятным для меня. Я начинаю понимать, что испытываю к Хеллпею что-то большее, но всё это тормозилось моей неуверенностью в нём. Он давно перестал флиртовать со всеми симпатичными девушками и мне это нравилось, но я была полна сомнений и «обид». Переживания о том, что я «очередная», заставляли меня притормаживать и не бросаться в омут с головой.
Говоря простыми словами — чисто по-женски накручивала себя.
Я всегда опасаюсь быть отвергнутой — меня переполняют только негативные мысли о моей неудаче. А если я всего ишь «подруга» и все эти знаки внимания от безысходности? А признайся ему, то только создам неловкость. Эх, сложно это все.
Но я остро ощущала потребность выглядеть привлекательной. Хотелось привести себя и волосы в порядок, а то хожу, как шишига.
С утра пораньше я принялась бегать по Нирди в поисках цирюльни. Город был большим и многолюдным, поэтому я старалась не отходить далеко от нашего постоялого двора. Но на мою удачу, подвернулось подходящее заведение. За полных два часа мне, наконец, смыли кошмарный ржавый цвет, и я вновь могла щеголять чернильным шёлком. К ужасу цирюльника я решила отрезать половину длины, и он со слезами на глазах уговорил меня, состричь только до лопаток.
Многие говорят, что стрижка помогает начать всё заново, убрать негатив или обновить жизнь. И сейчас, прогуливаясь по околицам Нирди, я понимаю, как правы были эти люди. Во мне словно зародилось что-то новое, как будто я набралась сил. Конечно, своё дело делали и заинтересованные взгляды прохожих и подмигивания мужчин. Я снова была красавицей — вумортом и мне это нравилось. Ещё посмотрим на кого заглядываться будут больше — на меня или Альта.
В постоялый двор я вплывала в приподнятом настроении, несмотря на то, что Хеллпей отправился по делам и мне предстояло ждать его до вечера.
— Эй, красавица! — Меня окликнули, как только я вошла. Два, не побоюсь этих слов — красивых мужчин-людей, смотрели на меня пристально. Они переглянулись и хором продолжили: — Такая красавица.
Я улыбнулась одними уголками, стараясь не выказывать, как польщена.
— А ты не вуморт часом? — Спросил светловолосый, прищурив свои раскосые голубые глаза. А я почти застонала от удовольствия, насколько мне начало нравится это прозвище. После жалости в глазах приятно видеть восхищение.
— Кто знает? — Я пожала плечами, позволяя себе немного флирта, но в момент осознавая, что могу заиграться и найти себе проблем. Лена, тебя история в лесу ничему не научила?
Поэтому я не стала дожидаться «Вашей маме зять не нужен?» и юркнула в нашу с альтом комнату.
* * *
— Ой, пошли туда!
— Хорошо.
— Нет-нет, давай лучше посмотрим на то выступления.
— Давай.
— О, смотри там украшения!
— Хочешь купить?
— Да! Нет, я хочу тот рюкзак! Или вон те сладости! Или… или… — Я запыхавшись и растерявшись от такого многообразия не могла больше вымолвить и слова.
— Лена, ярмарка будет ещё три дня — мы успеем посмотреть всё. — С ухмылкой сказал Хеллпей, обнимая меня за плечи. — Давай сегодня, поглядим на товары и дождёмся вечерних танцев?
— Голышом?
— Это тебе не праздник Нежной Ночи. — Альт засмеялся. — Но если хочешь, то только ради тебя я могу…
— О, Хеллпей, смотри там травы! — Я прервала очередной пошлый «намёк» мужчины и схватив его за руку, потащила в сторону прилавок.
— Ты такая бессердечная. — Притворно захныкал он.
Великая Ярмарка — это нечто! В прошлом мире я, наверное, ещё никогда не испытывала такого восторга: несметные товары, яства и развлечения. Всё было таким ярким, что в глазах рябило, и ты не мог зацепиться за что-то одно. Когда мы с альтом, только вошли на площадь, я уже чувствовала себя потерянной от восторга. Радующие глаз картины, приятная музыка и горячий и заботливый мужчина рядом — лучшее свидание, но, увы, это было не оно.
Хеллпей был мил и весел, но этим всё и ограничивалось — никаких намёков или даже полунамёков, комплименты оставались дружественными, но его взгляд так и оставался только на меня. Впрочем, мне могло и показаться. Девушки, особенно влюбленные, любят себя накручивать.
— Лена?
— М-м-м?
— А в твоём мире есть ярмарки? — Хеллпей впервые спросил о «том» моем прошлом, и к радости, в груди не возникло ноющей боли. Может из-за того, что я привыкла или благодаря, тому маленькому глотку «чая», сделанного за спиной альта.
— Есть. — Я кивнула. Распродажи же считаются?
Хеллпей помолчал с минуту и вновь задал вопрос:
— А почему ты больше всего скучаешь?