— Лёша, — прошептала Саманта.
— Да?
— Пока мы наедине, я хочу кое-что сказать. Ты единственный человек, которому я могу доверить любой секрет.
— Мне даже приятно. Я слушаю.
— Я очень благодарна вам за обретения нового дома и я ваш вечный должник. Из-за этого мне ещё хуже от моего желания. Чёртова эгоистка…
Саманта замолчала, собираясь с мыслями. Алексей терпеливо ждал, заключив её нежную ладонь в свою.
— Я хочу вернуться домой, Лёша.
— Домой? — удивился Лёха, не до конца понимая смысл её слов. — Домой в смысле в Америку?
— Да, — ответила Саманта. Она отвела взгляд, и на её щеках появился румянец.
— Не хочу тебя отговаривать, но скорей всего того дома, что ты знала, больше нет.
— Я понимаю. И тем не менее я хочу узнать. Я не требую этого сейчас же. Пусть через пять или десять лет, но я хочу посмотреть, что случилось с моей Родиной. Какой бы жестокой не была правда.
— Давай сначала разберёмся с проблемами местного масштаба, а потом я постараюсь решить твои. Предлагаю сейчас просто жить. Не будем ничего загадывать, обещать или ожидать. У тебя есть я, а у меня есть ты. Мы просто ещё немного посидим. Тихо. По-настоящему живые.
***
Вильгельма лихорадочно трясло. У него был жар, а во рту самая настоящая пустыня. Даже несмотря на то, что ему несколько минут назад дали воды. Холодная тряпка на лбу быстро высыхала и её не успевали менять. В полу бреду Вилли что-то мямлил и пытался вспомнить, что произошло.
И он вспомнил.
В голове возник тёплый чай из термоса. Его вкус и сладкий аромат, разносящийся по всему лесу. Алексей и Саманта должны были прийти с минуты на минуту и Вильгельм их терпеливо ждал.
Сквозь густой туман показались две знакомые фигуры.
«Вовремя», — подумал Вильгельм.
Но радоваться было рано. Увидев знакомый лес, Алексей напрочь забыл об осторожности и решил срезать по льду. Лёд оказался предательски тонким и, не выдержав Лёши, треснул. Алексей смог ухватится за край только в последний момент, но выбраться без посторонней помощи не мог. Саманта пыталась ему помочь, но только подвергала себя ещё большей опасности.
— Лёха, держись! — Вильгельм лёг на скользкую поверхность и начал быстро ползти.
— А без тебя я бы не держался! — даже в смертельной ситуации Алексей не терял позитивный настрой.
До Алексея оставались считанные метры, но, как назло, лёд был здесь очень тонкий. Медлить было нельзя. Каждая секунда в ледяной воде приближала неминуемую погибель. Этого Вильгельм допустить не мог.
Вилли полз дальше, быстро ухватился за ладонь Алексея. Вся его рука расцарапалась об лёд. С нечеловеческим криком Вильгельм потянул друга на себя, вырвав из вязкой пучины. Лёша отделался лишь лёгким испугом, мокрыми штанами и ранами на руках.
В этот момент лёд под Вильгельмом затрещал, а в следующий миг он уже полностью погрузился в холодную пучину.
Под водой было темно. Казалось, что даже свет не мог сюда пробиться. Вильгельм пытался выбраться, но страшная сила тянула его в низ. Вдруг Вилли замер. Из толщи мутной воды на него грустными глазами смотрела женщина. Казалось, что она хотела что-то сказать, но не могла.
«Мама?» — спросил себя Вильгельм.
Он не успел ничего понять, как в следующий миг чьи-то руки обхватили его за плечи и вытянули из цепких лап топей.
Сильно болела голова и трясло. Вильгельм понимал, что это не от холода. Не может быть холодно под тремя одеялами. Он очень надеялся, что лекарства помогут и страдать ему придётся не долго.
Но тут Вильгельм что-то заметил. И даже адская головная боль ему не помешала.
Стало очень тихо.
Очень.
В первый день «Момент Х» не было так тихо, как сейчас. Стук часов, так бесивший Вильгельма, затих, шум с нижних этажей тоже. Не свистел ветер. Не пели птицы, оставшиеся в родных краях. Даже сердце. Даже оно.
Не издавало ни звука.
Вильгельм вжался в кровать. Со стороны окна он заметил движение. Фигура, в тёмном облачение и с гигантской косой прошла сквозь раму, напрочь игнорируя, что это третий этаж. Жнец оглянулся, будто принюхиваясь. А затем направился в сторону Вильгельма.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вилли накрылся до головы одеялом, наивно веря, что оно его спасёт. А что ему оставалось? От смерти не убежишь.
— Стой! — послышалось со стороны дверного проёма.
Вильгельм увидел человека в белом одеянии. Одежда была настолько белоснежной, будто излучала свет. Для полной картины не хватало только крыльев и нимба над головой.
— Опять ты, — вздохнул жнец. Казалось, что говорит не он, а сама тьма. — Как долго ты будешь мешать выполнять мою работу?
— У Всевышнего планы на эту душу.
— Представь себе! — хлопнула костяными руками Смерть. — У моего начальства тоже!
— Неужели ежедневно забирая миллионы душ, твой шеф не удовлетворён?
— Раньше. Пол года назад он был очень доволен. А сейчас поставок всё меньше и меньше. Люди научились выживать! Так что на смену количества пришло качество. Только взгляни, сколько у него тёмной энергии!
— У Всевышнего планы на эту душу, — словно мантру повторил Ангел.
— Ну ты заладил! Ты же обещал! Тогда в самолёте, что это последний раз! Когда спас ту девчонку!
— Тогда это было лишь моё желание. Сейчас же это указание Всевышнего.
— Скажи своему начальству, что пусть сначала разберутся в случившейся херне, а потом будут лезть в наши дела! Ты не представляешь, как я вымотался за это время, собирая души глупых детишек!
— Так почему бы не оставить в покое его? — указал Ангел на Вильгельма.
— Ты не понимаешь. Для шефа такие как он самый настоящий наркотик. Ты не представляешь, какое удовольствие получают от тёмной энергии.
— Светлой энергии в нём тоже хватает. Не случится ли у шефа, кхм, несварение?
— Вижу, мы не договоримся, — вздохнул жнец.
— Сыграем?
— Сыграем.
— Сколько?
— Один раз. Времени совсем нет. В одном поселении эпидемия — нужно спешить.
Над головой Вильгельма из неоткуда возникла шахматная доска. На неё посыпались фигуры, занимая свои места. Каждая отличалась вычурностью и имела индивидуальный подход к созданию. Прислужники добра и зла взлетели, сев возле доски в позе лотоса. Не притрагиваясь к доске, они начали игру.
Начинал Ангел.
Вначале Смерть выигрывала, завладев преимущество по центру и забрав несколько фигур. Однако, из-за спешки, жнец сделал несколько необдуманных ходов, потеряв ферзя. Шансы уровнялись.
Вильгельм мог лишь гадать, как идёт игра. Он старался не дышать. Казалось, что один неосторожный звук и эта доска проломит ему череп.
— Мат, — спокойно протянул Ангел и улыбнулся.
— Проклятье! — Смерть со всей силы смахнула фигуры, и они едва не упали на Вильгельма.
— Уговор есть уговор, — улыбнулся Ангел.
— Следующий раз играем в карты, — отрезал жнец прежде, чем исчезнуть.
Ангел выдохнул.
— Вильгельм, — обратился к нему Ангел, — не говори ему, что я стащил с доски слона. Иначе ты бы ушел с ним. Теперь отдыхай. Силы тебе пригодятся, — Ангел положил ему руку на лоб и Вильгельм крепко заснул.
Проснувшись, он увидел Саманту с градусником.
— Проснулся? — спросила девушка. — Ох и напугал ты нас. Никто ещё так не болел, как ты. Но антибиотики и сон делают своё дело. Температура сбилась с сорока до тридцати восьми.
— Даже Ангелу иногда нужно идти на хитрость, — пробормотал Вильгельм.
— Прости?
— Ничего, — глупо улыбнулся Вилли. — Не обращай внимания.
***
Мокрый снег таял на глазах под косыми лучами. Потемневшая трава просыпалась от зимнего сна. Начинали проклёвываться паростки подснежников, с интересом изучая лесные владения.
Все, без исключения, курили. Над курильщиками образовалась небольшое облачко, напоминавшие туман. Из-за нервного напряжения, многие пытались его притупить, но сигареты помогали плохо.
— Хватит курить! — рявкнула Барон, туша ногой окурок. — И так дымом провонялись.
Остальные нехотя последовали её примеру, усеяв ковёр поляны коричневыми фильтрами.