Читать интересную книгу Пять рассерженных мужей - Людмила Милевская

Штаб-квартира «ОУ-Эн-Ай»,

Разведывательного управления штаба

флота.

США, Аннополис.

Наше время.

Директор «Оу-Эн-Ай» Дэн Митфорд отложил дешифрованное послание Лоуэлла Понта. Неспешно раскурил сигару.

«Вечно эти умники из ОНЕ, — раздражённо подумал он, — гоняются за какими-то химерами…»

Митфорд слыл закоренелым консерватором ещё в ту пору, когда командовал разведывательной флотилией. Впрочем в отношении ОНЕ его консерватизм разделяли многие моряки. Для этого были основания. «Умники из Принстона» предлагали такие методы психологического воздействия и давления на экипажи русских кораблей, что становилось ясно: они эти корабли и этих русских в глаза никогда не видели.

А Дэн Митфорд видел. Русские корабли, быстроходные, отлично вооружённые, частенько встречались ему в океане. Десять лет назад в Британии Митфорд участвовал в учениях русских и английских фрегатов. Тогда ему стало ясно: игрушки ОНЕ — пыль для русских моряков. Этих ребят так просто не деморализуешь.

После гибели атомного ракетоносца «Курск» Митфорд и вовсе проникся уважением к вероятному противнику. Записки погибших подводников, написанные в гибнущей субмарине, в кромешной тьме, задыхающимися раненными людьми, впечатляли. Никакой паники. Ясное и точное изложение происшедшего, прощальные слова семье. Так и только так, по мнению Митфорда, должен умирать моряк, когда придёт время. Насчёт своих соотечественников были у него большие сомнения. Сытый, избалованный моряк умирать не хочет. Гуманизм общества достиг тех вершин, с которых поднимается немыслимый вой, паника начинается при гибели каждого солдата. Будто можно побеждать без жертв.

«Противника нужно уважать, — думал Митфорд, — тогда не стыдно будет и сразиться с ним. Слабый противник, — не противник вообще. Много ли чести от победы над ним? А эти умники из ОНЕ внедряют тут всякую ерунду. Можно подумать, что корабль действительно можно обработать каким-нибудь лазером».

Дэн Митфорд по селектору вызвал помощника.

— Тэд, — спросил он, — вы запрашивали ЦРУ о размерах финансирования операции «Хищная птица»?

— Так точно, сэр! — отчеканил помощник.

— Финансирования хватает?

— Нельзя сказать, чтобы оно было щедрым, сэр.

Митфорд подавил глухую волну ярости.

«Умникам из ОНЕ всегда дают денег столько, что деть некуда, а когда касается флота, начинают экономить. На новые спутники для кораблей денег нет, на средства электронной разведки — нет, на оперативные мероприятия в портах возможного противника — не хватает…»

Дэн Митфорд взял себя в руки.

— Тэд, — вновь обратился он к помощнику, — аналитики подготовили заключение?

— Да, сэр. Оно у вас.

Митфорд пробежал глазами бумагу. Вздохнул, подписал, проворчав в сердцах:

— Устанавливай теперь какого-то Архангельского. Пусть бы ОНЕ этим и занималось. Нет же, они чистенькие. По мне бы пули вполне для этого Архангельского хватило…

Однако отписку, подготовленную аналитиками, адмирал аккуратно сунул в почту, отправляемую по каналам КОМСЕК. Копию вложил в файл, подготовленный для оперативного управления разведки флота. На том бы и все. Операция «Хищная птица» должна бы пойти рутинным путём, со всеми бюрократическими заморочками, но…

Но в дело встрял Тэд, помощник адмирала-разведчика, фанатично ему преданный. Тэду достаточно было сказать начальнику оперативного управления при встрече, что Митфорд более предпочёл бы видеть Архангельского более мёртвым, чем живым. Это решило все.

Оперативное управление разведки флота давно перерасходовало лимит средств, выделенных на его нужды и начальник управления решил:

«Не будет большого греха, если опустить первую часть задачи: „установить и вывезти объект из страны“ и будет несомненная польза, если ограничиться второй частью задачи, гласящей: „при необходимости уничтожить“. Главный оперативник разведки флота усмотрел „необходимость уничтожить“ сразу же. Он пошёл кратчайшим путём: специальному подразделению „W-W“ была поставлена задача: оплатить услуги киллера, способного самостоятельно установить местонахождение и ликвидировать Архангельского.

Подразделение «W-W» выбрало для этой цели Карла Левина, специалиста по России, родившегося и выросшего в этой стране.

Ивану Архангельскому вынесли приговор.

В таком отношении высших офицеров разведки флота к разработкам ОНЕ не было ничего необычного. Морские разведчики знали неприязнь своего адмирала к сухопутным крысам. К тому же «Оу-Эн-Ай» обязано лишь согласовывать свои оперативные мероприятия с руководством ЦРУ и зависело от политической разведки только в финансовом плане. Сам адмирал не скрывал своей неприязни к ОНЕ. При упоминании этого управления ЦРУ Дэн Митфорд не уставал повторять:

«Каждый штатский дурак берётся управлять армиями, но не нашлось ещё штатского идиота, взявшегося управлять крейсером».

После этого адмирал обычно делал паузу и непременно добавлял:

«Времена изменились. Теперь сухопутные крысы принялись командовать капитанами американских кораблей!»

Закономерный сбой

Вашингтон.

Бюро разведки и исследований

Государственного департамента США.

Группа специальных исследований.

Лоуэллу Понту пришлось немало потрудиться в последние дни. Агент «Легат», посланный им в Россию, по специальному каналу связи запросил дополнительные сведения и ознакомил Лоуэлла с ходом операции.

Пришлось снять специалистов группы специальных исследований с заданий, порученных группе Государственным департаментом, и засадить за работу по координации операции «Хищная птица». Лоуэлл использовал все свои возможности, проявил чудеса изобретательности и хитрости, чтобы выяснить каким образом могли произойти все те накладки, о которых сообщил «Легат». Десятилетия службы в разведке не прошли даром. У Лоуэлла имелись друзья почти во всех крупных разведывательных управлениях страны.

Полученные результаты ошеломили Лоуэлла.

Первой поступила оперативная информация по ОНЕ.

«Господи, — растерянно думал Лоуэлл, — можно ли себе представить больший бордель?! И это „разведывательное сообщество“, это „избранные интеллектуалы“! Каждый вытворяет что хочет, исходя из собственного разумения и личных амбиций. Не подвернулся бы мне „Легат“, так бы никогда и не узнал чего стоит разведка США. Оперативные группы Ричарда Контага, заместителя директора ОНЕ, с блеском проводят нейтрализацию моего агента, угнав его машину, разбив её, и тем обеспечив интерес русской полиции к „Легату“. Неслыханно! Люди Контага поставили моего агента на грань провала. При этом они точно знали, что делают. Невероятно! Хорошенькое „сообщество“ разведчиков. Волчья стая!».

Негодование переполняло Лоуэлла Понта лишь до того момента пока он не получил информацию из «Оу-Эн-Ай». После этого Лоуэлл впал в транс. Погрузился в ступорозное состояние. И было от чего.

Директор управления морской разведки практически санкционировал ликвидацию единственного известного ЦРУ русского специалиста. На Архангельского охотится снайпер, наёмный убийца. И не кто-нибудь, а Карл Левин, исполнитель, которого ЦРУ неоднократно привлекало к акциям подобного рода. Практически Архангельскому подписали смертный приговор, потому что Левин, получив задание, больше никогда не выходил на связь с заказчиком. Он будет охотиться на Архангельского, пока не достигнет цели или не погибнет сам.

Самое ужасное заключалось в том, что адмирал даже не попытался сделать хоть что-нибудь для успешного завершения операции «Хищная птица». Нет, его трудно было официально в чем-то обвинить, кроме попустительства, но Лоуэлл знал: за всеми решениями подчинённых адмирала маячит его тень.

«Великий боже! — ужасался Лоуэлл Понт. — Что же я координирую? Это не „разведывательное сообщество“, а банда мародёров — каждый работает только на себя. Им плевать на престиж и интересы страны. Просто удивительно, что при таком положении Штаты ещё существуют. Скоро окажется, что мы вообще способны получать разведывательные данные только со своих спутников-шпионов и из болтливых русских газет. Людей, способных ответственно подойти к заданию, у нас в разведке, похоже, уже не осталось.»

Когда Лоуэлл добыл сведения о работе оперативных групп армейской разведки, «Джи-2», он уже утратил способность расстраиваться. Лоуэллу стало весело.

«На пенсию нужно не уходить, а убегать, — подумал он, — притом срочно. В Америке нет взрослых людей, здесь орудует банда подростков — беспринципных, невежественных, эгоистичных, чванливых и неспособных заглянуть в будущее. Думал, хоть в разведке порядок, но и здесь банда, и здесь твориться то же самое. И в разведке мне делать больше нечего. Шеф прав, — я плохой разведчик. За столько лет работы мне ни разу не пришло в голову проконтролировать взаимодействие наших разведывательных служб изнутри.»