Читать интересную книгу Я из будущего - Владимир Поселягин

Добравшись до магазина, я прошёл внутрь. Ни мыла, ни спичек, ни соли. Вот ведь крохоборы, всё похватали.

— Соль есть? — прямо спросил я.

— Сколько надо? — к моему удивлению спросила та.

— Пару кило хватит.

— Тара есть? Куда грузить?

— Извините, не имею. Если у вас есть, какая коробка, готов её оплатить.

Продавщица сделал недовольное лицо, но вернулась с коробкой из-под обуви, чистой и новой. Мне она походила. Так что продавщица ушла в помещение за прилавком закрытое занавеской. Отгоняя мух, я продолжал изучать полки. Когда та вернулась с коробкой с солью, я уплатил по весу. Меня явно обманули, но червонца было, не жаль. Подобревшая продавщица надела на коробку крышку и повязала бечёвкой с четырёх сторон. Так что коробку я убрал в мешок. Ещё я купил весь запас чёрного перца вместе мешочком. Молотого не было, горошинками только, а так же лаврового листа, мне его в газетный кулёк насыпали. Не знал, что всё это раньше продавалось в простых сельских магазинах, но они были. С пяток банок рыбных консервов нашлось, ещё не просроченных, а так же в отделе для дома, заметил небольшие кастрюли, купил одну с крышкой. Посетовав, что тут на полках нет чайника и сковороды, и небольшая сковорода и двухлитровый чайник сразу нашлись. Накинул сверху, не жалко. Более того купил пару кружек, пару глубоких тарелок, пару кухонных ножей, вилок и ложек. Ещё была лампа, но керосина не было, закончился. Лампу я тоже взял, а керосин найду. С битой техники солью. Для него взял небольшой новенький бидон. Все покупки в мешок не умещались, пришлось утрамбовывать, что осталось нести в руках. Продавщица, конечно, удивилась такому ассортименту, но за всё уплачено, причём два раза больше положенного по госцене, так что особо с её стороны претензий не было, и поглядывала та на меня почти что ласково. Полки с хлебом были пусты, но меня заинтересовали два мешка, что там лежали, оказались пробные партии сухарей их хлебозавода. Беженцы на них внимания не обращали, а продавщица не предлагала, никто не брал. Я чуть не взвыл от радости. Выкупил оба полуторакилограммовых мешочка. Связал их между собой и накинул на плечо, как лапти носят. Так и покинул магазин, а потом и село. На меня, конечно, поглядывали удивлённо, но не более. Следить не пытались, так что я ушёл в лес. Чуть позже вернулся на тележную тропу и через час вышел к сторожке.

Разложив большую часть покупок по полкам, я с посудой сходил к роднику и отмыл её, тут рядом песочный язык выходил на поверхность, для очистки подходил идеально. Я и бидон отмыл, и залив в него свежей воды, отнёс в дом. Теперь если хотел напиться, черпал из него кружкой воду и пил. Удобно, чем постоянно к роднику бегать. При более детальном осмотре сторожки, я приметил что, не смотря на земляной пол, у входа были доски. Что-то вроде порога. Убрав их, обнаружил нишу. Скорее всего, тут хранили продукты. Мелкие местные зверьки об этом знали, я обнаружил их старые следы.

Разгрузившись, я подпёр, как и было ранее дверь палкой, и с пустым мешком потопал обратно в село. Нужно купить картошки, луку, да и других овощей из того что есть и если есть шкуру, хотя бы старую для нар. Одеяло тоже не помешает. Лидия постоянно использовала дроидов для контроля окружающей обстановки. Так что группу окруженцев что, так же как и я выходила к селу по лесу, заметила сразу. Пака те изучали с опушки, есть ли в селе немцы, я вышел и направился к крайним домам. С первого участка меня послали, а вот во втором я договорился о продаже полмешка прошлогодней картошки, пару кило лука, кило чеснока, а вот от репы отказался, мне она не нравилась. С полным мешком я отправился обратно. Всё, финансы почти ушли, шкуры не нашёл, и лишь удалось купить чистое, но старое одеяло с прожжённой дыркой в одном угла. Пойдёт пока как покрывало, а там посмотрим.

Возвращаясь, я заметил цепочку окруженцев идущих в село и местного милиционера, что их встречал на околице. Там среди бойцов было несколько раненых, и один серьёзно, судя по тому, что его на носилках несли. В селе был фельдшерский пункт, я его видел. Если что не хватает, помощь вызовут, телефонные провода в селение заходили.

Вернувшись к обеду в сторожку, я все овощи всыпал в ту нишу на пороге. Как раз хватило, чтобы всё убрать. Дальше просто, сварил рыбного супа. Почистив картошки, отмыл её, нарезал, и бросал в котелок с уже булькающей водой. Туда лук, ну и вывалил одну банку рыбных консервов. По запаху очень неплохо. Пару горошин перца и лавровый лист бросить я не забыл, как и посолить. Отличный суп вышел. Пообедал остатками уже зачерствевшего хлеба. Остальное убрал, оставив на столе. Хватит на вечер, всё сразу я не съем.

До вечера я занимался своими делами, после чего лёг на расстеленное, на нарах одеяло, под него было сено подложено, и спокойно уснул. Дверь я закрыл на задвижку изнутри, но Лидия продолжала меня охранять.

Глава 14.

Следующие два дня я занимался, тем же, готовился к долгому ожиданию в этом лесу, фиг его знает, когда работорговцы появятся над этой стороной планеты. Лидия их пока так и не зафиксировала.

Фронт всё же рухнул и, судя по гулу артиллерии, немцы прорвались глубоко к нашим в тыл и продолжали дальше наступать. Мы остались глубоко в тылу у немцев. На первый день я развлекался охотой, забил кабана, часть мяса закоптил, да там и было немного, а большую часть отнёс в село. Немцев ещё не было, так что, деревенские охотно обменяли мясо на картошку, лук, и главное пару матрасов, подушку и пару одеял. Палюсь перед местными, ну да ладно, это мой лес.

За эти пару дней раза три на мою сторожку чуть не натыкались окруженцы. Их тут бродило много, шли в основном в сторону своих. Приходилось пугать, чтобы они обходили моё временное жилище по большому кругу. Форма пехотинца Вермахт срабатывала всегда. Орал, "Хальт" и те уносились прочь, думая, что наткнулись на охранение, стоявшей на отдыхе немецкой части. Так что за это время ни одного окруженца рядом со сторожкой так и не появилось. Местные тоже тут не мелькали.

На пятый день меня скрутила скука. Я уже все окрестности оббегал, изучая, пару раз на кроликов охотился. Нашёл целый выводок в лесу, видимо сбежали или кто-то выпустил вот и развелись. Крольчатина пошла на ура, но всё равно скучно, да и окруженцы почти перестали появляться в сфере моего внимания и контроля территорий. Вот в селе ситуация интереснее была. Местная власть сбежала, как раз когда я кабана менял на то, что мне было нужно. Теперь властью стал староста. Всё по классике, как и положено, пастух из раскулаченных по решению оккупационной власти стал главой поселения. То есть из обворованных государством крепких хозяйственников. В чём, в чём, а таких раскулаченных я понимал. Тут горбатишься ни свет, ни заря, поднимая своё хозяйство, и всё ради чего? Чтобы красные идиоты развалили из-за незнаний сельское хозяйство по всей стране, и чтобы спасти положение обратили внимание на таких вот людей, объявив их кулаками и грабя. Это конечно частично спасло от голода. Но не умерли от него одни, умерли другие, например дети этого раскулаченного пастуха. Так что его стремление и злость я понимал, очень хорошо понимал и... даже одобрял. Добро всегда накажет зло, поймает и с особой жёсткостью казнит.

С революции, привыкнув к грабежам, убийцы и воры, называемые себя большевиками, продолжили делать то, что умели и к чему привыкли, так как ничего больше не хотели уметь. За что я уважал Сталина, так это за то, что он их большей частью перестрелял и пересажал, и правильно сделал. Сейчас к власти, конечно, приходили другие, но честно говоря, они мало чем отличались от прежних, так что выходить с ними на связь я не буду, даже, в крайнем случае. Вообще не буду. От идиотов, бандитов, воров и других преступников, которые почему-то сидят не на зонах, а в кабинетах секретарей, нужно держаться подальше. Уж поверьте мне. К Советскому народу я никаких особых негативных чувств не испытывал, в большинстве своём это честные, хорошие и в чём-то наивные люди, и ими как это не пошло звучит, управляют те кто делать это не должен. Но они это делают, скрывая свои ошибки и отправляя тех, кто о них знает только плохое, в Сибирь, на поселения или на многочисленные зоны. Всех недовольных, всех кто проявил неблагонадёжность к Советской власти. Ведь она непоколебима и чиста как белый снег. Тьфу, на них, накипело.

М-да, изучая историю жизни этого старосты, я невольно пожалел его, да и тот как скотина себя не проявлял, в отличие от старост других сёл или деревень. Была возможность сравнить. Видно не сломался за все эти годы. Знал, что несколько раненых красноармейцев прячутся у местных, но не искал их. Пятеро полицаев под его рукой больше пили, а сам староста занимался своими делами. Кстати, очень даже неплохо занимался. Было видно, что он с немалым удовольствием руководил сельским хозяйством в селе, разогнав ненавистный совхоз и образовав что-то вроде фермы. Кстати, из конюшен и коровников совхоза, он забрал себе два коня, три коровы, восемь овец и шесть свиней. Ровно столько, сколько у него забрали при раскулачивании, то есть когда его официально грабило государство. Дома его не сохранилось, сожгли по пьяни студенты-агрономы год назад, когда их поселили в этой избе, её председатель на вроде гостиницы сделал, так что староста занял его дом. Всё равно тот сбежал. Да и самого старосту в селе заметно уважали, это было видно. Советская власть тут чуть больше двух лет, но особо она себя кроме как репрессиями и жестким контролем своих законов ничем не проявила. Всех крепких хозяйственников вроде старосты два года назад, при освоении этих земель раскулачили. Причём с немалой сноровкой и опытом, показывающим стиль жизни большевиков. Что случилось с семьёй старосты, в подробностях, я не знаю, при раскулачивании его сослали на поселения, но вернулся он три месяца назад один и, устроившись пастухом, просто исполнял свои обязанности. То, что его семья погибла от голода, было известно, но без подробностей. Это всё что я о нём знал. Понимаю что мизер, но что есть, то есть.