дай бог, если это подлец… со связями… Тогда это уже опасно, оч-чень опасно… Я пришел сказать вам, что над двумя благороднейшими, светлыми людьми нависла эта опасность… Вы сильны, вы… вы умеете драться, и вы должны — вы слышите? — вы… вы обязаны помочь…
(Опять закашлялся.)
К с а н а. Вам не следует волноваться… Спокойно расскажите, в чем вы видите опасность и кому нужно помочь… Кому?
К о ф м а н. Вы… вы еще очень молоды и… возможно, вам не знакомо имя — Успенцев…
К с а н а. Успенцев?.. (Припоминая.) Ус-пен-цев… Если не ошибаюсь… был такой профессор, языковед…
К о ф м а н. Да-да, был… Вот именно был в нашем городе такой выдающийся ученый, филолог, блестящий лингвист. Он изучил тридцать шесть языков и наречий, он постиг их душу… Я ценил его еще за то, что он знал тридцать седьмой язык, язык Баха и Моцарта… Как он понимал музыку… Простите, я… как и все старики, наверно, болтлив, так вы меня… останавливайте…
К с а н а. Нет-нет, говорите… Говорите все, что относится к вашему делу… Профессор, кажется, давно умер?
К о ф м а н. Давно… И… не надо об этом… Теперь у нас издают его труды, молодые филологи перед сессией склоняются над Успенцевым, и… даже где-то в Сибири, на родине ученого, городской библиотеке присвоено его имя — это отлично… Что поделаешь, справедливость, она… как женщина, часто приходит к нам с опозданием.
К с а н а. Но… кому же сейчас нужно помочь?
К о ф м а н. Вдове профессора… У нее никого, кроме внучки… Обе они одиноки и беспомощны… У них слишком щедрые сердца и нежные души, чтобы бороться со злом… И вот… нашелся подлец, который решил завладеть всем, что у них осталось, — квартирой, имуществом, редчайшими коллекциями ученого…
К с а н а. Что же он совершил?
К о ф м а н. Он распустил слух, что Успенцева лишилась рассудка, и… назначил себя опекуном… Он намерен внучку переселить, а ее… насильно отправить в больницу… На старую, кроткую женщину он хочет накинуть смирительную рубашку… Человека светлого разума упрятать в сумасшедший дом — это, это… чудовищно!.. Каждый день ее тревожат подосланные им врачи, ее всюду преследует его убийственная забота… Стоит ей выйти из дома, как стая мальчишек с соседней улицы бежит за ней, они корчат рожи и кричат: «Вот, вот идет сумасшедшая!..» Он платит им за это билетами на дневное кино… Об этом знает почти вся улица, но… говорят, у него в городе какие-то связи, и он действует старым, запрещенным оружием — страхом… Дурак — он думает, что оно еще стреляет… Но подлость, она… она может свершиться…
К с а н а. Как зовут этого человека?
К о ф м а н. Желваков.
К с а н а. Кто он?
К о ф м а н. Подлец.
К с а н а. Я имею в виду профессию…
К о ф м а н. Я… тоже… Это его призвание… Если бы подлецов выбирали тайным голосованием, то в нашем районе он прошел бы единогласно.
К с а н а. Вам известен его адрес?
К о ф м а н. К сожалению, мы живем в одном доме, по улице Короленко, девять.
Приоткрылась дверь. На пороге Ю н о ш а и Д е в у ш к а из первой картины.
Ю н о ш а (робко). Можно к вам?.. По серьезному делу…
К с а н а. Подождите, ребята, я сейчас занята… (Кофману.) Я больше ни о чем вас не спрашиваю. Постараюсь, чтобы срочно были приняты меры… Вы не волнуйтесь — Успенцевых не тронут… Я обязательно займусь этим делом…
К о ф м а н (встает). Если вы не поможете, я… я дальше пойду… В обком, к секретарю… да-да, он меня примет… Я и в горисполком приду, я скажу им: «На улице Короленко обнаружен подлец». Это звучит кощунственно! Уберите его, этого требует именем Короленко вся улица! Не забудьте — дом номер девять… (Уходит.)
К с а н а (одна). Вот… Вот, кажется, тот случай, когда надо бросить все и бежать… Бежать, как бегут на крик о помощи. (Поспешно убирает со стола в ящик бумаги, папки.) Да, но… что я могу сделать одна в этом городе?.. Жаловаться, писать запросы редакции?.. Нет, это… для Гербачева… А что, если… вовлечь всех тех, кто сегодня сидел здесь, на этом месте, чего-то добивался, просил, жаловался… Ведь они-то знают, как важно помочь вовремя… Ведь они-то сами…
В дверях опять появляются Ю н о ш а и Д е в у ш к а.
Ю н о ш а. Уже можно войти?
К с а н а. Да-да… Входите, ребята, садитесь… И быстро рассказывайте — что у вас?.. Если можно — покороче…
Ю н о ш а. Ну говори, Иринка…
Д е в у ш к а. Мы хотели вам написать, но… у нас не вышло.
Ю н о ш а. Про это написать трудно…
Д е в у ш к а. Девятого сего месяца мы… поженились и вот… с этого дня не можем найти себе места…
К с а н а. Вы что… ищете работу или у вас нет комнаты?
Ю н о ш а. Нет, не в этом плане… У нас все есть, правда, комнаты нет, но… с этого все и началось…
Д е в у ш к а. Когда мы были в загсе, то одна очень добрая женщина пригласила нас к себе на квартиру, предложила нам большую комнату, большую, светлую и… бесплатно… Ну говори же, Толик…
Ю н о ш а. И прописку постоянную… Вот какое… великое дело…
Д е в у ш к а. А потом пришел в ее дом один гражданин, говорит — опекун, и сказал, что она… сумасшедшая и чтоб мы ее не слушали… Ее отвезут в больницу, а всю квартиру запечатают. Но это не может быть… Тут какое-то злое дело… Мы… мы просим вас…
Ю н о ш а. Проверить… Может ли так быть, чтоб очень хороший человек был… сумасшедшим?
К с а н а. Вы были на улице Короленко, девять?..
Ю н о ш а. Да… Вы ее знаете?..
К с а н а. Нет… Но очень хочу познакомиться… Сейчас же, ребята, поедем к ней… Ладно? (Снимает трубку телефона.) Сашура?.. Я убежала… Если редактор спросит, скажи — ушла по важному письму… По какому?.. Ну, что-нибудь придумай…
З а н а в е с.
Действие второе
Картина третья
Обстановка второй картины — приемная редакции. Поздний вечер. Зажжены лампы.
За столом — К с а н а Б а т а ш е в а, перед ней в креслах ее недавние посетители: Д у б р о в с к и й, Г р е н к и н а и Д а м а п о д в у а л ь ю. Все они курят, как на деловом совещании.
В глубине комнаты, на одном стуле сидят Ю н о ш а и Д е в у ш к а.
К с а н а. Я рассказала вам все… Теперь вам ясно, что это факт нетерпимый, история возмутительная и требует срочного вмешательства… Если бы речь шла не о вдове крупного ученого, по книжкам которого учится наша молодежь, не о матери офицера, погибшего на войне, а просто об одинокой беспомощной женщине — все равно наш долг срочно расследовать это дело… Конечно, я могла бы снять трубку телефона и, как говорится, «раззвонить по всем инстанциям», но… это было бы неразумно. Поймите меня, я не хочу писать об одном подлеце и возможной жертве. Я хочу написать о людях, которые приходят на помощь в беде, не смотря из окна на преступление, а вступают в борьбу со злом… Короче, я хочу активно