Читать интересную книгу Плавать по морю необходимо - Сергей Крившенко

Итак, морской роман… Прежде всего — на исторической основе. Обращение писателя к истории морских плаваний — но, как правило, обращение к наиболее значительным страницам, составляющим славу отечественной истории (хотя возможно обращение и к авантюрным сюжетам подобно тому, которому посвящен очерк Л. Пасенюка «Похищение барона Беневского»[220]). В свое время еще Гегель писал, что в морских сюжетах должна отразиться народная история: «историческая сторона уже сама по себе принадлежала нации и ни в чем не была чужда ей[221]». Обращаясь к творчеству португальского поэта Камоэнса, крупнейшего представителя португальского Возрождения, автора эпической поэмы «Лузиада»[222], воспевшего плавание Васко да Гамы, Гегель подчеркнул, что эта поэма была по существу посвящена мужеству, героизму и стойкости народа. «Камоэнс, португальский поэт, изображает открытие морского пути в восточную Индию вокруг мыса Доброй Надежды, воспевает бесконечно важные подвиги морских героев, и эти подвиги были подвигами его народа». «Бесконечно важные подвиги морских героев» в современном русском историческом романе воспеваются как подвиги нашего народа. Отечественная литература стремится дать типы характеров русских мореходов, подлинных героев своего народа. Литература рисует характер морехода на фоне эпохи, докапывается до истоков тех или иных действий, обнажая подлинное, патриотичное, обличая отсталое, темное.

Русским мореходам и землепроходцам, действовавшим на Тихом океане, посвящены исторические романы С. Маркова «Юконский ворон», И. Кратта «Великий океан», А. Лебеденко «Шелестят паруса кораблей», А. Вахова «Трагедия капитана Лигова», К. Бадигина «Ключи от заколдованного замка» и др. О них рассказывают и повести Н. Чуковского «Водители фрегатов», Н. Фраермана и П.Зайкина «Жизнь и необыкновенные приключения капитан-лейтенанта Головнина, путешественника и морехода», Л. Щипко «Солона вода морская», М. Финнова «Два лейтенанта» и др. Целый пласт русской морской истории на Дальнем Востоке поднят в исторических романах Н. Задорнова «Первое открытие», «Капитан Невельской», «Битва за океан», «Цунами», «Хэда», «Симода», «Гонконг». Романы эти создавались в разное время, и примечательно, что наиболее важными гранями были «повернуты» к современности. Если говорить о трагических страницах русско-японской войны 1904–1905 года, то они отразились в широко известных романах А.Новикова-Прибоя «Цусима» и А. Степанова «Порт-Артур», историческом повествовании Т.Борисова «Портартурцы». К дальневосточным страницам морской истории обратился В. Пикуль в романах «Три возраста Окини-сан», «Крейсера».

В 40-50-е годы были написаны романы С. Маркова, В. Григорьева, И. Кратта. В те годы наша историческая наука и литературоведение преодолевали узкосоциологический взгляд на произведения путешественников. Ведь еще в недавнем прошлом была проявлена недооценка трудов Крузенштерна, Врангеля и др.: «имеют интерес в основном исторический», явная недооценка книг В. Арсеньева (некоторые критики шельмовали произведения писателя за придуманную им «арсеньевщину»). Исторический роман пролагал пути к пониманию деяний русских землепроходцев и мореходов, как глубоко патриотичных, полезных для отечества. Естественно, на каждом из этих произведений лежит отсвет своего времени. Наиболее серьезные художественные исследования морских историй — это прежде всего книги Сергея Маркова, Ивана Кратта, Владимира Григорьева, Николая Задорнова, Валентина Пикуля.

Самый главный вопрос, на который стремится ответить своим романом «Григорий Шелихов» Вл. Григорьев, — это вопрос о том, что сделало Григория Шелихова «рыцарем дальних странствий», первооткрывателем дальних земель. Что вело людей на край света? Вопрос, который интересовал и Гончарова, и Калашникова, и Некрасова… И вот неоднозначный ответ. Шелихов сравнивается в романе с былинным богатырем Садко. Это уподобление явно романтического плана. Но автор видит его недостаточность и дает социально-психологический портрет Шелихова как «героя своего времени», подчеркивая те качества, которые сделали его знаменитым мореходом: смелость, мужество, твердость, предприимчивость.

Стремление к широте изображения придает роману панорамный характер. В нем изображены и морские плавания Шелихова, и его поездки в Петербург, встречи с теми, кто сочувствует и поддерживает поиски морехода (Державин, Радищев, Резанов, Воронцов), и теми, кто относится к его открытиям с сановным равнодушием, с оскорбительным безразличием, как, скажем, временщик Екатерины II граф Зубов…

Особенно обстоятельны страницы, рассказывающие о правителе Русской Америки Баранове. Это в нем Шелихов нашел должного преемника и продолжателя своего дела. В трудах Баранова, осуществившего почти все замыслы «Колумба русского», сохранилась для потомства память о Шелихове.

Шелихов в романе — человек широкий, он честолюбиво мечтает о славе (вспомним Гончарова: «Все они ходили за славой»), и одновременно прибыльщик, который идет на край земли за богатством. Человек мужественный, рисковый, напористый и вместе с тем понимающий, что не силою, а «ласкою и торгом» может склонить он местные племена к дружбе, к миру. Он и купец, который стремится вырвать уступку своему купеческому сословию, и одновременно — сын своего народа, по-своему осознающий значение выхода русских на Тихий океан: «Усердие мое к пользам отечества ободряло меня». И читая роман, убеждаешься, что эти слова Шелихова об усердии к пользам отечества — не просто слова, они шли от желания послужить русскому делу. Кстати, первооснова их — записки самого Шелихова, о которых мы уже говорили. Очень часто, даже чаще, чем это надо, Вл. Григорьев оказывается просто комментатором событий.

Ивана Кратта также привлекла история открытия русскими Северной Америки, история первого правителя Александра Андреевича Баранова (1746–1819) и его сподвижников. До 1790 года Баранов занимался торгово-промышленной деятельностью в Москве, Петербурге и Сибири. Он приглянулся Григорию Шелихову: энергичен, способен организовать «дело»… И Шелихов предложил Баранову стать правителем русских земель Северной Америки. Благодаря деятельности Баранова значительно расширились торговые связи русских поселений в Северной Америке с Калифорнией, Гавайскими островами и Китаем. Были созданы новые поселения, снаряжен ряд экспедиций для обследования тихоокеанского побережья Северной Америки. Поражает размах дел и в поселениях — русские люди положили начало кораблестроению, медеплавильному производству и добыче угля, организовали школу для коренного населения. И не случайно в честь Баранова был назван один из островов в заливе Аляски.

Словом, страница, достойная воспоминания, — сколько мужества и отваги надо иметь, чтобы совершить в те годы такие открытия! Не только открыть земли, но и противопоставить суровой природе силу ума, воли, мужества, обжиться на суровых землях. Так было! Такова история! Тут ни убавить, ни прибавить!

Надо сказать, что к тому времени, когда И. Кратт писал роман (1946), страница эта нашей наукой только осваивалась. Писатель погрузился в архивы — воображению надо было опереться на живые реальные факты прошлого. И такие факты стали основой книги. Строительство Ново-Архангельска в Америке, плавание Резанова в Калифорнию, освоение Кусковым форта Росс, история любви Резанова и дочери коменданта Сан-Франциско Кончи — все это исторические факты, а не вымысел. Но надо факты оживить, вдохнуть в них душу, заставить героев — и реальных, и вымышленных — действовать, думать, жить страстями века. «Внести в историю свой вымысел, но вымысел этот основать на истории, вывести из самого естественного хода событий», — вот, по словам Н. Добролюбова, задача исторического романиста. Не будем превышать достоинства романа. Отметим, что писателю все же удалось представить эпоху, нарисовать отнюдь не схематичные, а реальные человеческие образы. Пожалуй, наиболее ярок образ Александра Баранова. Ему писатель посвящает первую книгу романа, которая так и называется «Остров Баранова». Но и во второй книге, где речь идет преимущественно о Резанове, Кускове, фигура Баранова ощущается постоянно, перед читателем открываются новые грани характера этого незаурядного человека. Духовный мир ряда других героев (Кусков, например) только намечен, раскрыт внешне. Это вызывало полемически острое замечание писателя-историка Сергея Маркова: «Известные мне романы о Русской Америке излагают всевозможные исторические факты. О духовном мире героев в этих книгах вы ничего не найдете» (из письма автору этой книги).

Роман начинается знаменательным эпизодом… К русским кораблям, совершим плавание из далекого Петербурга вокруг Африки и пришедшим к берегам Русской Америки, устремляется небольшой парусник. Скрипят мачты, трещит обшивка. Ветер, ветер такой, что кажется, вот-вот сорвутся корабли с двойных якорей. А тут этот летящий к ним небольшой двухмачтовый бот, за которым следит знаменитый моряк Лисянский. Писатель достоверно представил тот день, когда к «русским Колумбам» пришли свои корабли, совершившие кругосветное путешествие. Баранов взволнован: он видит в приходе корабля признание отечества, он надеется, что из Петербурга придет теперь настоящая помощь, что поймут же, наконец, там, вверху, значение открытий в далеком Тихом океане. Увы, официальный Петербург оказался холоден и чиновничье-равнодушен к трудам мореходов. Но Баранов продолжает свой подвижнический труд. Его греет мечта возвести на этих землях город Славороссию. «Богатство и нищета, небывалые возможности и бессилие, великие замыслы и косность стояли рядом, и пока только воля и ум Баранова не давали погибнуть начатому», — грустно комментирует автор. Книга рассказывает о знаменитом поселении в Ново-Архангельском, о работе русских промысловых людей, о том, как русские делают судостроительную верфь, как находят общий язык с местными племенами. Читатель увидит Баранова и в минуты гнева, когда он жесток и неумолимо властен, и в минуты раздумий, за стихами Ломоносова и Державина, и в те дни, когда, спасая поселенцев от голода, он сам ведет судно в Охотск, и в трагические дни, когда гибнет его приемный сын. Видит его в заботах об укреплении русских поселений в Америке, в дружбе и расширении торговли с жителями Океании, увидит в минуты последних драматических размышлений о далеком океане по пути на родную землю.