можно? — уточнил Сэм.
— Вообще-то нет, но ей разрешения вроде как не требуется, — пожал плечами Эйден, — Она по слухам, самая старшая, так чего его бояться директора, верно? Кажется, у них с ним даже есть особый договор или вроде того. А ты хотел ей что-то передать?
— Нет, только спросить кое-чем, — ответил Сэм, а про себя отметил: «…по слухам…». Выходит, директор выдал ему секрет, — Не важно.
Эйден с сомнением на него посмотрел, но все же кивнул и снова хитро улыбнулся, обратившись к Брекену. Парни начали подначивать друг друга, и Сэм посчитал это удачным моментом, чтобы удалиться в свой новый домик.
Дороги он не знал, зато ему был известен номер — пять. Эйден сообщил, что это также будет его личным числом на униформе, когда тот начнет отправляться на задания. Как оказалось, почти все из присутствовавших на этой вечеринке знали о черной магии и тоже состояли в спецотряде. Сэм обрадовался, что научившись использовать магию и попав в спецотряд, ему не придется видеть множество незнакомых лиц. Теперь, среди них как минимум, будет несколько друзей.
Найдя свой домик, Сэм остановился и осмотрел строение. Это был уютный домик из лакированного дерева, оборудованный всем необходимым для жизни. Снаружи к нему прилегала также небольшая площадка с перилами, с краю которой как по обычаю расположился очаг в большой чугунной вазе. На двери самого домика золотистой краской значился номер «Пять». На улицу строения выходили большие окна.
Внутри все было оборудовано именно так, как и представлял Сэм. Небольшая уютная кровать, несколько шкафов для одежды, на кухне множество полок и плита для готовки, в ванной душ и туалет со всеми предметами личной гигиены. Сантехника вообще была хитро устроена: гибкие трубы уходили вниз и дальше под землю, обеспечивая безопасный выброс отходов. Снизу эти трубы маскировались под стволы деревьев, так что снаружи они были незаметны.
Полностью осмотревшись, Сэм принял душ и приготовился ко сну, но уснуть у него так и не получилось. Мучимый мыслями о родителях и о несправедливости их смерти, он мог только лежать в постели и глазеть на сведенный треугольником потолок. Когда это занятие ему надоело, юноша вышел в ночь, освещенную луной, и решил прогуляться.
Погода стояла прохладная, но он заранее надел поверх футболки толстовку, поэтому на холод не жаловался. Судя по стоящей в клане тишине, все давно разбрелись по своим домикам и легли спать. Проходя мимо разных домиков, Сэм старался не шуметь, дабы не разбудить их обитателей. Он вообще очень уважал директора за возможность каждому иметь свой домик с личными границами.
На улице стояла ночная темень, и должно было быть тихо, но тишину нарушали звуки животных и треск множества горящих очагов у каждого домика. Забредши в сравнительно тихий угол почти у самого конца клана огня, Сэм обнаружил возле лестницы, ведущей на нижний ярус домиков закуток, также оборудованный деревянными перилами, и направился туда.
Он размышлял о своем, из-за чего не сразу заметил Мэй. Она стояла в этом самом закутке, облокотившись руками о перила, и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Эффекта внезапности добиться не получилось, ведь по дороге юноша даже не пытался вести себя тише. Мэй не смотрела в его сторону, но он не сомневался, что уже был ею замечен.
— Я искал тебя на вечеринке, — сказал Сэм, подойдя к парапету.
Девушка продолжала смотреть вдаль из под полуопущенных ресниц.
— Я была у себя, — наконец ответила она.
— Твой домик здесь?
— Да, — она указала себе за спину, и Сэм машинально обернулся, — Девятый.
Сзади расположился с виду такой же домик как у Сэма, только с выведенной золотом цифрой «Девять» над входом. Он так удачно расположился, что очаг и площадка оказались с другой стороны, а домик был последним с этого конца клана, отчего создался темный закуток, куда не проникали полоски света от огня.
Пару секунд они провели, наслаждаясь тишиной.
— Что сказал тебе директор? — спросила Мэй наконец, — По поводу спецотряда.
— Как ты поняла, что речь шла об этом?
Она ухмыльнулась уголком рта.
— Иногда Форрест даже слишком предсказуем.
Сэм посчитал, что на ее вопрос лучше дать ответ и рассказал, что ему нужно научиться контролировать магию, прежде чем вступать в спецотряд. Этот маленький нюанс мешал ему вступить на тропу войны с черной магией, которой он сейчас так отчаянно желал.
— Я могу помочь тебе.
Сэм не ожидал от нее такого предложения, но удивлен не был.
— Прямо сейчас?
Она развернулась и, наконец, посмотрела на него.
— Ты хочешь вступить в спецотряд или нет?
— Да, — голос Сэма не дрогнул.
— Тогда хватайся за эту возможность.
Она протянула ему руку и Сэм за нее взялся. Их пальцы переплелись, и юноша закрыл глаза. Усилием воли — его собственной или Мэй он так и не понял — над переплетением их ладоней загорелся огонек. Открыв глаза, он увидел, что Мэй уже не выглядит как прежде. Волосы девушки стали блестеть красноватым сиянием, а радужка глаз изменила свой цвет, став оранжево-красной и словно погружающей в мерцающее лавовое озеро.
— Попробуй управлять им, — она кивнула на огонек, — Мысленно направь его в разные стороны. Пока наши силы вместе, он не выйдет из под контроля.
— Я попробую, — ответил Сэм, переведя взгляд на язычок пламени.
Он собрал остатки всей своей силы воли и мысленно приказал огоньку двигаться в свою сторону. Моментальное усилие дало быстрый результат. Огонек стал разрастаться, превращаясь в пламенную линию и подниматься вверх по предплечью. Потом Сэм сделал тоже самое, и огонь плавно поднялся по изящной руке Мэй, начиная от кисти и заканчивая плечом. Его сердце забилось чаще, когда он понял, что действительно способен это сделать. Однако снова уменьшить пламя до размера огонька оказалось труднее. У него никак не получалось.
— Огонь легко слушается, когда даешь ему волю, но для усмирения нужно прикладывать больше усилий, — тихо и ровно пояснила Мэй, — Не паникуй.
Чтобы снова уменьшить огонек ему потребовалось куда больше времени, чем хотелось бы. Мэй не позволяла огненной линии разрастись, но погасить ее не пыталась, давая ему возможность действовать самому. Крепко держась за тыльную часть ее ладони, он старался взять верх над эмоциями. Когда Сэм хорошо сконцентрировался и усилием воли приказал огню уменьшиться, тот стал сжиматься прямо на их глазах, после чего исчез совсем.
Это была его победа. Способность контролировать и управлять огнем казалась Сэму не достижимой до последней минуты, и теперь захватывала дух. Да, он был расстроен и потерян, еще не до конца отошел от известия о