Как бы то ни было, Юстин II не потерпел наглости «варваров». Человек вспыльчивый и решительный противник задабривания авар, он обрушился на послов с угрозами и площадной руганью, велел взять их под стражу, а затем прогнал без всяких денег. С дипломатией между Империей и аварами, по сути, было кончено. Коварный Баян, впрочем, не преминул заверить нового императора в своей «дружбе». Но он уже принял решение действовать помимо Империи и против ее интересов. Справедливости ради надо отметить, что иного выхода у кагана не оставалось. В 566 г. Истеми одержал победу над эфталитами в Средней Азии. Затем тюрки одновременно напали на Иран и вторглись в европейские степи. Им покорились оногуры, хазары и некоторые другие племена.
Баян не мог медлить. В том же 566 г. основные силы аварской орды во главе с самим каганом двинулись на север. Об этом походе судить можно лишь по косвенным данным. Баян шел вдоль Карпат, через земли дезорганизованных и отчасти порабощенных антских племен.[604] Тех из антов и словен, кто остался враждебен аварам, каган сгонял с насиженных мест. Среди них были не только сербы и хорваты, но и какие-то словенские племена. К западу от Западного Буга авары потеснили или изгнали часть словен-лендзян. Очевидно, что аварское нашествие привело в движение очень многие славянские общины региона.[605] Это и стало толчком к заселению славянами в конце 560-х — начале 570-х гг. значительной части современной территории Польши,[606] а затем и Восточной Германии.
Надо думать, что столкновений с подкарпатскими группами словен (чехами, вислянами и др.) Баян по возможности избегал, не желая растрачивать силы. Свой удар он направил в уже разведанном в 561 г. направлении. В 566 или 567 г. каган появился у границ Тюрингии. На этот раз Сигиберт потерпел от «гуннов» поражение и сам попал в плен. Но Баян с самого начала не собирался глубоко вторгаться во владения франков и начинать большую войну. Он принял от пленника выкуп, заключил с ним договор о «вечной дружбе» и отпустил его восвояси с дарами.[607]
Таким образом, заручившись договором с франками, Баян вдоль их границ спустился к Дунаю. В 567 г. авары форсировали реку и вошли в Паннонию с севера. Лангобардский король Альбоин (561–572), сын Авдуина, предпочел заключить с ними союз. Застарелая вражда лангобардов и гепидов с приходом авар, наконец, подошла к развязке. Альбоин в союзе с новыми пришельцами разгромил и уничтожил гепидское королевство. Часть гепидов признала власть Альбоина, часть — Баяна. По условиям заключенного между победителями договора, Альбоин уступал аварам Паннонию в обмен на помощь в борьбе против ромеев. Король лангобардов повел своих подданных в поход на Италию. Перед этим он принял арианство, разрывая последнюю связь с Империей. В 568 г. лангобарды вторглись в Италию, а Баян отправил со своих новых земель в набег на балканские провинции подвластных кутригур. Началась длительная борьба между аварами и лангобардами, с одной стороны, и державой ромеев — с другой. Баян обосновался на новых землях как раз вовремя. В том же 568 г. с Юстином начал переговоры тюркский каган Истеми, чьи передовые отряды стояли уже у границ Алании.
Вместе с лангобардами ушли из Паннонии и окрестных земель другие племена, в том числе часть словен — все немногочисленные словене, жившие в лангобардском королевстве, и некоторые с земель гепидов и из Богемии. Большая их часть, однако, не достигла Италии, а осела в Норике, увеличив местное словенское население. Вместе с ними осели здесь, в будущей Хорутании, и некоторые лангобарды, сохранявшие особенности своей культуры в славянской среде еще несколько десятилетий.[608] Авары пока не распространили свою власть на эти земли — внимание кагана было обращено на восток.
Анты сравнительно быстро оправились от урона, нанесенного аварами. Однако серьезным последствием аварского нашествия явилось для них ослабление связей с Империей. Анты были оттеснены от Дуная и на время утратили независимость. В период пребывания Баяна у рубежей Фракии между антами и Константинополем не могло быть никакого сообщения. Скорее всего, именно поэтому, отчасти демонстративно, Юстин II отказался в первый год своего царствования от принятого некогда отцом титула «Антский».[609] Как только авары переселились в Паннонию, титул опять стал употребляться.[610] Тогда контакты с антами возобновились, и заключенный Юстинианом союз был скреплен заново. У нас есть прямые свидетельства его существования в последней четверти VI — начале VII в.[611] Союз этот основывался на общей враждебности к аварам, с которыми многие анты наверняка стремились расплатиться за годы разорения и порабощения.
Однако теперь эти союзные отношения были еще менее прочными, чем до прихода завоевателей. Аварское нашествие не могло не ослабить едва сложившееся единство антских племен. Заключать соглашения со «всеми антами» стало гораздо труднее, чем во времена Юстиниана и Прокопия. Поэтому, хотя у нас нет прямых свидетельств действий антов против Империи, в греческих военных трактатах второй половины VI в. они рассматриваются наряду со словенами как потенциальные враги.[612] Следует отметить также, что начиная с 560-х гг. мы не имеем никаких данных об антах или словенах на службе в ромейских войсках.
Главным же итогом аварского вторжения в Европу для славянского мира стало само образование Аварского каганата. Дружественные или враждебные отношения с последним превращаются после 568 г. в важнейший фактор политической истории славян. Аварское нашествие стало помимо этого побудительным толчком к мощному колонизационному потоку на северо-запад. Результатом его явилось существенное расширение занятой славянами территории и — позднее — установление прямых связей с Франкским государством. Славяне массово заселяют в описываемые десятилетия земли современной Польши, а затем и Восточной Германии. Масштабные переселения и внешние влияния существенно воздействовали на внутреннее развитие славянского общества.
Глава вторая. Славяне после прихода авар
Переселения на западе
Аварское нашествие, как уже было сказано, послужило толчком к передвижениям славянских племен — прежде всего, в западном и северо-западном направлении. Первыми, кого приход степных завоевателей сорвал с насиженных мест, были анты — хорваты и сербы. Часть хорватов осталась на родине, в Верхнем Поднестровье. Сербы в Восточной Европе позднее не жили вообще. Остатки восточных, антских сербов смешались с соседними племенами. Не исключено, что именно это племя пострадало в борьбе с аварами более всего.
Авары теснили потерпевшие поражения племена в ходе своего движения на запад, а те отступали — в разных направлениях, часто беспорядочно. При этом отдельные семьи могли оседать на славянских поселениях нынешней Южной Польши. Путь антов на запад намечен на археологической карте находками застежек антских плащей — фибул с пальчатыми отростками.[613]
Поворот авар на север, к границам Тюрингии, позволил антам оторваться от преследователей и найти места для нового жительства. Наиболее значительным центром расселения хорватов стал район Орлицких гор на северо-востоке Богемии, где они жили еще в X–XI вв.[614] Где-то по соседству сначала осели и сербы. Во всяком случае, расселение их в позднейших серболужицких областях относится уже к VII в., тогда как в более ранний период они жили где-то на среднем Дунае.[615]
Надо думать, что поселение антов в Богемии не обошлось вовсе без конфликтов с местными жителями, в том числе и славянами, без оттеснения каких-то «родов» с уже обжитых мест.[616] Но представляется, что отношения антов со здешними словенами складывались преимущественно мирно. Пришедшие были в основном знатными воинами, лишившимися всего на родине и не желавшими покоряться победителям-аварам. Они не принесли с собой в богемские земли практически ничего, кроме племенных названий. Даже находки пальчатых фибул в западной («Великой» или «Белой») Хорватии единичны. Керамики же антского (пеньковского) типа здесь нет вовсе. Анты сохраняли свои племенные имена, но переняли общее самоназвание «словене». Следует добавить, что уже область днестровских хорватов была пограничьем пеньковской и корчакской культур, где совместно жили анты и словене.
Хорваты и сербы, сплоченные в дружины и имевшие опыт (пусть неудачный) борьбы с аварами, в новых условиях становились ценными и надежными союзниками для местных племен. Пришельцы вступали в союзы с местными «родами», мирно подселялись к ним, женились на местных женщинах. Очень скоро пришлые анты стали главенствовать в еще очень непрочных словенских племенных объединениях.