– Да ради Бога. – Она с отвращением разглядывала его ботинки. – Сейчас позову доктора Уэрфелла.
Энсон Шарп поспал часок на диване в подземном кабинете Винсента Бареско, принял душ в ванной комнате рядом и переоделся в чистую одежду, которую возил с собой, колеся по Южной Калифорнии предыдущей ночью. Он обладал завидной способностью всегда засыпать через минуту-полторы и чувствовать себя отдохнувшим даже после короткого сна. Он мог спать где угодно, не обращая внимания на шум. Шарп считал эту свою способность еще одним доказательством, что он превосходит других, а следовательно, подтверждением, что судьба уготовила ему место на самом верху, куда он так стремился.
Отдохнув, он сделал несколько телефонных звонков, поговорив с агентами, охраняющими партнеров и ведущих ученых Генеплана в разных концах трех округов. Затем выслушал доклады от других агентов, дежурящих в офисе Генеплана в Ньюпорт-Бич, доме Эрика Либена в Вилла-Парке и доме миссис Либен в Пласеншии.
От агентов, охраняющих Бареско на воздушной базе морских пехотинцев в Эль-Торо, он узнал, что предыдущей ночью в кабинете Либена Бен Шэдвей забрал у ученого «смит-вессон магнум» и что нигде в помещении Генеплана револьвер найти не удалось. Шэдвей не оставил его в здании, не выбросил в мусорный контейнер поблизости, а предпочел оставить у себя. Более того, агенты поведали, что не нашли полуавтоматического пистолета тридцать второго калибра, зарегистрированного на имя Рейчел Либен, в ее доме и имеется предположение, что она взяла его с собой, хотя на это у нее разрешения нет.
Шарп порадовался тому, что Шэдвей и эта дамочка вооружены, ибо это служило оправданием для ордера на арест. А когда он загонит их в угол, то сможет пристрелить обоих, заявив с достаточной правдоподобностью, что они начали стрелять первыми.
Пока Джерри Пик ждал возвращения сестры Альмы Данн с доктором Уэрфеллом, больница стала просыпаться. По коридорам забегали сестры, разнося пациентам лекарства, санитары перевозили больных в инвалидных креслах и на каталках в разные процедурные и операционные, некоторые врачи уже начали обход. Все больше запах хвойного дезинфицирующего средства перекрывался запахами спирта, чесночного масла, мочи и рвоты, как будто деловито спешащие сотрудники повытаскивали эту застоявшуюся вонь на свет Божий из каждого уголка больницы.
Через десять минут сестра Данн вернулась с высоким мужчиной в белом халате. Красивое, ястребиное лицо, густые волосы с проседью, аккуратные усы. Мужчина показался Пику знакомым, хотя он и не мог понять почему. Альма Данн представила его как доктора Ганса Уэрфелла, старшего терапевта утренней смены.
Доктор Уэрфелл сказал, глядя вниз на грязные ботинки и мятые брюки Пика:
– Физическое состояние мисс Киль не дает поводов для беспокойства, и я думаю, что уже сегодня или завтра утром ее можно будет выписать. Но она пережила глубокую душевную травму, так что ей нужно дать отдохнуть по возможности подольше. А сейчас она как раз отдыхает, крепко спит.
«Перестань смотреть на мои ботинки, черт бы тебя побрал», – подумал Пик.
– Доктор, – проговорил он, – я очень ценю вашу заботу о пациентке, но здесь речь идет о национальной безопасности.
Оторвав наконец взгляд от ботинок Пика, доктор Уэрфелл скептически нахмурился и спросил:
– Какое отношение, черт возьми, может иметь шестнадцатилетняя девушка к вопросам национальной безопасности?
– Это секретно, совершенно секретно, – заявил Пик, стараясь придать своему детскому лицу подобающее серьезное и значительное выражение, которое убедило бы Уэрфелла в важности его просьбы и склонило бы к сотрудничеству.
– Все равно бесполезно ее будить, – ответил врач. – Она будет находиться под влиянием лекарства и не сможет вразумительно ответить на ваши вопросы.
– А не могли бы вы ей дать что-нибудь, чтобы снять действие лекарства?
Доктор Уэрфелл сдвинул брови, выражая тем самым глубокое неодобрение:
– Мистер Пик, это больница. Мы существуем для того, чтобы лечить людей. Мы не поможем мисс Киль, если накачаем ее лекарствами только для того, чтобы снять действие других лекарств и ублажить нетерпеливого правительственного агента.
Пик почувствовал, что краснеет.
– Я не предлагал вам нарушить ваши медицинские принципы.
– И хорошо. – Патрицианское лицо Уэрфелла и его манеры не поощряли попыток спорить. – Тогда вы подождете, пока она сама проснется.
Расстроенный Пик проговорил, все еще пытаясь вспомнить, где он мог видеть доктора Уэрфелла:
– Но мы полагаем, что она может нам подсказать, где найти человека, которого мы обязательно должны найти.
– Что же, я уверен, она согласится вам помочь, когда проснется.
– А когда это может случиться, доктор?
– Ну, я думаю… часа через четыре, может, попозже.
– Почему так долго?
– Ночной дежурный дал ей очень слабое успокоительное, это ее не устроило, и, когда он отказался дать ей что-нибудь посильнее, она приняла свое собственное лекарство.
– Свое собственное?
– Мы слишком поздно поняли, что у нее в сумочке были таблетки бензедрина, завернутые в фольгу…
– Наркотики?
– Да. А в кармане – транквилизаторы и успокоительные. Ее таблетки оказались значительно сильнее наших, так что она в данный момент под их действием. Разумеется, мы изъяли все оставшиеся лекарства.
– Я подожду в ее палате, – заявил Пик.
– Нет, – отрезал Уэрфелл.
– Тогда я подожду у дверей палаты.
– Боюсь, не получится.
– Тогда я подожду здесь.
– Здесь вы будете мешать, – не согласился Уэрфелл. – Вы подождете в комнате для посетителей, и мы вас позовем, когда мисс Киль проснется.
– Я подожду здесь, – настаивал Пик, придав своему детскому лицу самое суровое, крутое и жесткое выражение, на которое только был способен.
– В комнате для посетителей, – возразил Уэрфелл зловеще. – И если вы не проследуете туда немедленно, я попрошу охранников больницы, чтобы они вас туда проводили.
Пик заколебался, в душе умоляя Господа дать ему больше настойчивости.
– Ладно, но, черт побери, позовите меня в ту же минуту, как она проснется.
Он в гневе развернулся и прошествовал прочь от доктора Уэрфелла искать комнату для посетителей, потому что постыдился спросить, где она находится. Оглянувшись на доктора, который теперь был занят разговором с другим врачом, он сообразил, что Уэрфелл как две капли воды похож на Дэшила Хэммета, автора детективных романов. Именно поэтому он и показался знакомым такому страстному поклоннику жанра, как Пик. Стоило ли удивляться, что он ведет себя с таким апломбом. Дэшил Хэммет, не больше и не меньше. Пику немного полегчало от сознания, что он уступил такому человеку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});