Размяв затекшую шею и огромные плечи, Шарп вернулся в кресло за письменным столом и принялся размышлять о троице, которую еще надлежит изловить. Эрик Либен, миссис Либен и Бен Шэдвей. Им не предложат никакой сделки, как первым пяти. Если удастся захватить Либена «живым», его засадят в клетку и будут изучать, как лабораторное животное. С миссис Либен и Шэдвеем просто покончат, причем будет это выглядеть как гибель от несчастного случая.
Он желал их смерти по нескольким причинам. Во-первых, оба были независимыми, рисковыми и честными – опасное, взрывное сочетание. Они способны раззвонить об истории с проектом «Уайлдкард» либо просто так, послав все к черту, либо из идиотских моральных соображений, в любом случае сильно отбросив Шарпа назад в его стараниях вскарабкаться на самый верх. Остальные – Льюис, Бареско, Ноулс, Джеффелз и Сейц – будут слушаться, потому что это в их же собственных интересах, но на Рейчел Либен и Бена Шэдвея в этом смысле нельзя положиться. Эти могут и не думать о себе в первую очередь. Кроме того, оба не совершили никакого уголовного деяния и не продавали душу правительству, как сделала эта публика из Генеплана, так что над ними никаких мечей не нависло. Не существовало таких угроз, с помощью которых можно было заставить их плясать под свою дудку.
Но больше всего Шарп хотел убить Рейчел Либен, потому что она была любовницей Бена Шэдвея и потому что тот любил ее. Ему хотелось убить ее первой, на глазах у Шэдвея. А его он хотел уничтожить, потому что ненавидел почти семнадцать лет.
Сидя один в подземном кабинете, Шарп закрыл глаза и улыбнулся. Интересно, что бы сделал Шэдвей, если бы узнал, что на него охотится его давний враг, Энсон Шарп. Ему почти до боли хотелось, чтобы неизбежная встреча поскорее состоялась, хотелось увидеть изумление на лице Шэдвея, хотелось прикончить сукина сына.
Джерри Пик, молодой агент, которому Шарп поручил разыскать Сару Киль, внимательно осмотрел весь огороженный участок Эрика Либена в Палм-Спрингс в поисках свежевскопанной могилы. Он приложил максимум старания и усердия: вооружившись мощным фонарем, топал по клумбам, ломился сквозь кустарник, намочил брюки до колен, извалял в грязи туфли, но не нашел ничего подозрительного. Он включил свет у бассейна, почти что ожидая увидеть в нем мертвое тело, либо плавающее на поверхности, либо лежащее на голубом дне и смотрящее вверх сквозь толщу воды. Когда выяснилось, что в бассейне никаких трупов нет, Пик решил, что он слишком начитался детективных романов: там, в отличие от реальной жизни, бассейны всегда битком набиты покойниками.
Джерри Пик с двенадцати лет увлекся детективными романами и с тех пор всегда хотел быть только детективом, причем не простым детективом, а особенным, вроде агента ЦРУ, ФБР или Бюро по оборонной безопасности, и к тому же не просто агентом, а следователем-гением, таким, о котором могли бы сочинить роман Джон Ле Карре, Уильям Ф. Бакли или Фредерик Форсайт. Пик хотел стать легендой своего времени. Он служил в Бюро только пятый год и репутации гения еще не заработал, но его это не беспокоило. Он был терпелив. Никто не становится легендой за пять лет. Сначала нужно поработать ищейкой – среди ночи топтать цветочные клумбы, драть свой лучший костюм о колючие кусты и с надеждой заглядывать в бассейны.
Не обнаружив тела Сары Киль во владениях Эрика Либена, Пик принялся объезжать близлежащие больницы в надежде найти ее имя в регистрационном журнале или в списке амбулаторных пациентов. В двух первых больницах ему не повезло. Хуже того, несмотря на его удостоверение агента Бюро с фотографией, сестры и врачи, к которым он обращался, отнеслись к нему скептически. Они отвечали на его вопросы, но так неохотно, будто подозревали, что он выдает себя за другого и что у него тайные и нехорошие намерения.
Он знал, что выглядит слишком молодо для агента Бюро. Бог проклял его, дав ему раздражающе свежее и открытое лицо. И задавая вопросы, он не проявлял нужной настойчивости. Но Пик считал, что на этот раз дело не в его детском лице и несколько неуверенной манере. Его так встретили, вне сомнения, из-за его ботинок, которые, несмотря на то что он их протер бумажным полотенцем, все равно выглядели отвратительно грязными. И из-за его брюк. Намокнув, они стали жеваными и бесформенными. Немыслимо добиться уважения и серьезного отношения или стать легендой, если ты выглядишь так, будто только что задавал корм свиньям.
Несмотря на дефекты костюма, в третьей больнице – «Дезерт Дженерал» – он попал прямо в точку. Ночью туда поступила на лечение Сара Киль. Она все еще была там.
На старшую сестру, Альму Данн, плотную седую женщину лет сорока пяти, удостоверение Пика впечатления не произвело, и в священный трепет при виде его она впасть отказалась. Проверив, как там Сара Киль, она вернулась на сестринский пункт, где оставила Пика, и сказала:
– Бедняжка все еще спит. Ей дали успокоительное несколько часов назад, так что я не думаю, что она в ближайшее время проснется.
– Разбудите ее, пожалуйста. Это срочный вопрос, связанный с национальной безопасностью.
– И не подумаю, – отрезала сестра Данн. – Девочка травмирована. Ей надо отдохнуть. Вам придется подождать.
– Тогда я буду ждать в ее палате.
Лицо сестры Данн окаменело, а в веселых голубых глазах появился холодный блеск.
– Ни в коем случае. Вы посидите в комнате для посетителей.
Пик понимал, что ничего не добьется от сестры Данн, потому что она напоминала ему мисс Джейн Марпл, неукротимого самодеятельного детектива из романов Агаты Кристи, а нечего было и думать запугать человека, похожего на мисс Марпл.
– Послушайте, если вы откажетесь помочь, мне придется поговорить с вашим начальником.
– Да ради Бога. – Она с отвращением разглядывала его ботинки. – Сейчас позову доктора Уэрфелла.
Энсон Шарп поспал часок на диване в подземном кабинете Винсента Бареско, принял душ в ванной комнате рядом и переоделся в чистую одежду, которую возил с собой, колеся по Южной Калифорнии предыдущей ночью. Он обладал завидной способностью всегда засыпать через минуту-полторы и чувствовать себя отдохнувшим даже после короткого сна. Он мог спать где угодно, не обращая внимания на шум. Шарп считал эту свою способность еще одним доказательством, что он превосходит других, а следовательно, подтверждением, что судьба уготовила ему место на самом верху, куда он так стремился.
Отдохнув, он сделал несколько телефонных звонков, поговорив с агентами, охраняющими партнеров и ведущих ученых Генеплана в разных концах трех округов. Затем выслушал доклады от других агентов, дежурящих в офисе Генеплана в Ньюпорт-Бич, доме Эрика Либена в Вилла-Парке и доме миссис Либен в Пласеншии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});