Вайер-Мюрау вспомнил девушку, которую видел на венчании: белокурая, миловидная, умеет себя достойно вести и, если верить словам Фридриха, еще и добродетельна. Только глаза у нее были слишком грустными, а улыбка – испуганной. Но это неудивительно. Получить такого мужа, как этот обаятельный беспринципный распутник… Фридрих привык бросать женщин, насытившись ими и, похоже, не задумываясь, так же поступил со своей женой. Бросил ее одну в чужом доме на следующий день после свадьбы.
Швырнув на стол трубку, князь сердито выругался. Мерзавец! Мальчишка оставил девочку в одиночестве! Переспал и бросил… История повторяется. Точно так же поступил когда-то дед Фридриха. Парень, видимо, унаследовал от него свой дурной нрав. Вайер-Мюрау отлично помнил грустные глаза своей матери, которая смиренно жила в дальнем поместье, воспитывая двух сыновей, в то время как распутный супруг развлекался в свое удовольствие при дворе. Адольф любил и жалел свою матушку и потому еще в юности дал себе клятву не повторять ошибок отца. В жизни князя Вайер-Мюрау было достаточное количество женщин, но он всегда был честен с ними и, расставаясь, щедро одаривал бывших возлюбленных. К сожалению, ни одна из них не смогла увлечь его настолько, чтобы повести ее под венец и забыть обо всех прочих женщинах.
А теперь его беспутный племянник хочет сделать несчастной свою жену. Этого допустить нельзя. Вайер-Мюрау еще не разобрался в причинах столь скоропалительного венчания, но чувствовал себя отчасти виновным, в произошедшем. Это ведь он поставил перед парнем условие непременно жениться. Тяжело вздохнув, князь вызвал своего слугу и велел немедленно готовиться к поездке в Вюрсбаден. Нужно лично во всем разобраться.
ГЛАВА 20
Утро следующего дня выдалось столь же унылым и хмурым, как настроение молодой баронессы фон Ауленберг. Но поддаваться тоске Элиза не собиралась. Сколько можно плакать над разбитыми надеждами? Лучше занять себя чем-то более полезным. Например – осмотреться в своих новых владениях.
Элиза медленно бродила по многочисленным комнатам, рассматривая свое новое жилище. Все залы, гостиные, спальни и кабинеты находились в безупречном состоянии, хотя, как объяснил дворецкий, хозяева посещали имение очень редко.
В южном крыле огромного особняка были устроены детские комнаты: в игровых залах застыли в ожидании своих маленьких хозяев куклы, солдатики, кубики, кареты, игрушечные лошадки, качели и настоящие замки. Рядом находились учебные классы, где стояли парты с чернильницами и тетрадками, на стенах висели географические карты, а вдоль стен выстроились книжные шкафы. Элиза с огромным любопытством принялась разглядывать книги, совершенно по-детски радуясь тому, что многие из них были ей знакомы. В этих комнатах было такое обилие солнечного света, что девушка почти забыла о своей грусти.
По узкой винтовой лестнице Элиза поднялась в маленькую башенку, венчавшую этот уголок дома. Здесь оказалась самая настоящая мастерская для художников – стояли мольберты, заботливо накрытые чистыми полотнами, в узких пеналах красовались прекрасно заточенные карандаши и кисти. В широких коробках были разложены в безупречном порядке краски и мелки. Выглянув в широкое окно, Элиза вздохнула от восхищения: отсюда виднелся как на ладони, огромнейший парк, одним из украшений которого являлось озеро, в котором отражались небеса. Вдали раскинулся огромный массив зеленого леса, а еще дальше золотились пшеничные поля.
Спустившись вниз, Элиза вновь прошлась по детским комнатам и обнаружила рядом с учебными классами несколько уютных спален.
– Я хочу поселиться здесь, – немедленно заявила Элиза дворецкому.
Теодор уставился на молодую хозяйку так, словно она потеряла рассудок.
– Но, ваша светлость, эти комнаты предназначены для детей и их воспитателей, – покачал он головой.
– Сейчас здесь никто не живет, – возразила девушка, а про себя подумала, что вряд ли в этих комнатах когда-либо появятся новые хозяева. – Пожалуйста, пришлите сюда служанок, пусть они кое-что изменят в обстановке.
Выбор хозяйки весьма озадачил слуг, но они послушно принялись обустраивать новое жилище баронессы. Ближе к вечеру комнаты были тщательно вымыты, в них перенесли более удобную мебель, теплые ковры и роскошные портьеры, а также вазы с цветами.
– Благодарю вас! Получилось очень мило, – баронесса поблагодарила слуг и от удовольствия захлопала в ладоши.
Элиза и впрямь была довольна. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, чем утром. Может быть, это именно то, что ей нужно? Возможно, покой и уединение помогут ей увидеть жизнь в новом свете?
Поднявшись в полюбившуюся ей башенку, девушка долго стояла у окна, провожая взглядом заходящее солнце. Неожиданно ее внимание привлекло какое-то движение внизу и, присмотревшись, Элиза увидела карету, спешащую по дороге в сторону поместья.
– Это он! Он вернулся! – Девушка быстро спустилась по лесенке вниз и поспешила к дверям, на мгновение остановившись возле Агнешки, чтобы поинтересоваться: – Как я выгляжу?
Служанка невозмутимо оправила юбки госпожи, уложила на место выбившиеся локоны и неодобрительно покачала головой.
– Ах, фрейлейн, матушка не одобрила бы вашего безрассудства.
Элиза весело отмахнулась от нее и помчалась к центральному входу в особняк. Оказавшись в картинной галерее, она замедлила шаг и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание, но пылающие щеки и сияющие глаза по-прежнему выдавали ее волнение.
Она уже хотела сбежать по лестнице вниз, но в это время двери распахнулись и в дом вошел пожилой мужчина, который присутствовал на венчании. Девушка застыла от разочарования и страха, вцепившись руками в холодные перила.
Мужчина неспешно отдал какое-то приказание дворецкому и медленно поднялся к Элизе.
– Думаю, нам следует поближе познакомиться, – вежливо проговорил он. – Я – князь Адольф фон Вайер-Мюрау, дядя вашего супруга.
Стушевавшись под его внимательным взглядом, Элиза сделала неловкий поклон и робко представилась:
– Элиза Розенмильх… то есть… баронесса фон Ауленберг.
– Я вижу, ты быстро учишься! – фыркнул князь. Элиза не поняла, что он имел в виду, но на всякий случай извинилась:
– Прошу прощения, ваше сиятельство.
– Но глупости не забываешь творить, – с недовольным видом заметил Вайер-Мюрау.
– Глупости? – совершенно растерялась девушка. О чем он говорит? Впрочем, в последнее время Элиза вела себя действительно не очень-то умно.
– Теодор рассказал мне, что ты решила уединиться в южном крыле в комнатах гувернантки, – объяснил князь. – Я понимаю, что ты не привыкла жить в столь большом особняке. И поэтому не подумала о слугах. Многие из них уже в летах и не могут бегать в дальние комнаты только для того, чтобы выполнять капризы своей хозяйки.