он остановился недалеко от человека.
— Ты, там!
Хранитель повернулся, подняв железные щипцы в одной руке.
— Мне нужна башня. И мне нужно, чтобы ты выполнил для меня поручение.
— Что? — Мужчина склонил голову набок и нахмурился.
— Мне нужно, чтобы ты сделал для меня кое-что, — повторил Катон громче.
— Я занят. Я готовлю. — Хранитель замахал щипцами. — Оставь меня в покое.
— У меня нет на это времени. — Катон обнажил меч и подошел на шаг. — Делай, как я говорю, или я подрежу тебя до нужного размера.
Оба смотрели друг на друга мгновение, прежде чем хранитель опустил щипцы и поместил их у решетки.
Катон расслабился и указал на террасу, где Клавдия все еще наблюдала за происходящим. — Посмотри на эту женщину. Я хочу, чтобы ты добрался до нее и сказал, что мне нужно срочно с ней поговорить. Иди!
Смотритель башни бросил озабоченный взгляд на свою еду. — Позаботься о моей рыбе.
Он поспешил вниз вдоль гавани. Катон смотрел ему вслед, а затем вложил меч в ножны. Он посмотрел через гавань на грузовой корабль. Он видел троих членов экипажа, тянущих за якорь. Сверкающая вода показалась, когда железные лапы вынырнули из моря и поднялись по носу до тех пор, пока железное кольцо не уперлось в отверстие, и трос не был закреплен. Корабль дрейфовал с наветренной стороны в направлении косы мола гавани, и Катон почувствовал мимолетную волну беспокойства, что он сядет на мель, прежде чем команда сможет его выпрямить. Но затем лонжерон поднялся с палубы, парус захлопал под ним, пока он поднимался вдоль мачты и наполнялся попутным бризом, и капитан поспешил на корму, чтобы взять на себя румпель, выравнивая судно, пока оно не направилось в открытое море. Катон смог разглядеть фигуру Галерия, прислонившуюся к перилам, он поднял руку и помахал рукой. Офицер-ауксилларий помахал в ответ, а затем соскользнул на палубу и сел, сгорбившись, на коленях.
Внимание Катона привлек резкий запах, и он увидел, что одна из сардин горит. Схватив щипцы, он пододвинул обугленную рыбу к краю решетки, а остальные перевернул. Несмотря на то, что он ел незадолго до этого, аромат был соблазнительным, он положил три рыбы на деревянное блюдо и сел у двери башни. Сняв плоть с тонких костей, он ел с большим удовольствием, наблюдая, как смотритель подошел к таверне и позвал Клавдию. После короткого разговора она вышла и поспешила за ним по молу. Двое германцев последовали за ней, все еще держа в руках соломенные мешки с ее покупками.
Катон доел рыбу и вытер рот тыльной стороной ладони, затем поднял руки.
— Стойте! Не подходите ближе!
— Что случилось с моими долбанными сардинами? — взревел хранитель маяка, шагая вперед.
— Не подходи! — приказал Катон. — Если только ты не хочешь умереть.
Предупреждения в его тоне было достаточно, чтобы остановить человека, и Катон продолжил обращаться к небольшой группе достаточно громко, чтобы они все его услышали. — Этот корабль прибыл из Каралиса. Город охвачен эпидемией чумы. Большинство людей на корабле были мертвы или умирали. Вот почему я их отослал. Вы не должны подходить ко мне ближе. Я поднялся на борт; Я был близок к больным. Возможно, зараза уже проникла в меня, и я не могу допустить, чтобы то, что происходит в Каралисе, произошло здесь.
— Что ты собираешься делать? — спросила Клавдия. — Могу ли я послать за хирургом когорты?
— Нет. Я собираюсь остаться здесь один на следующие десять дней. Если болезнь уже настигла меня, мы узнаем к тому времени. Если ничего не произошло, мы можем предположить, что для меня будет безопасно вернуться в форт. Я спрячусь в башне. Я хочу, чтобы вы разместили одного из своих германских друзей на другом конце мола. Он не должен пропускать никого, кроме моих людей. Затем я хочу, чтобы ты как можно скорее отправилась в лагерь Шестой когорты. Найди Плацина и Аполлония и расскажи им, что случилось. Мне нужно увидеть их как можно скорее. Плацину придется взять на себя командование, пока я нахожусь на карантине… Ты все поняла?
Она кивнула. — С тобой все будет впорядке?
— Еще рано говорить. Я прослежу, чтобы кто-нибудь известил тебя, если что-нибудь случится. А теперь уходи… Подожди. Сможешь найти место для этого человека, пока я использую его башню?
— Он может остаться на вилле.
Хранитель переводил взгляд с одного на другого. — В чем дело? Покинуть мой дом? Нет! Я никуда не поеду. Я хочу, чтобы ты ушел. Оставь меня в покое доедать то, что осталось от моих долбанных сардин!
Клавдия взяла его за руку и увела прочь, пока он продолжал протестовать. Один из германских стражников натянул складку туники у затылка и твердо повел его вниз по молу к гавани, где собралась небольшая толпа, чтобы наблюдать необычный поворот событий. Катон представил себе, что слухи распространяются по толпе быстрее, чем любая болезнь, что почти равнозначно опасно в долгосрочной перспективе. Это не поможет его планам на предстоящую кампанию, сея панику на улицах Тарроса. Конечно, было бы хуже, если бы болезнь действительно охватила порт. Закроются магазины и предприятия, люди запрутся в своих домах, и вскоре возникнут проблемы с поставками еды; и все время число погибших будет расти, а зловоние разложения только усугубит горести жителей города. «Было бы лучше, если бы они знали правду о грузовом корабле из Каралиса», — решил он. И что он предпочел изолировать себя, а не рисковать жизнями других. Людям нужно было верить, что те, кто их возглавляет, разделяют риски и подвергают себя такой же опасности, как и все остальные.
Ожидая прибытия Плацина и Аполлония, он прикончил сардины и осмотрел жилище хранителя в башне маяка. Первый этаж использовался в качестве топливного склада для сигнального костра. Вдоль стен были аккуратно сложены бревна и растопки, а также небольшие кадки из смолы. Лестница вела в жилые помещения на следующем этаже. Смотритель был опрятным человеком, и его запасная одежда висела на крючках у лестницы, ведущей на вершину башни. Рядом с низким столиком стояли удобная подстилка и стул, на котором лежало множество острых ножей, стамески и небольшой молоток, определенно велась кропотливая работа — красиво вырезанные голова и шея лошади — выходящие из глыбы древесина. Поднявшись по последней лестнице, Катон вышел на крышу башни. Парапет высотой по пояс прикрывала черепичная крыша со сточным отверстием посередине. Под ней находилась жаровня — корзина с железным каркасом в чуть более метр в поперечнике. Бревна и топливо были сложены в одном углу, и огонь был приготовлен