забывайте – мы для него такие же восторженные мечтатели и борцы с корпорациями, как и он сам. Не выходите из этого амплуа, и не привязывайтесь к Призраку. Потому что, очень надеюсь, скоро мы с ним попрощаемся.
Когда на следующий вечер они втроем пришли в «Черви», Джон уже ждал их за столиком. Он встал, приветствуя, пожал мужчинам руки и галантно поцеловал пальцы Элис.
- Не часто в наше время встретишь настоящего джентльмена, - покраснев сказала она.
- Так же не часто, как и столь редкий образец красоты, как вы, юная леди.
Эти слова от другого человека могли бы показаться пошлыми или издевательскими, но очень подходили к этому уже немолодому и старомодному хакеру.
Они расселись по местам и заказали выпить.
- Ну, - Джон поднял свой бокал в воздух. - За наше знакомство. Макс много рассказывал хорошего о вас.
- Врет, все врет, - отозвался Гай, махом опрокинув в себя порцию виски и заказывая новую. – Я гораздо, гораздо хуже.
- Так что, Джон. Не будем тянуть кота за хвост? Может, перейдем сразу к обсуждению наших дел? – спросил Макс.
- Нет, позвольте-ка, - влез Гай. – Валенштайн в нашей команде мышцы, Элис обаяние и мораль, а я – самопровозглашенный голос рассудка. Так вот, на правах рассудка хочу спросить – насколько здесь разговаривать вообще безопасно, а? Макс уже говорил, что это ваш бар и все такое, так что, наверное, не висит тут по пять жучков, в каждом углу. Но тут народ вокруг, ага? Вдруг, это полицейские шпики? Только и ждут момента скрутить мои прекрасные руки и потащить в узилище.
- Не беспокойтесь, Гай, - улыбнулся Джон. – Это место предельно безопасно и ни один из посетителей не «легавый» и не «стукач», как принято выражаться в определенных кругах.
- Ох, Джон, вы кажетесь мне слишком безгранично добрым и доверчивым.
- Вовсе нет.
- Докажите.
- Проще простого, Гай.
Джон вынул из кармана коммуникатор, набрал быстро комбинацию символов. В эту же секунду, все кто был в баре, считая бармена и официантку, каждый посетитель – встали и вышли на улицу. Музыка продолжала приглушенно играть, за соседним столиком стояла наполовину выпитая кружка пива. И никого кроме их компании.
- Охренеть, - протянул Гай. – Очень удобно. Крутой фокус. Скажите, а этот трюк сработает с полицейскими? Ну, я попадусь, а потом нажму всякое на вашем коммуникаторе, а они просто уйдут?
Макс и Элис пораженно оглядывались по сторонам.
- Нет, к сожалению, нет, - рассмеялся Джон. – Просто все, кто в этом клубе, скажем так, все они мои друзья.
- И их куда больше, чем у меня, факт, - сказал рассматривая пустой зал Гай. – Однако же. Окей, ну, предположим, здесь нет и не было лишних людей. Но как мы можем доверять лично вам? А? Вдруг вы полицейский провокатор? Красивые песни нам заводите, льете свои соловьиные трели на ушко? А как до дела дойдет, получим мешок на голову и пожизненное в капсуле? То, что у вас одна цель с Максом, ещё не гарантирует вашей честности, смекаете?
Джон окинул взглядом компанию. Снял очки и протер их салфеткой, подслеповато щурясь.
«Не часто сейчас можно встретить человека в очках для зрения. Он, думаю, может себе купить самые топовые глазные имплантаты, однако, не делает этого» - подумал Макс.
Джон вернул очки на нос и все же ответил на вопрос Гая.
- Никак. Простите, друзья мои, но у меня нет таких аргументов, которые убедили бы вас в едином и безграничном доверии ко мне. Я мог бы начать пересылать вам какой-то компромат на самого себя и тому подобную ерунду. Но все это бессмысленно и неубедительно. У меня, повторюсь, нет таких фактов, которые могли бы доказать мои добрые намерения. Поэтому решать вам, кто не хочет сотрудничать на основе слова другого – полагаю, может просто спокойно уйти.
Никто, разумеется, не встал и не ушел.
- Что же, это хорошо, - сказал Джон. – Теперь, думаю, когда с формальностью о декларировании намерений покончено, можно поговорить о деле.
- Здесь вам карты в руки, вы дольше нашего готовились к этой операции, - сказал Макс.
Джон выпрямился и потер руки, словно фокусник перед выступлением.
- Пожалуй, нет нужды рассказывать, почему и для чего мы с вами собираемся атаковать «Ляовэнь индастриз». У каждого свои причины и свои мотивы. Это так. Со своей стороны хочу заявить – я собираюсь уничтожить эту компанию. В ноль. Разорить её акционеров. Заставить совет директоров прыгать из окон. Пусть сотрудники бегут из неё, как крысы с тонущего корабля. Конечно же, нельзя убить гидру, просто назвав её медузой. Проблема, которая стоит лично передо мной в том, что убийство «Ляовэнь» не поможет само по себе. Всегда есть те, кто стоят у руля. Кто финансово заинтересован во всем процессе. Именно по ним пройдется каток, который я завел. На такую подготовку ушло много сил, много лет, много хороших людей больше нет с нами – они погибли в той борьбе, что мы вели. Но он скоро будет отомщены. Мы заложили сотни, десятки сотен мелких бомб под «Ляовэнь». Не настоящих, разумеется, метафорических. И все они должны взорваться в один момент, мы не можем позволить противнику взять время на зализывание ран. По моему сигналу – их финансовые счета опустошатся миллионами мелких не отслеживаемых траншей. Данные на каждом из тысяч серверов будут уничтожены. Все бекапы сгорят вместе с ними. Каждый распоследний файл, представляющий коммерческую тайну, станет достоянием общественности. Личное дело на каждого из сотрудников, начиная чернокожим уборщиком и заканчивая генеральным директором, утечет в Сеть. Записи со скрытых камер наблюдения их тайных советов окажутся на всех известных видеохостингах. Все что они скрывали – будет общеизвестно. Всё, что они заработали - исчезнет. Вот, в чем моя часть плана.
- Ого, - сказал Гай, сжимая в зубах сигарету, которую забыл прикурить. – Звучит как план Сатаны по апокалипсису.
- В какой-то степени – так оно и есть, - Джон снова был само дружелюбие. - Но есть нюанс. В глубине своего мерзкого чрева «Ляовэнь» хранит одну карту памяти. И она их джокер. Само существование этой карты памяти может обесценить