После ужина, пожелав всем добрых снов, я покинула кухню, ушла к себе в комнату и долго не могла уснуть.
Ком в груди не хотел уходить, он давил, давил, становилось всё труднее дышать. Тяжёлые мысли в голове не оставляли меня в покое, что если бы мы не встретились с Леном сегодня, его мама умерла? А он куда, кому он нужен?
Не выдержав, уткнулась в подушку и разрыдалась.
Да я сильная, я со всем справлюсь, но сейчас мне тяжело, вот выплачусь, а завтра выскажу Аллистеру, какого чёрта в городе такое безразличие, почему ребёнка не пустили к мэру, почему не пришли на помощь.
А сейчас я рыдала в подушку, до тех пор, пока комок в груди не рассосался и меня не накрыла темнота.
Глава 38.
Утром в моей кровати пробудилось — нечто. На опухшем лице в узких глазках щёлочках, мелькали красные всполохи, тёмные круги и серый цвет лица, говорил, что это нечто относится к подвиду упыря. А волосы на голове из-за беспокойного сна, скатались на затылке, в такой колтун, делая похожей на ведьму. Ну и в довершение ко всему, охрипший голос, напоминал каркающую ворону. В общем, я так и не смогла понять, к какому виду нечисти себя отнести и пошла устранять последствия бессонной ночи.
Для этого пришлось долго прикладывать к лицу полотенце, вымоченное в холодной воде, потом в ванне — смывать с себя все вчерашние переживания. Когда водные процедуры были закончены, прыгала по комнате, разгоняя лимфу и причесав кое-как свои косы, нарядилась в юбка-брюки синего цвета, рубашку нежного голубого оттенка, как летнее небо и только после этого вышла в люди.
По дороге встретила Аллистера, который резко притормозил при виде меня, да не красавишна, но уже и не так страшна, видел бы ты меня минут сорок назад, обморок был обеспечен, хихикая, пронеслись мысли в моей голове.
— Доброе утро, Аллистер, нам необходимо поговорить
— Доброе утро, леди Вилия, вы как себя чувствуете?
— Как может себя чувствовать бешеное животное? Сейчас я зла и готова растерзать виновных.
— Э-э-э-э, леди Вилия?
— Аллистер, какого чёрта, здесь происходит, мама мальчика могла вчера умереть, не встреть нас ребёнок на улице! На его просьбы о помощи стража не отреагировала, к градоначальнику не допустили, что творится в этом городе? Разве помощь людям не входит в обязанности градоначальника?
— Леди Вилия, я обязательно во всём разберусь, действительно было нарушение. Если мальчика уже приводили к страже, они должны были принять меры и помочь ему, к градоначальнику я тоже непременно схожу, выясню, чем он там занят, что не может принять посетителей, тем более ребёнка.
— Надеюсь, вы справитесь без моего вмешательства?
— Конечно, леди Вилия
— Отлично, но требую доложить, чем закончилась проверка градоначальника и тех стражников.
— Будет сделано, леди Вилия.
Что-то я разошлась, надо сбавить обороты, Аллистер, по сути, ни в чём не виноват, а я на него Полкана спустила.
— Аллистер, простите, меня взволновала вчерашняя ситуация и нервы ни к чёрту.
— Я всё понимаю, не стоит извиняться, сам вчера смог уснуть, только после трёх кружек успокоительного чая. Леди Вилия, а что такое «чёрту» вы этим словом несколько раз ругались?
Вот и как ему объяснить, пусть радуется, что, другими словами, не ругалась.
— Аллистер, это сказочный персонаж, маленький противный, с хвостиком копытами и рогами, появляется всегда неожиданно и пакостит.
— Не слышал такой сказки в детстве.
— Мне нянюшка рассказывала.
— Понятно, леди Вилия, когда вы планировали посетить ярмарку?
— Сейчас проповедаю Эмму и Лена, завтракаем и идём.
— Хорошо, тогда я на кухню, а к Эмме уже пришёл Мариус, сейчас он её осматривает.
— Спасибо, Аллистер, тогда я поспешу, увидимся на кухне.
В комнате Эммы и Лена действительно находился Мариус и задавал своей пациентки вопросы, на которые она отвечала охрипшим голосом. Также, кроме, них в комнате был Лен, куда уж без него и Рут, которая увидев меня тихо поздоровалась.
— Доброе утро — также тихо чтобы не мешать поприветствовала я Рут и Лена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Доброе утро, леди — вскочил со стула Лен.
— Доброе утро, леди Вилия, — ну вот, мальчишка всполошил всех, мсье Мариус тоже поздоровался поднимаясь.
— Как наша гостья? Как вы себя чувствуете Эмма?
— Спасибо, ваша светлость, хорошо, сегодня мы уйдём, чтобы не утруждать вас своим присутствием.
— Не выдумывайте Эмма, во-первых, вас никто не отпустит в таком состоянии, а во-вторых, сил идти у вас нет, максимум ползти и то недалеко, до порога этой комнаты, я верно говорю мсье Мариус?
— Совершенно верно, леди Вилия, сейчас пациентки немного лучше, но до полного выздоровления при хорошем уходе, минимум две недели.
— Вот видите, так что пока не вылечитесь, остаётесь здесь
— Ваша светлость, нам нечем оплатить
— А кто говорит о деньгах? Давайте так, мсье Мариус, вы закончили осматривать Эмму, с ней можно поговорить, не ухудшит наша беседа, здоровье вашей пациентки?
— Осмотр закончен, состояние Эммы, лучше, чем я предполагал и думаю, леди Вилия, что ваш разговор не повредит.
— Спасибо, Рут проводи, пожалуйста, мсье Мариуса на кухню, надеюсь, вы не откажитесь от завтрака?
— Спасибо за приглашение, не откажусь.
Дождавшись, когда Рут и мсье Мариус покинет комнату, присела на стул рядом с кроватью, посмотрев на Лена, махнула рукой, у ребёнка на лице была такая решительность, и оставлять свою маму одну с чужим человеком он не собирается.
— Эмма, для начала хотела вам сказать, деньги за лечение и жильё, а также за питание и что вы там себе надумаете, никто с вас не будет требовать. И предупреждая ваш вопрос, услуги, порочащие вас и вашего сына, тоже не понадобятся.
— Спасибо, ваша светлость, но мы так не можем и как только я восстановлюсь, найду работу и обязательно верну вам всё потраченное.
Я была уверена, что получу именно такой ответ от этой женщины, чуйка меня не подводит. Эмма гордая и независимая в рамках этого мира женщина и сына таким же растит и мне это нравится, такие люди мне нужны.
— Раз не можете, тогда у меня для вас дело из рассказа Лена, я узнала, что вы работали учителем? Преподаёте детям почти всем предметы, всё верно?
— Да ваша светлость
— Ну вот и замечательно, у меня есть дочь, ей пять лет, а учителя нет, жить вы будете в замке на полном обеспечении, Лен, конечно, будет с вами. Согласны?
— Леди, Вилия, спасибо большое, согласны — на глазах у Эммы стояли слёзы, и она еле сдерживалась, чтобы не зарыдать, Лен стиснул спинку кровати так, что костяшки рук побелели.
— Не за что, но у меня только один к вам вопрос, из того же рассказа Лена, услышала, вас выгнали с последней работы и больше никуда не принимали, мне важно знать причину этого. У меня есть догадки, но я должна услышать это от вас.
— Хорошо, леди Вилия, Лен выйди, пожалуйста, из комнаты
— Мам…
— Выйди, мне надо поговорить наедине, со мной всё будет хорошо, сынок.
Нехотя и не переставая смотреть то на меня, то на маму, Лен всё же покинул комнату, плотно закрыв за собой дверь.
— Леди Вилия, я вдова почти шесть лет, мой муж погиб при пожаре, наш дом загорелся ночью, Лену тогда был всего один год. Отто успел вынести меня и Лена, сам выбраться не смог, на него упала балка — рассказывая Эмма, как будто проживала этот день снова, на лице отразилась боль потери.
— Родственники мужа меня сразу и невзлюбили, я сирота, не самая подходящая пара для их любимого сына, после похорон я сняла небольшую комнату и почти год прожили с Леном на те деньги, которые мы с Отто копили для открытия своей лавки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда сбережения закончились, надо было что-то решать. Лену было тогда два года, оставить его одного нельзя, слишком мал, няню нанимать дорого, все заработанные деньги уходили бы на жильё и оплату няни. Пришлось идти к родным мужа, в надежде, что внуку они помогут, не откажут, но меня просто не пустили даже на порог дома — продолжила свой рассказ Эмма.