пригибаться. Они идут к лазарету. Инн начинает паниковать. Она, конечно, видела, как Деда и чужака грузили на летающие носилки, но крови вроде не было, да и Рэндалл проверил, что переломов нет и перевозить безопасно, и девочка решила, что дело просто в спорах мха. У Деда давно к ним устойчивость, и через три-четыре часа он должен был быть уже в порядке…
Дед в порядке не был.
Янис открывает раздвижную дверь, но руку не убирает, не пуская Инн внутрь. Полумрак лазарета наполнен световыми пятнами, тенями и тревожным, хоть и ритмичным, попискиванием медицинских приборов. Рэндалл оборачивается к посетителям. Инн, словно завороженная, шагает вперед, машинально пытаясь поднырнуть под рукой Яниса.
― Э, нет. Только тебя там не хватало, ― он оттесняет девочку назад в коридор и закрывает дверь. Недовольно смотрит в ее расширенные глаза. Она уже видела такое однажды и знает, что это значит. Инсульт!
― Не может быть!.. ― шепчет одними губами, почти без звука.
Лишь усталое фырканье в ответ.
Инн чувствует, как холодеют и начинают дрожать пальцы. Чтобы спрятать это, она сжимает руки в кулаки, но поздно: дрожь уже распространилась по всему телу.
― Давайте, я помогу! Я умею, я училась!.. ― выкрик получается очень громкий и чуть не срывается на визг.
― Хочешь помочь? ― лицо Яниса перекашивает от попытки усмехнуться, будто Дедов недуг перекинулся и на него. Он хватает девочку за шиворот и тащит по узкому проходу назад на палубу. Степан прижимается к стене, пропуская их. Инн, сама того не осознавая, пытается схватиться за его одежду, но он не дает, ловя и отталкивая ее руки.
Через минуту они уже стоят перед другой дверью, еще более низкой и узкой. «Так вот в чем дело!» Именно за ней Инн провела три дня пути до Долины. «Мое укрытие нашли!»
― Старому от твоей истерики только вред. Вот этим лучше займись! ― Янис отпер и открыл дверь, щелкнул выключателем, зажигая свет. Диодная лампочка, плоский цилиндрик, прикрученный не к потолку даже, а к противоположной от входа стене, чтобы не задевать головой, медленно загорелась блеклым, неживым белым светом. Так светится плесень в некоторых пещерах.
Инн заглянула в свою «каюту».
На дощатом полу у дальней стены, прямо под лампой, лежал чужак. На боку, лицом к двери, свернувшись в позе эмбриона. «Если распрямится, то, наверное, в комнате не поместится! Ни по одному из направлений!» Инн никогда не видела таких огромных людей. Там, возле поверженного ящера, девочка списала размер на одежду. Дед говорил, что специальные костюмы для космоса могут быть очень большими. Сейчас из одежды на чужаке остались только трусы, и стало понятно, что он гигант сам по себе. «Что с ним? Спит?» Вряд ли. Лежавший на полу человек дрожал ― от холода, а может, от лихорадки. Брови над плотно закрытыми глазами то сходились на переносице, то расправлялись, будто он видел что-то неприятное. Но больше всего Инн обеспокоило не это. Дышал чужак неглубоко и часто, и некоторые его вдохи были резкими и рваными. Явный признак отравления спорами дурманного мха.
― Ему нужна помощь!
― Вот и займись! ― Янис негрубо, но сильно подтолкнул девочку в спину, заставляя шагнуть в кладовку.
― Нехорошо как-то ребенка с чужаком оставлять, ― Степан попытался вступиться за Инн. В этот момент живот девочки снова забурчал, добавив фразе неловкой и неуместной двусмысленности: как бы ребенок чужака не съел.
Раздосадованная, напуганная и запутавшаяся, Инн снова взъерошилась, еще не понимая, почему человека бросили тут одного в таком состоянии, но уже готовая заявить, что никуда не пойдет!
― Сама виновата. Раз затеяла эту игру, пусть доигрывает раунд до конца. ― Янис секунду помолчал, а потом, брезгливо дернув уголком рта, добавил: ― Вряд ли он до утра очнется, не подох бы от ее заботы.
Инн задохнулась от возмущения, но мужчины уже ушли, закрыв за собой дверь.
― Спальник верните! ― запоздало крикнула им вслед.
Никто не ответил, но через минуту кто-то просунул в кладовку сверток с ее одеялом. Девочка подошла к двери. Перед тем, как поднять туго смотанный цилиндрик, легонько толкнула деревянную створку.
Не заперто.
Конечно, они на нее сердятся. И конечно, все встревожены состоянием Деда. Инн закусила губу. Надо признать, это тайное путешествие далось ей нелегко. Особенно сегодняшний день. С раннего утра следовать за отрядом по горному лесу, потом по ночи возвращаться на ховеркрафт… В животе снова заурчало. Она очень устала и голодна. А еще она знала, что, если тихонько выйти отсюда и постучаться в кают-компанию, никто ее не обидит и не осудит. Накормят горячей едой, нальют чаю. Может, удастся узнать подробности произошедшего, а может, даже убедить Рэндала все-таки разрешить ей ухаживать за Дедом. Инн зажмурилась и тихонько, но решительно задвинула щелку. Чтобы не дуло. Развернулась к лежавшему на полу человеку. Тусклый свет лампы глубокими тенями прорисовывал рельеф огромных мышц, но чужак не выглядел опасным. Кожа блестела от пота. Ему явно было плохо. На лодке достаточно коек, и даже если все медицинское оборудование задействовано для спасения Деда, найти одну капельницу с физраствором для ускорения детоксикации было бы несложно. Но никто этого не сделал. На мгновенье в голове Инн промелькнула мысль, что чужак, наверное, совершил что-то очень плохое. «Так все равно нельзя!» Девочка резко дернула за тесьму, расправляя спальник, и принялась расшнуровывать край, чтобы развернуть конверт в одеяло.
Накрыть дрожащего человека…
Недоуменно нахмурившись, Инн наклонилась поближе. То, что она сначала приняла за небольшой кусок ткани, лежащий на боку чужака, оказалось чем-то вроде искусственной кожи. Как еще можно назвать вросший в бок под ребрами прямоугольный лоскут, неестественно сине-черный в этом