особенностях долины едва ли не лучше всех в Деревне!
Правда, в этот раз она пробралась на ховеркрафт тайком: Дед почему-то, вопреки обыкновению, собрал команду только из взрослых. Всю дорогу до Долины Инн успешно пряталась в кладовке. Это было непросто: в туалет и пополнить запасы воды можно только ночью, и действовать надо быстро, а из еды ― лишь сухари. Но, самое главное, в кладовке ужасно скучно! Однако это испытание стоило того, и теперь Инн даже немного гордилась собой.
В суматохе, пока причаливали, пока выводили и седлали лепостричей, пока спорили, отпускать ли Деда одного или требуется сопровождение, девочке не составило никакого труда незаметно выскользнуть из своего убежища. Проникнуть назад должно быть не многим сложнее: темно, караульный обычно один, и ожидает он хищников, позарившихся на лепостричей, а не человека.
Тихая бухта представляла собой огромный каменный пласт, съехавший со скалы на левом берегу и перегородивший реку. Перед ним образовался довольно большой омут метра два глубиной. Поднявшись до уровня плиты, вода переливалась через край, растекалась тонким слоем по плоской, с небольшим уклоном поверхности и казалась почти стеклянной, лишь изредка поблескивая в свете Старшей луны. Лодка стояла у верхней части плиты, под скальным навесом. В глубокой тени ее выдавал лишь один крохотный трепещущий желтый огонек.
Инн внимательно наблюдала за караульным. Тот сидел на краю палубы и что-то жевал. Девочка с ужасом прижала руки к забурчавшему животу: увлеченная приключением, поесть днем она забыла. Стала вглядываться в лодку еще внимательнее. Вряд ли ее услышали, ну а вдруг?! Страшно. Провела рукой по подсумку, где лежали сухари. «Вот заберусь внутрь, перекушу, и ― спать!» Вот сейчас и пойдет, надо только собраться с духом! Решиться вернуться в кладовку оказалось сложнее, чем забраться в лодку в деревне или покинуть ее в чаще Долины.
Инн подобрала лежавшую рядом ховер-доску, вынула из кармана ремень, закрепила в проушинах по бокам своего транспортного средства и пристроила себе за спину. Дед говорил, что раньше это была полноценная машина, наверное, как у этих людей со звезд. Жаль, что многие такие штуки были сломаны при падении Ковчега или потом сильно повреждены при использовании. Без специального оборудования поддерживать их не получалось и пришлось пересобрать все машины в ховер-доски. Эти доски могли парить в двадцати сантиметрах над твердой землей или в пяти над водой, а еще смягчали падения, и с их помощью можно было безопасно прыгать с высоты до десяти метров. Инн такие интересные штуковины всегда приводили в восторг, хотя другие люди, похоже, даже не задумывались о том, что используют что-то необычное.
Инн нервно облизнула губы. Двинуться к лодке было страшнее, чем спрыгнуть, скажем, с водопада. Живот снова забурчал, подчеркивая нелепость ситуации. Девочка поморщилась, коря себя за трусость, и шагнула вперед.
Лодка тоже не обычная, а летающая, может передвигаться и по воде, и по суше, лишь бы ширины русла или тропы хватало. Дно у нее плоское, а борта ― низкие. Прокрасться по берегу под скалу, подтянуться, лечь на борт, перекинуть ногу и соскользнуть вниз, под защиту этого самого борта, в самую глубокую тень. Инн легкая. Лодка даже не шелохнулась. «Отлично!»
Девочка медленно выдохнула, пытаясь успокоить колотящееся в груди сердце и внимательно прислушиваясь к своему животу. Будет глупо сейчас из-за него попасться, ведь оставалось только прошмыгнуть в кладовку. Обычно ее использовали для запасов в длинных походах или для ценных грузов, нуждавшихся в сухости. Например, для лекарственных трав, когда их осенью свозили с летников в Деревню. Из-за этого кладовка приятно пахла. Инн набрала полную грудь воздуха, предвкушая этот аромат. Всего десяток шагов, и…
Девочка дернулась в нужном направлении, но в следующий миг повисла на своей же куртке. Чья-то ловкая рука поймала ее за шиворот и теперь легко удерживала сантиметрах в десяти над палубой.
Трепыхнувшись пару раз, скорее от испуга, чем с реальной целью освободиться, Инн успокоилась и закрутила головой, пытаясь рассмотреть схватившего ее человека. Влетит теперь, конечно, но оно того стоило!
― Что ты здесь делаешь, малявка? ― голос спокойный, басовитый, с легкой хрипотцой. Инн стиснула зубы: эфемерная надежда договориться испарилась. Степан, конечно, добрый, но еще он честный и точно не станет ее покрывать.
― Гуляю! ― дерзко, но с дрожью в голосе буркнула Инн.
― Эх-х… Совсем малышня от рук отбилась. Думаешь, Старый тебя за такие выходки по головке погладит и пирожок выдаст?
― Что тут?
От этого голоса, более высокого и чем-то неуловимо неприятного, Инн ощутила липкий холодок внутри. Девочка вздрогнула. За спиной послышался смешок: скрыть свой страх от Степана ей не удалось. Конечно, Янис ей тоже зла не причинит… Наверное. «Стоп! А чего они все не спят?!»
― Да вот, поймал тут прилипалу, ― Степан легонько тряхнул девочку, после чего поставил ее на палубу.
Инн тут же расправила плечи и взъерошилась, готовая доказать взрослым, что она не какая-нибудь бестолковая малявка, и сама может принимать решения, вот!..
Роящиеся в голове сердитые фразы брызнули из ее головы, как вспугнутые ящерицы с нагретого камня, когда из-за надстройки вышел Янис. Его узкое, с тонкими, даже изящными чертами лицо, обычно изуродованное легкой презрительно-высокомерной усмешкой, сейчас выглядело суровым и очень уставшим.
Инн ощутила, как от внезапного озарения у нее перехватывает дыхание.
― Что с Дедом?! ― хриплым от ужаса голосом воскликнула она.
― Интересно, да? ― Янис не смотрит на нее, расфокусированный взгляд скользит по темноте за ее спиной. Видно, что он обеспокоен не меньше нее. ― Ну пойдем, покажу.
И вот они вместе спускаются по короткой лестнице внутрь бортовой надстройки. Ховеркрафт сделан так, чтобы быть максимально узким и низким, поэтому вытянувшийся вдоль судна домик утоплен в палубу, но даже несмотря на это рослому Степану приходится