группы определялась самым медленным ее членом — Алей. Несмотря на наметившийся прогресс в ее выносливости, все же мы могли дать ей значительную фору.
Гай в очередной раз обнаружил железную руду, но на этот раз задержался возле груды камней дольше обычного. Всем пришлось остановиться.
— Похоже на отвалы разработки! — воодушевленно продекларировал он. — Тут когда-то добывали железо.
— И чем это нам сейчас поможет? — раздраженно спросила Лияна.
— Как это чем?! Если здесь велось извлечение руды, значит, рядом должна быть дорога. И она проходит, — он несколько помедлил, посмотрев по сторонам, — во-он там.
Горец указал куда-то на северо-запад.
Никаких отличий от обычного горного пейзажа разглядеть не удалось, но Гай уверенно повел группу в том направлении. Скорее всего, наш новоявленный проводник и сам четко дорогу не различал, а лишь предполагал, где она должна проходить.
По пути, как и раньше, попадались препятствия из зарослей кустарника и завалов камней. Только преодолев некоторое расстояние, мы начали осознавать, что идем действительно по более ровной подготовленной поверхности. На этой полоске встречалось меньше перепадов высот и крутых поворотов. Продвигаться стало заметно легче, хотя наша скорость и без того была довольно высокой. Шли мы гораздо быстрее, чем у нас бы получалось в подобных условиях на Земле. Нишати этого мира просто творила чудеса с выносливостью.
Дорога уводила в сторону от вагров, что нас вполне устраивало. Гай охотно комментировал встречаемые по пути следы рукотворной деятельности: древние выработки, отвалы. Природа за тысячелетия забвения постаралась скрыть последствия труда разумных, и зачастую только опытному взгляду горца было подвластно их распознать.
Попадались и более очевидные признаки искусственного изменения ландшафта. Дорога подчас врезалась в склон пригорка и словно прошивала его насквозь. В этих случаях с одной стороны тракта возвышалась почти вертикальная стена горной породы либо даже часть склона нависала у нас над головами.
Наметился очередной уклон. Угадываемая глазом лента пути плавно заворачивала за возвышенность и, немного отходя от склона, перерезалась небольшим ручьем.
Вдруг в зарослях у воды послышался хруст ломаемых веток. Дрожь тревоги пробежала в груди. Такой шум не могла издавать водоплавающая дичь, распространенная в этих краях. У ручья скрывалось нечто более крупное. Неужели Лияна заблаговременно ничего не заприметила?! Но дива держалась спокойно, даже лук не сняла с плеча.
Шум стал отдаляться. Сквозь прорехи в зелени промелькнул серый силуэт какого-то зверя и быстро скрылся за бугром.
— Стреляй! — воскликнул Гай.
Он оживился, но, поняв, что добыча ушла, уныло проворчал:
— Эх! Зря. Какое мясо упустили!
— Это горный козел, — спокойно проговорила Лияна. — Мы, дивы, не питаемся живыми существами. Если бы не бедственные условия нашего похода, я бы к такой еде и не притронулась. Но даже я знаю, что мясо такого самца противное на вкус.
— Много ты понимаешь, — с обидой в голосе произнес Гай. — Я бы его так приготовил, что и Сергей бы не отказался. Получилось бы не менее смачно и уж куда сытнее, чем эти мелкие утки.
Мне не доводилось пробовать мясо таких животных, но все же по поводу пернатых я бы с Гаем не согласился. В его исполнении жареные утки получались настолько восхитительными, что трудно вообразить нечто иное, сравнимое с ними по вкусовым качествам.
До заката еще оставалось время, но мы решили здесь остановиться на ночлег. Лияна за весь день так ни разу и не зафиксировала приближение неприятеля. Древняя дорога послужила нам хорошим подспорьем, помогла значительно отдалиться от преследователей. Полученный задел позволял спокойно заняться изготовлением стрел из подготовленных древков прямоцвета. Еще и место оказалось удобным. Незаметно крупными силами сюда не подобраться — близкие складки местности хорошо просматривались. Ниже по течению располагались неплохие охотничьи угодья, куда дива сразу же и отправилась.
Изготовлением стрел занялись втроем. Премудрости этого ремесла успели освоить с прошлого раза. Запасные кольца для закрепления наконечников на древках быстро закончились, и Гаю пришлось снять их со своей кольчуги, незначительно укоротив ее. Лияна после охоты стала дорабатывать изделия под понятные только ей требования: подтачивала древки и выполняла другие манипуляции. Смысл некоторых ее действий для меня так и остался загадкой.
Костер развели уже в сумерках. Место для него определили в низине у ручья. Там же удалось найти сухие дрова. Горели они хорошо, дыма создавали мало. Мы понимали, что, несмотря на все предосторожности, огонь все равно могут засечь, но требовалось поддерживать себя в хорошей физической форме. Поджаренное питательное мясо этому способствовало как нельзя лучше. Лияна с Гаем доделывали последние стрелы, а приготовление пищи доверили мне и Але. Горец лишь изредка давал нам советы, как правильно дичь разделывать и жарить.
— Сергей, — обратилась ко мне Аля, когда мы уже спокойно наблюдали за подвешенными над углями румяными тушками, — кто в вашей группе главный? Я так понимаю, это Гай?
— Ему сейчас отдали лидерство, потому что мы в горах, а это его стихия, — начал я. — Если бы мы находились в лесу, инициативу взяла бы на себя Лияна. Командует тот, кто заведомо лучше других разбирается в конкретной ситуации. В обычных же условиях у нас все равны. Каждый знает, что должен делать, а серьезные решения принимаем сообща. И не забывай: ты тоже в нашей группе и можешь участвовать в совместных обсуждениях.
— Куда уж мне, — Аля покачала головой. — А кто самый старший по возрасту? Наверняка это однозначно Гай?
— Наша группа состоит из разных разумных. В таких случаях количество прожитых лет сравнивать некорректно.
— Это что, секрет?
Девушка обиженно покосилась на меня.
— Тут нет ничего тайного. В пределах одного народа все обычно знают возраст своих соплеменников. Каждый отмечает свой день рождения, как это делаем мы, люди. А вот у различающихся между собой разумных, продолжительность жизни зачастую сильно не совпадает, что может приводить к чувству ущербности одного народа по отношению к другому. По-видимому, чтобы не доводить дело до нежелательной ситуации, здесь стало непринято задавать подобные вопросы представителям другого вида.
— Но я спрашиваю у представителя своего народа. Ты же знаешь, скажи, сколько лет Гаю и Лияне.
— Я имею лишь примерное представление об их возрасте — то, что удалось вычислить по косвенным признакам. Если для тебя это так важно, то Гай прожил около четырех с половиной десятков лет, может, немногим меньше.
— Как ты определил?
— По его рассказам о поездках в Дорград — бывший город людей, уничтоженный ваграми. Взрослыми чуди становятся к середине третьего десятка лет своей жизни. К людям Гай ездил последний раз, как он сам утверждает, за один десяток лет до своего совершеннолетия. Города нет тридцать лет.