утро, когда я как раз собиралась снова к дракону, в дверь постучали.
Я напряглась. Нож сам скользнул в руку — магия, увы, мне еще долго будет недоступна. Я осторожно открыла створку, и… на пороге стоял Рохт. С огромным букетом, который едва протиснулся в дверь.
— Я тут подумал, что в первый раз вышло не очень, поэтому повторю в более приличной обстановке: ты выйдешь за меня замуж, самая удивительная, невыносимая, невозможная Хеллавина Бертрандо? — встав на одно колено в прихожей, спросил ящерюга.
Я чуть было не заорала: «Да!» — но все же сумела принять задумчивый вид и с плутовской улыбкой произнести:
— Я подумаю…
И провокационно закусила губу.
— Хэлл, ты сама напросилась… — рыкнул дракон.
Надо ли говорить, что не только подумать — нормально вздохнуть мне не дали. Ураган по имени Рохт подхватил меня. На полу оказались цветы, нож, мои туфли, рубашка дракона…
Хорошо, что входную дверь успели закрыть! В наших поцелуях не было нежности, зато вдосталь неудержимой, обжигающей страсти, будто мы хотели стать друг для друга воздухом, водой, миром… всем!
Мужская рука скользнула мне под подол, прошла от колена вверх до бедра, замерев на краю чулка. Там на границе кружева и кожи, где ее касались пальцы, я ощутила, как рождается дрожь предвкушения. И это были не пресловутые мурашки. Нет. Это было сумасшествие в чистом виде. Крепленое и неразбавленное.
Губы Рохта нашли мои, чтобы, неистово обжигая, вминая, даря наслаждение, забрать мой разум. Мы целовались отчаянно, горячо, касались друг друга, словно боялись, что если остановимся, то умрем.
Я не заметила, как мы оказались без одежды. Лишь когда Рохт подхватил меня на руки и понес в спальню, поток прохладного воздуха напомнил: на мне ничего, кроме кружевного нижнего белья, уже нет. А едва я оказалась на простынях, как осталась и без него.
Дракон навис надо мной, и его пальцы заскользили по моему телу. Я выгибалась им навстречу, покорялась мужским рукам, касавшимся моих ключиц, груди, живота. Тут они опустились еще ниже, чуть надавив на внутреннюю поверхность бедра. И продолжили свой танец, почти проникнув в…
— Ох… Ох… — выдохнула с наслаждением: — Ро-о-охт!
Тело подалось вперед, а я сама, застонав, вцепилась ногтями в мужскую спину.
— Ты бесподобна! — довольно улыбнулся дракон.
Я чуть разжала пальцы, и они скользнули по коже Рохта, ощущая подушечками рубцы от застарелых шрамов…
В глазах Рохта отражались я, и это утро, и огонь, много огня, который обещал сжечь нас обоих, если мы будем медлить хоть миг. Это пламя подгоняло нас, требовало не ждать, не сомневаться! Мы ведь и так слишком много времени сомневались. Столько, что едва не совершили непростительно ошибки, не потеряли друг друга.
— Хэлл, — Рохт прокатил мое имя, как конфету на языке. От самого кончика, к корню и обратно. Это было так заманчиво, страстно, откровенно… Я просто не смогла не ответить провокацией на эту провокацию!
Потянулась к дракону и прикусила его губу. А мои пальцы скользнули по мужскому животу, спустились ниже и…
— Я хочу, чтобы ты кричала мое имя… — выдохнул Рохт, и я почувствовала, как он вжимается между моих бедер.
Я не кричала. Я стонала его имя, плавясь, собираясь вновь, вспыхивая пульсаром. Я цеплялась за мужские плечи, подстраиваясь под ритм, который все убыстрялся. Сплетение тел, пальцев, душ. Сегодня я и Рохт не только осознали — всем своим существом прочувствовали, что мы друг для друга истинные.
Этим утром было потеряно все: стыд, робость, невинность… и мои чулки! Их было жальче всего! Но как я потом ни искала их, так и не нашла.
Зато в процессе поисков обнаружилось кое-что другое. Кольцо. Обручальное. На моем пальце! Когда, а главное, как Рохт смог надеть его на меня незаметно, я так и не поняла.
Зато в делах о работорговле магами и по черным алхимикам, производившим негу, благодаря Рохту разобралась досконально. И если схема у ребят, промышлявших порошком, была простой: с нового континента привозили ингредиенты, в северной столице Изначальных земель из них синтезировали «стекло», которое потом мололи в пыль и продавали, то расследование о похищении чародеев с высоким уровнем дара вышло долгим и муторным. Плюс в нем оказалось замешано множество подозреваемых, соучастников, причем разных уровней. Рохт вел это дело со своей группой. На него давили, угрожали, пытались подкупить, уговаривали закрыть на что-то глаза… Причем иногда это делали те, кто закон должен защищать.
Супруг под конец долгого процесса был мрачен и зол. Но он все же довел всех обвиняемых до суда. А после подал в отставку.
Эти несколько месяцев я жила у него, практически не выходя на улицу. А если и выбиралась, то в образе его сестры. И даже так меня пытались запугать, шантажировать, похитить, отравить. Окажись на моем месте настоящая Кэр, им бы это удалось. Благо сестренку дракон дальновидно оправил на юг — погостить у дядюшки Глорисса… А ее место заняла я. Дочь Нейтса Бертрандо, так что тем дилетантам, которые покушались на меня, было хуже!
Хотя и мне нелегко пришлось. Никогда бы не подумала, что выживать по эту сторону закона так опасно и сложно!
Как только это все закончилось, мы уехали на север. В небольшой городок у самого моря. Там мы и сыграли свадьбу. А то, что она была на бис, — ну подумаешь… Первый раз я вышла замуж на второй день, как Рохта выписали из целительской. Без брачной церемонии. Лишь расписалась в храмовой книге и побежала за новыми документами.
В Коренхольме же было собственно скромное торжество. А еще белое платье, фата, букет, моя семья, сестра Рохта и его бывшие сослуживцы, Фредди, вампирюга Нокс, Элай, Колокольчик, Фер… Скроу не приехала. Хотя ее и не звали, в общем-то, особо.
После свадьбы началась обычная жизнь. Я устроилась в алхимическую лавку. Рохт открыл свою частную детективную контору.
Но больше всего переезду был рад его дракон: теперь он вдоволь мог плескаться в морских волнах. А на то, что те ледяные, ящеру было плевать.
Одним словом, мы были обычной семейной парой… почти.
Эпилог
— Ма-а-ам, а как взламывать этот замок? — протянуло пятилетнее чадо, вертя в руках связку отмычек для начинающих воришек.
— Спроси у папы, он у нас эксперт по вскрытиям, — пропыхтела я, пытаясь отобрать у мелкой Санни бутылек с быстродействующим ядом. Его малышка умудрилась достать из запертого шкафа без всяких отмычек, а исключительно своей меткостью: плюнула так прицельно, что прожгла дыру вокруг запорного механизма,