Игнат назвал этот вариант, как совершенно несерьезный, но он обо мне почти ничего не знает, а если бы знал, разговор бы у нас шел совсем по-другому. Вот только для меня этот артефакт, похоже, бесполезен. С момента пленения лазутчика до вызова к Игнату у меня было достаточно времени, чтобы попытаться понять, смогу ли я его использовать так же, как захваченный мной шпион. Увы, похоже, не смогу. На мои прикосновения шар отвечать отказывается. Перестал он реагировать и на локационные импульсы. Нет больше никакого красного свечения, а отраженный сигнал приходит вполне обычный, как от любого амулета или другого конструкта тайкунов, содержащего концентрированную темную энергию или что там они содержат. Похоже, шар настроен на своего прежнего владельца и нормально работает только в его руках. Как заставить артефакт подчиняться мне, я не имею ни малейшего понятия, так что всё, что мне остается, это извлечь из сложившейся ситуации максимальную материальную выгоду.
- Игнат, есть ведь и третий вариант, который ты пока не назвал, - я внимательно слежу за реакцией старшего караванщика и вижу в его глазах совсем не наигранное удивление.
- Вот как? – Игнат смотрит на меня с любопытством. – Ну, излагай, я с интересом послушаю.
- Сначала небольшой вопрос. Кто вообще покупает такие артефакты? Я сейчас не о торговцах, а о конечных покупателях. Кому они вообще нужны?
- Всё-таки хочешь попробовать сам его продать? – Игнат явно разочарован. – Я думал, ты умнее.
- Не хочу. Я твои аргументы услышал и полностью с ними согласен.
- Тогда зачем тебе такая информация?
- Потому что я кое-что знаю о возможностях этого конструкта и о том, как продать его в разы дороже, чем ты собираешься это сделать.
- Ладно, допустим, что я тебе поверил. Артефакты скупают наши новые аристократы, из тех, кто пытается вкладывать деньги в науку. Изучение конструктов тайкунов и устройств кибов – их давняя страсть. Идея проникнуть в секреты этих изделий и поставить их себе на службу очень многим не дает покоя со времен завершения Чужой войны. Подробностей я не знаю, но говорят, что у некоторых даже что-то получается. Вряд ли они продвинулись далеко, но какие-то результаты наверняка есть, иначе эти люди не продолжали бы вкладывать такие суммы в скупку редких артефактов.
- Игнат, а как ты думаешь, что будет стоить дороже, просто редкий артефакт или редкий артефакт вместе с человеком, который знает, как заставить его работать?
- Ты думаешь, что лазутчик….
- Послушай, Игнат, вот ты стал бы брать с собой в рискованный рейд штуковину стоимостью в несколько десятков тысяч, если бы она не была тебе в этой операции крайне необходима? Скажу больше, я видел, как шпион работал с артефактом и знаю, на что этот шар способен. Именно с помощью него лазутчик наблюдал за нашим караваном с достаточно большого расстояния, но это далеко не все его возможности, вот только информация – это тоже товар, поэтому извини, но все подробности я расскажу только реальному покупателю.
- Не говори об этом больше никому, слышишь!? – лицо старшего караванщика внезапно оказывается совсем рядом с моим. – Молчи! Ты не понимаешь. То, что ты сейчас рассказал – это наша скорая и очень болезненная смерть. Мы, сами того не желая, влезли в дела таких людей, для которых наши жизни не просто разменная монета, а жалкая пыль под ногами. Мне самому не давал покоя вопрос, зачем лазутчик потащил с собой такой дорогой конструкт. Я под угрозой пыток пытался получить у него ответ, но он упорно стоит на том, что добыл артефакт случайно, когда шел сюда через Змеиный лес, и понятия не имеет, ценный это трофей или никчемная безделушка. Врет, конечно, вот только серьезно им заниматься я пока опасался, нам ведь его ещё людям барона сдавать. Ну, по крайней мере, в тот момент я считал, что мы отдадим пленного именно им.
- Думай, Игнат. Ты в таких делах разбираешься на порядок лучше меня. Должен быть вариант пристроить артефакт вместе с нашим пленником и при этом самим остаться в живых. В конце концов, есть барон. До него, конечно, добраться очень непросто, но такой товар даже его может заинтересовать.
- Иди, Белов, - из Игната как будто выдернули невидимый стержень, на котором держалась вся его бодрость и сила. - Привал скоро закончится, а у меня ещё куча нерешенных вопросов. По поводу твоих слов мне нужно очень серьезно подумать, и помни, любое твое неосторожное высказывание может очень быстро стать для нас обоих смертным приговором.
- Я помню.
- Очень на это надеюсь. И последнее: премию за пойманного лазутчика тебе минут через двадцать выдаст Антон, перед строем и в торжественной обстановке. Всё, свободен.
***
Герцог Ватах, чаще именуемый в Державе визирем, прибыл на смотр рейдовой группы с приличествующим его должности опозданием почти на полчаса. К его появлению всё уже давно было готово. Отряд кейров выстроился рядом со сравнительно небольшим, но мощным и под завязку накачанным скрытой силой пустотно-атмосферным птером. Летающий голем впечатлял. Полноценным кораблем, способным преодолевать сотни и тысячи световых лет он, конечно, не был, но для скрытных перемещений в пределах планетной системы подходил просто идеально. Созданием этого экземпляра занимались книжники и практики школы Шторма, чьи исследования щедро финансировались Ватахом из личных средств, и похоже, они вполне преуспели в выполнении поставленной задачи. Впрочем, уверенно судить об этом можно будет чуть позже. Визирь для того и потратил свое время на дорогу сюда, чтобы лично убедиться в том, что подготовка к рейду идет без сбоев. Ресурсов на проведение этой операции герцог выделил более чем достаточно, и теперь настал момент посмотреть на первые результаты.
Все серьезные претенденты на трон владыки поддерживали и фактически контролировали те или иные группы создателей новейших конструктов, селекционеров боевых демонов и составителей фразем для подчинения скрытой силы. Монолитность Державы всегда была лишь иллюзией. Борьба за власть и влияние в обширном межзвездном государстве не ослабевала ни на мгновение. Ещё со времен, когда кейры жили на единственной планете, шансы каждой из сторон в этой борьбе определялись уровнем владения скрытой силой. Именно поэтому Визирь не жалел средств на исследования книжников, и сейчас он видел перед собой очередное практическое воплощение их усилий.
При приближении визиря воины-кейры молча поклонились и, выпрямившись, замерли в ожидании приказов высшего. Сохраняя на лице маску невозмутимости, герцог неторопливо прошелся вдоль строя