стесняемся. Бабушки не будут ругаться, честное пионерское.
Кусты зашуршали. Кисточка быстро исчезла, а в кустах, видно, шло бурное обсуждение. Через полминуты кисточка вернулась на место, а из кустов вышел лев со всадницей, в роли которой выступала одна из внучек. Вслед за первой, из кустов показались ещё две внучки. Процессия была комичной: все измазанные в фиолетовой краске, увешанные лоскутами мха и травы. «Партизанки» старались идти с гордо задранными мордочками, но то и дело путались в своих маскхалатах. Через минуту к трону подошли три юные внучки в окружении пары львов и небольшой стаи зерглингов.
Дочка пыхтела как паровоз, стараясь придать своему виду грозности. Я же перехватил контроль и опустил трон на бренную землю, после чего протянул свои лапы к внучкам.
— Давайте все к нам, партизанки. Я же обещала, что не буду ругаться. Залезаем. А то человеки придут, а мы тут дурью маемся. Залазим и, пока суда заходят на посадку, рассказываем, что вам удалось разведать, мои юные шпионки, — посмеиваясь про себя, подбадриваю малышню.
Тех долго уговаривать не пришлось, и уже через секунду по нам с дочкой носилась тройка оторв.
Перебивая друг друга, они рассказывали увлекательную шпионскую историю. Как тройка сестричек случайно услышала, что бабушка Смалк отправилась к праматери, а главная, самая весёлая и добрая бабушка отправилась встречать человеков. А вдруг человеки бабушек украдут или чего плохого сделают? Особенно самую большую бабушку. А с ней самое веселье, у неё так много сказок. И она им помогает в весёлых приключениях, прикрывает если что. А тут воры могут себе их бабушек украсть, а бабушки им самим нужны. Да и интересно, как раньше прабабушка выглядела, она ведь тоже человеком была.
Вот три сестрички оперативно стырили у либри фиолетовую краску, потому что она делает намазавшегося незаметнее. Дядя Саша сказки про орков рассказывал, так там крутые диверсанты всегда в фиолетовый красятся. Раздобыв краску, прихватили двух львов с подконтрольными им зерглингами. Вытрясли у ближайшей либри, куда прибывают человеки, и двинули сразу на аэродром устраивать засаду.
На вопрос дочки, как же они выбрались из библиотеки, которая сейчас на осадном положении, троица похлопала глазками и выдала, что они просто попросили библиотеку сделать им незаметный выход. Библиотека-то хорошая и быстро тем помогла, вырастив для них с охраной отдельный прямой проход наружу.
Я уже не сдерживался и вовсю хихикал. Огонёк, выпучив глаза, старалась осознать последнюю фразу «шпионок». А дочка уже вовсю переговаривалась с библиотекой и грозила карами и внеплановыми проверками. В библиотеке идёт попытка пересчитать всех молодых особей.
Окунувшись в единство, проверил состояние юных матерей и убедился, что с теми всё в порядке, потом разорвал связь. Дочь была уже на грани паники. Пришлось её успокоить и убедить, что с юными матерями стаи всё в порядке, посоветовал не спешить в библиотеку. Пусть либри сполна прочувствуют весь кипиш.
Как оказалось, внучки давно научились управлять строениями и наделали в библиотеке множество незапланированных помещений. Библиотечный комплекс очень быстро уступал всем уговорам молодых матерей и полностью плясал под их дудку. Он не дозволял выращивать или воспроизводить в своём нутре почти ничего опасного для них, по меркам нашей расы. А так пусть либри поносятся, поищут. Матери-то наделали кучу «секретных-пресекретных лабораторий» и подобий игровых комнат.
Так под детские «почемучки» мы и дождались гостей.
Из «Богатыря» вышла процессия во главе с капитаном и рексом. Капитана Андерсона сопровождали три десятка закованных в броню людей и десяток людей в более лёгких скафандрах, похожих на капитанский. Отдельно стоит выделить двух девушек, облачённых в обтягивающий покров с элементами брони. Первой была известная мне Катерина, второй скорее всего была Юкино. Из зашедших на посадку дропшипов никто из людей больше пока не выходил. Через мгновение процессия двинулась в нашу сторону.
Стоило процессии поравняться с нами, я собрался поприветствовать Андерсона. Но тут из-за трона послышалась возня и возмущённый писк:
— Да расступитесь вы, дылды. Не видите, мы этот… обычай пришли соблюсти? А ну кыш, я вам говорю!
Расталкивая охрану, из-за трона выплыла с подносом процессия либри в красивых белых сарафанчиках. Поднос был большой, тащила его целая тройка либри. На нём стоял большой розоватый каравай с отливающей синевой чашечкой, графин с мутно-зелёной жидкостью и десяток стопок. Кое-как прорвавшись в первые ряды, мелочь поправила свои сарафаны и цветочные венки и подлетела к делегации людей.
— Ну, чего стоим в своих безвкусных гробиках и мнёмся? Мы, значится, готовились. Давайте, берите наш хлеб, макайте в синюю пыльку и жуйте. Потом, вот, стопочку стрекозиной настойки — и можно будет о хакерах поговорить. Да не смотрите так, ну не было у нас соли, пылька сойдёт за неё. Каравай из питательной смеси. Биологи сказали, что вам можно. Они только про стрекозиную настойку говорили, что для слабых человеческих особей она крепкая будет. Пыльки если чуть, то можно, даже полезно будет. И чего они нашу настройку хаяли? Она же совсем слабенькая — всего-то 70 градусов, и чутка стрекозиного яда. Это же не бурда механикусов, кою те гонят на отработанном ядерном топливе, — застрекотала мелочь, протягивая рюмку с зеленоватой жидкостью. Не дождавшись реакции, опрокинула ту в себя и развернулась в мою сторону. — Ну вот, я же говорила, водичка почти. Или мы чего не так вычитали в книжке по традициям? Они чего, праматерь, не уважают?
Вот честное слово, хотелось выполнить интернациональный жест «рука-лицо» и заржать. Я конечно морально готовился, что детки чего учудят, но сначала внучки, а теперь и либри на первых же минутах устраивают такое!
Только я хотел уже начать объясняться, как вперёд вышла Юкино, быстро подняла забрало и произвела странные пси-действия. Она отломила кусочек розового каравая, макнула тот в чашечку с пыльцой, лихо закинула кусок хлеба в рот и резко опрокинула стопку следом. Через миг ноги у девушки слегка подкосились, и второй пришлось поддержать свою коллегу и помочь ей закрыть шлем. Мелочь уже намеривалась влить стопку своей настойки Катерине, а та пыталась удержать на ногах свою подружку и опасливо косилась на протянутую рюмку.
— Так, Колокольчик, отставить спаивать гостей! Обычай, конечно — вещь важная, но людям нельзя открывать свои скафандры вне периметра подготовленных для них помещений. Их биология не приспособлена к условиям нашего мира. Но как только люди разместятся, то они обязательно попробуют все ваши угощения. А пока мы простим им несоблюдение традиции, они же просто не могут надломить хлеб, — попытался я