вплоть до Крыма. А чем вы, уважаемый князь, можете похвастаться?
Оля посмотрела на жабу, а тот взмок, находясь под множеством взглядов. Люди откровенно насмехались над ним и злорадствовали, что под удар попал он, а не они.
— Мой род осуществляет финансовую поддержку войны! Мы не воины. Мы финансисты и банкиры. Поэтому помогаем тем, что умеем делать лучше всего, — выкрутился тот.
— Ну да. Я тоже осуществляю финансовую поддержку войны, — захихикала Ангелина. — Сто тысяч рублей недавно отправила.
Кто-то громко хохотнул, поняв, о чём эта хитрая полторашка.
Ангелина намекнула на то, что эта «финансовая поддержка» без конкретных цифр лишь бахвальство. Это как приехать на границу, пострелять из автомата в сторону противника, которого даже не видно, и уехать. Ну а потом всем рассказывать, как порох нюхал, а рядом пули свистели. Ну и что он внёс свой весомый вклад в победу над врагом.
— Давайте не будем меряться достижениям. Уверен, всем есть чем похвастаться, — вмешался княжич.
— Ну не знаю, — покачал я головой. — По мне лучше хвастаться достижениями и слушать о том, как наши гнобят противника, нежели выслушивать змеиное шипение за своей спиной. Хотя у аристократов могут быть свои предпочтения. Я же человек простой и не понимаю, к примеру…
— К примеру? — переспросил княжич после того, как я замолчал и посмотрел на жабу.
— К примеру, как можно прилюдно назвать дурой жену храбреца, который защищает родину и рискует жизнью.
— Давид Гордеевич… — нахмурился княжич.
— Прошу прощения за свою несдержанность, — Мартов тут же слегка поклонился Ангелине. — Я искренне переживаю за исход войны, поэтому немного на взводе. Да и сами понимаете, из-за войны оборвались многие цепочки поставок, поставившие мой род в незавидное положение… Приходится нервничать и решать множество проблем…
— Конечно, понимаю, поэтому прощаю. Однако надеюсь, этого не повторится, — заулыбалась Ангелина, а я ухмылялся.
Помню, года два назад по новостям видел призыв Императора к импортозамещению. Мол, производите здесь, в нашей стране. Это же выгодно, нужно лишь немного вложиться в это дело и подождать… Но нет. И теперь из-за войны сотни или даже тысячи родов оказались в положении Мартовых.
— Не повторится. Благодарю, — Мартов выпрямился и пусть смог «отвертеться», но над ним уже посмеивались. Урон репутации он всё же получил.
— Раз всё благополучно разрешилось, — вновь вмешался княжич. — Предлагаю пройти в театральный зал. Уверен, нанятые мною актёры смогут вас развлечь, а после я порадую вас интересным ужином, и можно будет заняться тем, ради чего мы все здесь сегодня собрались.
И все мы пошли в другое помещение, которое оказалось театром. Посмотрели выступление, на котором Оля благополучно уснула, а следом нас ждал и правда интересный ужин с обилием редких ингредиентов.
Очень вкусно! Давно так вкусно не ел. Вот только после еды все «взрослые» ушли.
— Будут обсуждать дела Великого Княжества. План развития на год, а также, вероятно, и военные дела, — объяснила Оля, сидящая со мной за столом.
— А здесь значит остался лишь молодняк…
Сейчас на нас смотрело немало парней. Они словно гиены ждали, когда можно напасть.
— Сергей Владимирович… — услышав приятный женский голос, я обернулся и увидел красивую темноволосую девушку. Фигурка такая, что грех не засмотреться. Лицо нежное и приятное, щёки красные, глазки смущённые. — Я… восхищаюсь вами… можем ли мы… поговорить наедине?
Оля посмотрела на неё, посмотрела на меня и, кажется, начала обижаться. Или нет… Кто знает, что в голове этой блондинки?..
— Пожалуй, нет.
— Прошу… пожалуйста… — она жалостливо посмотрела на меня и сложила руки на груди.
— Здесь моя девушка, вы можете говорить при ней.
— Она помешает…
— Не представляю, чему она может помешать. Поэтому мой ответ — нет.
— Я влюбилась в вас и хочу отдаться вам! — топнула та ногой. — Заберите… пожалуйста, мой первый раз… Вдруг вы погибнете на войне?.. Я не переживу этого…
От такого заявления даже Оля обалдела.
— Пожалуй, нет. Я не животное, чтобы бросаться на первую встречную, предлагающую секс. Да и у меня уже есть девушка. Другой мне не нужно, уходите, — помахал я рукой.
— Вы… жестоки… — заплакала она. — Я буду ждать в седьмой комнате отдыха, — кинула она на прощание и, развернувшись, поспешила удалиться, а я перевёл взгляд на Олю.
— Похоже, тебя всеми силами хотят отделить от меня, — заявила блондинка. И она оказалась права, потому что далее начался цирк.
Драки, дуэли, словесные перепалки, и мы в роли зрителей. Даже вина попросили у официантов и ставки делали.
Схема такая. Есть человек, который на глазах у Оли показывает, какой он мужественный, красивый и умный. А есть те, кто, наоборот, желает оскорбить, навредить и прочее в отношении Оли. И эти люди устраивают цирк.
Поэтому здесь были драки, словесные баталии, и даже пару раз, один «красавец» отказывал «красавицам», потому что «искренне влюблён» в мою полторашку.
Выглядело это всё забавно. Но цель очевидна. К Оле «подбивают клинья». Выманить же меня никому не удалось. Даже приглашали поговорить «по-мужски».
Клоуны, блин. А потом явился главный клоун. Им оказался сам Великий Княжич.
— Это просто традиционный танец, — улыбался тот, приглашая Олю на танец.
— Прошу прощения, Илья Георгиевич, но я устала, наелась, и мне будет плохо если я попробую потанцевать, — отшила его Оля.
— Ну так можно что-нибудь медленное…
— Я бы предпочла горизонтальное положение. И мне не хочется вставать. Ножки болят. Поэтому прошу прощения.
— Мы с моей Олей вдоволь натанцевались. А у вас, вон, там целая армия поклонниц, — кивнул я в сторону, а сам обратился к Оле. — Если ты устала, можем поехать домой. Где и принять горизонтальное положение.
— С удовольствием!
— Кхм… Ольга Викторовна, неприлично о таком говорить при постороннем, — кашлянул княжич.
— Вы о чём? — с недоумением она уставилась на парня.
— Похоже, княжич «малость» развратил и опошлил моё предложение рухнуть на диван и расслабиться, — хохотнул я, засмущав Великого Княжича.
— Прошу прощения…
Вскоре он оставил нас в покое, но провокации не закончились. Меня даже парочка «взрослых» пыталась утащить на разговор в сторонке. Мол, деловые предложения и всякое такое. И строго наедине, да в комнате для переговоров.
Но все были вежливо посланы, ну а мы уже могли уехать. Хотя княжич