Читать интересную книгу Ветеран особого подразделения - Валерий Рощин

— Две тысячи сто метров, — бросил на землю вещи Серебров.

— Охренеть. Я в Чечне однажды зависал с группой на такой же высоте.

— Надолго?

— Пару суток торчали — банду поджидали. Но то глубокой осенью было; днем — чуть выше ноля, по ночам — минус десять. Продрогли как цуцики, и башка постоянно кружилась.

— Черт с ним, с холодом. Лишь бы кто в гости не пожаловал.

— Дежурить ночью будем?

Майор осмотрелся по сторонам, поскреб затылок. И вздохнул:

— Да, Илья, придется подежурить. Самое опасное — расслабляться в концовке…

Так за неторопливыми разговорами набрали хворосту, соорудили костерок, согрели чайку. И уже в сумерках, глядя на затухающие угли, Илья почему-то снова вспомнил о том дне, когда неслись на «Тойоте» по бездорожью центрального Азербайджана.

— Слушай, а тебе не показался знакомым тот мужик с изуродованным лицом? — спросил он, прикуривая сигарету.

— Наш спаситель?

— Да.

— Ни разу не встречал.

— А голос? Разве его голос никогда не слышал?

Ответить майор не успел, хотя и было желание признаться: да, мол, интонации показались знакомыми. Ниже по склону внезапно послышался звук, похожий на хруст сухой ветки.

— Тихо, — плеснул он остатки чая на угли. Вынув из-за пояса пистолет, прошептал: — Сиди здесь, Илюха. И внимательно смотри по сторонам.

— А ты куда собрался?

— Пойду, как говаривал Палыч: чуток прогуляюсь и воздух понюхаю.

И бесшумно скрылся в зарослях…

Глава четвертая

Азербайджан

20–21 августа 2008 г

Седьмые сутки, сторонясь людей, друзья продвигались вдоль восточной границы Армении. Сзади осталось множество больших и малых селений; позавчера миновали сторонкой городок Варденис и вышли к Севану.

Затяжной переход, в целом, проходил удачно. Раза три спецназовцы замечали летящие на небольших высотах пятнистые «вертушки». Однажды встретилась группа военных в камуфляже — похожие на пограничников парни спускались с гор и направлялись в ютившееся промеж склонов селение. Илья с Серебровым прижались к земле, затаились и переждали, пока отряд скроется с глаз. Нет, ничего подозрительного в них они не углядели — обычный наряд, исполнивший свои обязанности и возвращавшийся в родные казармы…

Рюкзаки изрядно похудели — даже при строжайшей экономии, продуктов становилось все меньше и меньше. Протопали за эти дни много. Если мерить расстояние по плоской карте, то получалось сто восемьдесят вест; а учитывая все зигзаги, спуски и подъемы — две с половиной.

Вроде бы все шло по плану: ни случайных встреч, ни погранзастав, ни подозрительно рыскающих в небе вертолетов… И, тем не менее, Серебров перед каждой ночевкой следовал примеру Матвеева и в течение часа «нюхал воздух» — уходил назад, вслушивался и приглядывался к исчезавшему в сгущавшихся сумерках лесу. Ему почему-то казалось, что кто-то осторожно следит за поредевшей группой. Неделю назад в окрестностях Сисиана он отчетливо слышал треск сломанной древесины. Тщательно обшарив заросли вокруг разбитого лагеря, убедился: никого. Может быть, ветром сломало сук. Или дикий зверь, привлеченный дымком от костра, наступил на сухую ветку. Однако ровно через сутки во время «прогулки» он наткнулся на пару свежих отпечатков военных полу-сапог. Отпечатки остались меж двух грабов на красноватом пятне жирной глины.

— Жаль, нет с нами Сереги, — прошептал тогда майор, настороженно оглядываясь по сторонам и снимая с предохранителя пистолет. — Уж он бы многое рассказал про тех, кто идет следом…

Через день он снова пошел назад, но следов не нашел. Однако, подумав, предположил: «Возможно, у них хуже подготовка, и во время дневных маршей ребятки отстают. К ночи догоняют и располагаются где-то неподалеку — следят…»

В правильности предположения он убедился ранним утром, еще разок отправившись назад, осмотреть тот же склон. В двух местах нашел примятую траву, а чуть ниже сломанную ветку и утопленный в землю окурок. Кто-то здесь побывал и, возможно, находился поблизости.

Вернувшись, Аркадий рассказал о неприятном открытии другу. Тот долго шел сзади молча — ломал голову…

Наконец, на привале, сидя на травянистом бугре, очнулся:

— Те ослы на джипах исключаются — им нужен был уран, верно?

— Факт. И на наших фээсбэшников не похоже — на кой черт им сдались эти кошки-мышки!

— Если бы они узнали маршрут, по которому мы топаем, то давно бы нашли и вывезли.

— Или похоронили в здешней глухомани.

— Точно, — согласился Супрун. — Значит, не они. Тогда кто же?

— Что думаешь о местных пограничниках?

— Однозначно не они! У погранцов предельно узкие задачи: обнаружить и задержать. Скорее спецслужбы. Как считаешь?

Аркадий кивнул:

— Я тоже так думаю. Судя по почерку — они. Пасут на расстоянии, пока не выяснят цель нашего похода. А когда вплотную приблизимся к границе — сцапают.

— Из этого следует… — многозначительно посмотрел на него подрывник.

— Пока не стоит дергаться. Они идут за нами не первый день и уже убедились: Азербайджан мы обходим сторонкой. Впереди узкий перешеек между Севаном и Азербайджаном — нам просто некуда деваться. А на выходе из этого коридора надо включать пятую скорость и рвать в сторону.

— А если на выходе нас уже ждут? — спокойно поинтересовался Илья.

— Что-нибудь придумаем, — поморщился майор, — время в запасе есть…

* * *

И вот сегодня они прошли траверзом вытянувшийся вдоль ущелья Красносельск, бывший, по сути, последним городком в узком перешейке. Дальше начинался относительный простор северной Армении, граничащей с тремя государствами: Турцией, Грузией и Азербайджаном. И именно сегодня друзья включили максимальную скорость, дабы оторваться от назойливого и упрямого «хвоста».

Шли очень быстро, экономя время на привалах и почти не выбирая пути. Обойдя городок с юга, и удалившись от него на почтительное расстояние, резко повернули на север. Перебравшись вброд через быструю речушку, потопали в гору — на торчавший в десятке километров трехтысячник.

До неширокого аппендикса западного Азербайджана оставалось не более сорока километров. Обоим было неуютно ощущать за спиной чье-то дыхание и пристальные взгляды, потому решили идти пока хватит сил и остановиться на короткую ночевку глубокой ночью. А с рассветом двинуться дальше и сходу пересечь грузинскую границу.

Остановились в полночь, когда совсем уж стало невмоготу передвигаться, да и ориентироваться было трудно. Обошлись без костра — согрели чай в кружке на последней спиртовой таблетке. Пожевали сухарей и улеглись спать…

— Илюха, подъем, — легонько толкнул Серебров товарища, стоило небу окраситься в светлые тона.

— Да, встаю… — послышалось из-под шерстяного покрывала.

— Давай-давай, а то опять заснешь!

— Чай греть?

— Обойдемся без костра. Водички попьем. Собери шмотки и приготовь чего-нибудь пожевать.

— А ты куда?

— Прогуляюсь. Прошвырнусь на километр обратно…

Далеко уходить от лагеря он не планировал. Чтобы обнаружить следы чужаков, достаточно пройтись метров на восемьсот по подножию трехтысячника. Если, конечно, чужаки не потеряли их из виду. А потерять немудрено. Во-первых, вчера круто повернули на север; во-вторых, прошли не меньше пятидесяти километров. А по пересеченной горной местности отмахать такой марш-бросок — не всякому под силу…

Майор тихо ступал по сухому грунту, покрытому слоем перепревшей прошлогодней листвы. Приходилось всматриваться вдаль и поглядывать вниз, чтоб ненароком не треснула ветка, не скользнула по обманчивой тверди подошва…

Ага, слева темнеет полоска примятой, потревоженной травы — это Илюха поздним вечером оступился и едва не проехался на пятой точке. Толковый следопыт такой оплошности не пропустит — враз приметит и все по полочкам разложит: сколько человек, когда и в каком направлении шли.

Он подобрался к следу, притоптал и пригладил траву. Осмотрелся…

И вдруг замер. Ниже, метрах в семидесяти сквозь реденькую дубовую поросль чернело круглое кострище.

Аркадий нащупал рукоятку пистолета, медленно обшарил взглядом ближайшие кусты и деревья…

Никого.

Осторожно приближаясь к находке, перебирал варианты: «Здесь вполне мог остановиться кто-то из местных; еще до нашего появления. Пастух, охотник… Да мало ли! А вчера прошли мимо и не увидели — не мудрено — такая была темнотища!.. Или нас все-таки догнали ребятки из спецслужб? Маловероятно, но не учитывать этой возможности нельзя…»

Кострище было относительно свежим — угли еще хранили тепло. Вокруг полно следов и окурков. Присев, он изучил парочку хороших отпечатков.