в Ютландском сражении, второй — в битве на Сомме. Старший сын Джозайи Фёрта вернулся инвалидом; в той же битве на Сомме он был ранен в правую ногу, и часть ноги пришлось ампутировать. Там же, на Сомме, был тяжело ранен Сонни Каугилл. Сонни, которого дважды продвигали по службе из-за тяжелых потерь в полку, задели две пулеметные очереди, попав в плечо, а в ногу ему угодили несколько осколков шрапнели. Его отправили в Англию на операции по удалению обломков металла и успели вовремя: руку и ногу удалось спасти. После такой удачи, решили медики, он должен был выжить.
Всю дорогу до Англии Сонни был в бреду и некоторое время после операций не приходил в сознание. Родители о его ранениях не знали, как не знали, что его повысили до капитана и удостоили награды — Военного креста. В грамоте, прилагавшейся к медали, говорилось, что для защиты находившихся под его командованием солдат капитан Каугилл уничтожил пулеметный пост, несмотря на полученные тяжелые ранения. Грамота умалчивала о том, что Сонни был уже без сознания, когда брошенная им граната взорвалась в амбразуре бетонного бункера. От самой гранаты погибли лишь двое находившихся в бункере солдат, а оставшиеся четверо пали жертвой пулемета, который от взрыва принялся стрелять очередями во все стороны.
* * *
Рэйчел Грэм с вялым интересом изучила список, который протянул ей водитель медицинского фургона. У двоих поступивших ранения были такие тяжелые, что не стоило и надеяться, что они выживут. Рэйчел распорядилась, чтобы их перевели в ее отделение неотложной помощи.
Своим выживанием Сонни Каугилл был обязан хирургу, удалившему пули и шрапнель; что до полного выздоровления, это была целиком заслуга Рэйчел. За два года работы временного госпиталя через палаты сестры Грэм прошло немало молодых людей, спасенных лишь благодаря ее опыту и усердию ее подопечных медсестер. Многие, увы, все-таки не выживали после ранений. Капитан Марк Каугилл мог бы стать для Рэйчел очередным раненым солдатом, который нуждался в уходе, но тогда вряд ли бы выжил. Но как только она его увидела, то поняла, что с этим солдатом все будет иначе; она почувствовала, что должна его спасти. Она практически никогда не ухаживала за пациентами лично, но с Сонни изменила этому правилу, временно поручив свои административные обязанности помощнице. Почти две недели Рэйчел днями и ночами хлопотала над Сонни, обеспечивала его комфорт, меняла повязки и промывала раны, чтобы не допустить инфекции. Наконец она решила, что в долгой, медленной и мучительной битве за жизнь наступил перелом и его все-таки удастся спасти. Он уже не проводил все дни в бреду, сознание, хоть и ненадолго, начало проясняться, к лицу вернулся здоровый цвет, сменивший сероватую бледность.
Однажды утром, внезапно, точно очнувшись после крепкого ночного сна, Сонни открыл глаза и взглянул на нее. Рэйчел меняла повязке на его ноге и почувствовала на себе его взгляд. Подняла голову и с удивлением увидела, что пациент пришел в сознание.
— Здравствуйте, — почти шепотом произнес он, — кто вы?
— Сестра Грэм, — ответила она чопорно, скрывая радость оттого, что пациенту стало лучше.
Сонни улыбнулся — вяло, но тем не менее.
— Грэм — что за странное имя для девчонки, — сказал он и опять уснул.
С этого момента он резко пошел на поправку. Несмотря на то что его вычеркнули из списка тяжелых больных и посчитали достаточно окрепшим для перевода из интенсивной терапии в послеоперационное отделение, Рэйчел продолжала ухаживать за ним лично, находя для этого время среди других своих многочисленных обязанностей. Процесс выздоровления оказался медленным и болезненным. Каждый новый день подкидывал Сонни новую задачу, ведь ему приходилось заново учиться пользоваться покалеченными рукой и ногой. Рэйчел помогала ему с того самого дня, как он впервые сел в кровати; она была рядом, когда он робко и осторожно начал упражнять ослабшие мышцы; она принесла ему костыли и поддерживала, когда он сделал первые нетвердые шаркающие шаги.
Все это время они много беседовали и в конце концов узнали друг о друге больше, чем знают многие юные влюбленные. Рассказывая о своей жизни и амбициях, они постепенно перестали быть друг для друга капитаном Каугиллом и сестрой Грэм и стали Марком и Рэйчел, хотя, если Сонни хотел ее подразнить, он называл ее Грэм.
Он по-прежнему ходил на костылях, но ему уже разрешали медленно прогуливаться по территории госпиталя. Однако он не мог делать этого в одиночку, поэтому его сопровождала сестра Грэм. Они медленно бродили по лужайкам вокруг старинного георгианского особняка, на время войны переоборудованного в госпиталь. С одной стороны высилась кирпичная стена, в которой была калитка. Однажды Сонни предложил посмотреть, что за ней. Калитка оказалась не заперта, и, толкнув ее, они оказались в тайном саду. Он простоял заброшенным много лет, но сохранил свое очарование; потайной уединенный уголок. Сонни огляделся и обрадовался, что они обнаружили это тихое убежище.
— Мне кажется, мы неподобающе одеты, — заметил он. — На мне должен быть сюртук и бриджи, а на вас… — он взглянул на ее строгую накрахмаленную форму, — платье с кринолином.
Рэйчел улыбнулась и ощутила удовлетворение, ведь она была счастлива. Глядя на окрепшего капитана, она лучилась от гордости, но к гордости примешивалось еще какое-то чувство. Словно заглянув ей в сердце, Сонни прислонил костыль к стене и взял ее за руку.
— Дорогая Рэйчел, — тихо проговорил он, — в душе моей столько благодарности к вам за все, что вы сделали. Я обязан вам жизнью. Ваш талант, забота и преданность помогли мне побороть смерть.
Он прижал ее руку к губам и поцеловал. Она почувствовала на своем запястье прикосновение его теплых сухих губ и взглянула на него. Сонни смущенно улыбался. Сердце Рэйчел зачастило, а Сонни, не выпуская ее руку, нежно притянул ее к себе. Потом он ее поцеловал.
* * *
Паб находился в маленьком городке Уэстергейт, лежавшем между Чичестером и Арунделом на расстоянии примерно пяти миль от каждого. Впрочем, это был даже не городок, а деревушка. Неподалеку раскинулся морской курорт Богнор-Риджис.
Сонни узнал о пабе от санитара в последние дни своего пребывания в госпитале.
— Мало ли, понадобится тихое романтическое местечко и хозяин, не задающий лишних вопросов, — подмигнул он Сонни. Впрочем, Сонни не знал, с чего санитар решил, что ему может понадобиться такое местечко.
Сонни и Рэйчел взяли двуколку и поехали в Уэстергейт, а по пути капитан поведал медсестре о своих планах:
— Я обо всем договорился и отправил хозяину телеграмму. — Он крепко сжал ее руку. — Говорят, там очень красиво. И мне нравится название паба и связанная с ним легенда.
Паб расположился в небольшом здании,