Она печально вздохнула и обратила внимание на девочек, которые уже успели обглодать рыбьи кости и теперь, как и я, внимали ее словам.
— Что сидите? Идите на улицу, — снова погнала их мать и с трудом, но выставила из комнаты. Девчонки бросили на меня еще пару веселых взглядов и умчались по лестнице вниз.
— В общем, Виря — это лучшее, что случилось со мной в жизни, — ответила она снова с улыбкой. — Тебе тоже надо Дракона найти.
— Нет, спасибо, — заупрямилась я.
— Надо-надо, — заверила меня Оля. — Вон ты какая красавица, сияешь любой Искре на зависть. Мы тебе самого лучшего Дракона найдем!
— Не…
— Сейчас Виря вернется, дам ему денек дома переночевать, а потом отправлю за Никисом — это красный Дракон, тамошний принц, между прочим!
— Красный? — удивилась я, припомнив, что что-то об их семействе уже слышала. — Бабуля говорила, что царь тоже кого-то из них мне в женихи рассматривал…
Зря я это сказала…
— Отлично! — обрадовалась Оля. — Значит и Лена с мужем тоже его кандидатуру поддержат! Эх, зря я Вирю погнала… Темка-то уже неделю где-то бродит, найдется в конце концов, никуда не денется, а вот свадьба ждать не будет… А то придет за тобой еще какой-нибудь… пфф… — она замолкла на мгновение, а потом рассмеялась собственным словам: — золотой!
27. Не затевайте, девки, побегов!
Далее я выслушала трехчасовую лекцию о пользе Дракона в жизни каждой Искры и о том, как обычным девушкам не повезло с мужиками. С родственницей я пыталась спорить, поэтому обсуждение у нас получилось очень живое, но ни до топора, ни до скалок на этот раз дело не дошло. Для идиллии женских посиделок в моем понимании не хватало лишь бутылки с вином, но мы и без нее с легкостью справились с задушевным тоном беседы, несмотря на различие взглядов и вскоре уже сидели в обнимку и делились сокровенным.
То, что Вирилий скупо, по-мужски назвал «сидеть и ждать, когда влюбится», оказалось романтической историей любви в исполнении Ольги с душевными страданиями, рыданиями, смехом и светлой грустью воспоминаний. Выяснилось, что все пять лет войны между девушкой и Драконом, Вирилий терпеливо сносил ее капризы, побеги, побои и при этом не скупился на комплименты, подарки и прогулки под луной в границах острова. Конечно, свободолюбивая Оля оборонялась не один год, но в итоге крепость пала.
— Знала бы ты сколько ужаса мне пришлось пережить за это время! Как люто я его ненавидела! — всхлипывала девушка, и я невольно вместе с ней, когда она рассказывала о своих одиноких годах на острове, где она была оторвана не только от семьи и дома, но и от всякого людского общения.
Их история любви походила на типичную сказку «Красавица и чудовище»: страшный Дракон, меняясь в лучшую сторону, смог завоевать сердце неприступной красавицы. Правда в итоге он так и остался Драконом, Искру свою с острова так и не выпустил, да еще и шкодливыми Дракончиками наградил.
— Ой, все было, все было, — вздохнула Ольга, промокнув глаза платком и собирая грязную посуду со стола.
— И что? Ты больше сбежать не пыталась после свадьбы? — поинтересовалась я, не понимая, как даже несмотря на огромное чувство любви, можно добровольно остаться пленницей на всю оставшуюся жизнь?
— Ну почему? Пыталась… — пожала плечами девушка. — И после рождения Темки, и после рождения девчонок, да что толку? Он стережет меня лучше своей сокровищницы. Мне иногда кажется, что его камни своровать легче, чем меня… Но все-таки иногда пытаюсь, — усмехнулась девушка каким-то своим мыслям, — для подогрева отношений…
Я улыбнулась следом за ней.
— Но как? Тут есть лодка?
— Нет, такого он не держит, — покачала головой Оля. — А после того, как я плот соорудила, он еще и весь лес на острове выжег. Сейчас только немного растительности появилось, а еще тридцать лет назад тут только пепелище и было, — рассказала девушка, передернув плечами. — Жуть тогда была. Я в семнадцатый раз пыталась сбежать. Здесь еще густой лес стоял и, когда он выжигать все стал, я думала и сама сгорю в этом огне! Или задохнусь от дыма… А он ходил под башней с факел и смотрел на меня так… обижено. Представляешь? Я еще и виновата оказалась!
Я покачала головой, представив остров, охваченный пожаром.
— Подожди. Факелом? Он разве не огнем плюется? — не поняла я.
— Это сейчас, а в первые пять лет у нас война была — ни о каком огне и речи не было.
— Не поняла, — призналась я, покачав головой. — Мне говорили, чтобы огонь появился, с Искрой достаточно жить вместе.
— Ага, — хмыкнула Ольга насмешливо. — Кто это тебе сказал? Дракон?
Я насупилась:
— Я еще не определилась, — буркнула я.
— Выдумки это все их племени! Они и сами толком не понимают, когда огонь появляется: от поцелуя, церемонии бракосочетания, первой брачной ночи или появления детей. Виря убежден, что от последнего, а я тебе скажу — ни фи-га!
— А как тогда? — не поняла я.
— От любви он появляется. Виря, пока не влюбился в меня, об огне только мечтал. И появился он у него только после трех месяцев брака, когда я уже Темой была беременна. Вот тогда в первый раз и заметила, что он испытывает ко мне не просто симпатию или обожание, а настоящее, крепкое чувство.
— А поцелуй? — не поняла я.
— Работает, — согласилась Ольга. — Но только несколько часов. И с каждым разом все меньше и меньше. А чтобы пламя полыхало, Дракон должен влюбиться.
— Дракон? — удивилась я. — Не девушка?
По моим представлениям о сказочных канонах, светлое чувство именно девушки должно дарить монстру преимущества: силу, выносливость, а поцелуй — излечивать от смертельных ран.
— Дракон, — кивнула Оля. — Драконы любить совершенно не умеют. Ну разве что только свои блестяшки… и преодолеть любовь к золоту и камням ради девушки им очень трудно. Да, по природе своей они чувствуют к нам тягу и азарт начать дышать огнем, но это лишь инстинкты, а вот полюбить для них — настоящая душевная, трудная, мучительная работа. Нам, девчонкам, полюбить монстра удается куда быстрее, а вот ему влюбиться — очень не просто, — назидательно ответила Оля. — Они просто-напросто не понимают, что такое любовь. Даже мой Виря до сих пор не сможет тебе объяснить, что это такое, и от него легче дождаться серенад при луне напротив балкона, чем короткой фразы «Я тебя люблю».
— И почему ты тогда знаешь, что он любит?
— Пфф, — фыркнула Оля. — Да тут и к гадалке ходить не надо. По нему и так все видно. Сама поймешь, когда найдешь своего Дракона.
— Ну уж нет.
— Да-да, — заверила меня тетя, убирая со стола чашки.
Я допила последние остатки чая, сбегала по нужде, а когда вернулась, Оля сидела напротив окна за вышивкой.
— А как ты сбегала я так и не поняла, — села я напротив нее.
— По суше, — ответила она, втыкая нитку в полотно. Я непонимающе нахмурилась: с неба я не видела, чтобы остров соединялся с материком какой-то землей. — С другой стороны острова есть мелкое место, и во время отлива, когда волны расступаются, появляется дорога к большой земле, — пояснила Оля. — Но расстояние там большое — не один километр. На лошади, может быть, и удалось бы добраться до людей и спрятаться, но пешком — далеко не убежишь, Виря успевает обычно поймать…
— На лошади можно? То есть это не маленькая тропинка? И поверхность подойдет для копыт? Не скользкая?
— Да там настоящая дорога! Это и обидно. Практические ровный камень, покрытый песком. Беги — не хочу…
— А насколько там широко? — поинтересовалась я, кажется придумав чем можно заменить коня. Оля показала ширину дороги, которой хватило бы для того, чтобы могла проехать машина, что вызвало у меня шкодливую улыбку. — А не хочешь еще раз попробовать сбежать?
— Как? — не поняла девушка, но судя по блеску в глазах — заинтересовалась.
— Есть у меня конь. Железный и быстро бегает. Если дорога действительно есть, как ты говоришь, он домчит нас в раз до того берега…