на Ханта дорожкой приставных шагов. К её удивлению, партнёр не растерялся и подыграл, ловко вбивая носки туфель в паркет.
Где мог убийца научиться танцевать? Впрочем, такие, как он, должны уметь влиться в любое общество, чтобы выследить желанную добычу.
Гораздо интереснее, откуда это умеет она сама?..
— Ты дрожишь, — с паскудной ухмылкой отметил он, уводя партнёршу в пируэт, но не выпуская из рук. — Едва ли от радостного возбуждения.
— Зачем, Хант? Почему ты забрал мои воспоминания? Легче загнать потерянную жертву в чужой мир, не оставив следов в собственном?
Вместо ответа заломив руку, наёмник оскалился и поставил её на одно колено, после чего опустился следом, отведя вытянутую ногу назад.
— Неужели ты правда думаешь, вампиресса, что мне нужны твои воспоминания или особые условия, чтобы лишить тебя жизни? Скорее всего, ты сама бежала в этот мир. И раз ничего не помнишь, во время перехода что-то пошло не так.
Николь промолчала.
Не нашлась, что ответить, потому что её поразили слова собеседника.
Лицо Лео вытянулось от удивления, когда она спросила про воспоминания, и, пусть вампир быстро овладел собой, выяснилось, что он не имел ни малейшего понятия о её беспамятстве. Выходит, она самым нелепым образом вложила в руки противника дополнительное орудие против неё.
Но если это не влияние Ханта, то что тогда?
Она бежала? Отчего?.. Что могло случиться во время перехода?
Николь не исключала, что преследователь мог оказаться прав, так как не помнила самого перемещения. Её словно выплюнуло в чуждый холодный мир, и она оказалась так ослаблена, что с трудом могла пошевелиться.
Почему? Пришлось ли ей давать отпор, защищать себя?
Голова гудела, как растревоженный улей, и пухла, словно от болезненных укусов его злющих обитателей.
— Чего ты хочешь? — поинтересовалась бессмертная.
Она очертила мыском туфельки полукруг и прогнулась, чтобы усладить придирчивые взоры, направленные на неё, и как-то отвлечься от страха.
— Поговорить, — Лео удалось удивить её. — Считай это последним предупреждением, вампиресса: пришло время сдаться.
Стиснув зубы, Николь изобразила удар ногой, но преследователь легко избежал его, развернув корпус в диагональ.
— Я устал возиться с тобой и твоим драгоценным смертным, — заметил вампир. — Ведь теперь у меня есть повод для мести. Я пришёл за тобой, но могу забрать и его.
— Не можешь, — возразила Николь, скривив губы. — Если бы мог, мы бы сейчас не танцевали. Ты ведёшь переговоры, а значит, преимущество не на твоей стороне. Что-то связывает тебе руки, Лео Хант.
— Возможно, ты не так глупа, моя проницательная добыча, — сверкнув глазами, охотник использовал дорожку шагов, чтобы отвести партнёршу от Марка, не упускавшего их из виду.
Грубо притянув Николь к себе, провёл раскрытыми губами по тонкой шее девушки, сгорая от желания переломить её и тем самым поставить точку в своих злоключениях.
Но нет, не здесь, не при всех…
— Считай нашу встречу актом милосердия, а не капитуляции, — прошептал у самого уха. — Ещё одна подобная выходка, и мне надоест играть по правилам.
Вампиресса дёрнулась, избегая прикосновения, и мужчина усмехнулся:
— Тогда я смогу развернуться в полную силу: его загрызу, не выпив ни капли крови, чтобы умирал медленно, мучительно. А с тобой разделаюсь уже после того, как он испустит дух. Подумай, стоит ли твоя неосмотрительность его жизни?
Что-то подсказывало Николь, что Хант не шутит.
Возможно, та клокочущая сила, которую она ощущала в нём, что только и искала выхода. А может, бесстрастный тон — говоря об убийстве, он не злился, не ненавидел и не возбуждался, а лишь констатировал факт.
Идеальное холодное оружие, заключённое в оковы бессмертной плоти.
Где-то глубоко внутри вампиресса понимала, что должна держаться от Марка подальше. Вначале его появление в её жизни ничего не значило, поскольку их мало что связывало, но со временем… Она боялась признаться себе, что могла увлечься смертным, однако некая связь всё же успела зародиться между ними.
— Если ты поступишь как разумная вампиресса и избавишься от назойливого человечка, я проявлю великодушие, — заметил преследователь, вынуждая подчиняться как глубокому голосу, так и решительным шагам.
Делать прикрытие-шоу, о котором взволнованная партнёрша успела позабыть.
— Несмотря на нанесённое оскорбление, я оставлю мальчишку в живых. Сотру память, как и собирался, когда ты вмешалась, и он продолжит вести привычный образ жизни, как было до встречи с тобой.
— Ты не посмеешь, — силясь совладать с трясущимися губами, выдавила Николь, сама не веря своим словам.
Посмеет, если сделает выбор, если они подтолкнут его к этому выбору.
Хотя то, что не позволяло Ханту тронуть Марка, имело для него решающее значение, оно не возводилось в абсолют. И если ярость, мстительность и жажда убийства победят здравый смысл… Случится страшное.
То, что она не готова была пережить.
То, что она не сможет себе простить.
— Мы оба знаем, что посмею.
Хищная улыбка сделала жёсткое лицо мужчины ещё более устрашающим. Преследователь обхватил ладонями её щеки и заставил описать корпусом круг, склонился над вампирессой, словно желал ввести в транс.
С тем, что не удавалось холодному ночному ветру — пустить под платье ледяную дрожь и жалящие мурашки — Лео справлялся играючи. Николь нахмурилась. Хант играл с ней, а ей нечего было ему противопоставить. Ставки оказались слишком высоки.
Признаюсь, такого сюрприза я не ожидал.
Да что там сюрприза — откровенной подставы!
Когда у тебя из-под носа в самый неподходящий момент уводят партнёршу — это так себе удовольствие, но, когда проходимцем оказывается вампир-наёмник, которого вы вместе засадили за решётку, в голове остаются одни нецензурные выражения.
Первым порывом было пересечь паркет, постучать нахала по плечу и на пальцах (а лучше на кулаках) объяснить, что в приличном обществе так дела не делаются.
Однако, когда воздух пропитался ощутимым напряжением, и из любопытной толпы выступили почтенные широкоплечие господа, что обеспечивали порядок и безопасность на мероприятии, соблазн пришлось преодолеть.
Если выйду из образа и первым проявлю агрессию, меня выведут под белы рученьки из Шэйда, и никто не станет вникать в детали сложных взаимоотношений внутри смертно-бессмертного треугольника. Тогда я вряд ли смогу кому-нибудь помочь. Значит, используем против упыря его же оружие.
Публика хочет шоу? Она его получит!
К моей досаде, охотник оказался не так прост.
Любопытно, у них там в Драклэнде обучение всем видам танцев входит в абсолютный минимум образования? Или как вышло, что преследователь, который, казалось бы, должен интересоваться другими вещами, способен импровизировать на ходу и вести задушевные беседы со своей жертвой?
Правда, на глазах у публики Николь вовсе не выглядела жертвой. Своенравной партнёршей, возможно, но химия, сквозившая между бессмертными, на