class="p1">Потребовалось тридцать ударов обеими ногами, чтобы отломать металлическую оконечность от деревянной скамьи. Один последний удар каблуками и рывок руки. Боль в левом запястье была мучительной, но скамья распалась на части. Джентри пополз на коленях, склонился над тяжелым куском декоративного металла и поднял его. Десятикилограммовая металлическая штуковина по-прежнему была прикреплена к его исцарапанному и распухшему запястью. Он обхватил ее скованной рукой и под перекрестным огнем побежал к раненому копу, корчившемуся посередине платформы. Находясь примерно в четырех метрах, он бросил железку перед собой и упал, проскользив по полу. Она приземлилась на бетон с таким громким шумом, как и раздававшиеся вокруг выстрелы. Его распухшее запястье напряглось в наручнике.
Склонившись над швейцарцем, он потянулся к его поясу.
– Мое бедро! – вскрикнул тот. – У меня тяжелое ранение в…
– Уж извини, – сказал Корт, снимая ключ от наручников с цепочки на служебном ремне полицейского. Он был запятнан кровью. Склонившись ниже от воя сверхзвуковых пуль, только что пронзивших воздух над его правым ухом, Корт выставил железный подлокотник перед собой и толкнул его к краю платформы. Пополз за ним и снова толкнул.
Раненый полицейский выбросил руку и ухватил Корта за ногу в жалкой попытке получить помощь и одновременно вернуть контроль над задержанным, как будто это имело теперь какое-то значение. Джентри отпихнулся от умирающего человека, схватил его упавшую «Беретту» и продолжил ползти. Грохот пистолетных выстрелов преследовал его вдоль края платформы, немного не доставая до него и до его железного якоря. Потом он перевалился через край. Его перевозбужденный мозг едва не ударился в панику, когда ему на мгновение показалось, что он потерял ключ в снегу, но Корт быстро нашел его. Поднявшись на колени, он постарался выровнять замерзшие пальцы на ключе, чтобы отомкнуть наручники на левом запястье.
Из пяти полицейских, снявших его с поезда, только двое оставались в боеспособном состоянии. Оба пригнулись за плохим укрытием на платформе. Не желая подставлять свою голову под прицел любого, кто видел его маневры, Джентри продвинулся еще на несколько футов, а потом выглянул через край платформы. Он крикнул копам, чтобы они бежали к нему из-под прикрытия. Один откликнулся, что у него кончились патроны. Второй был ранен в правую руку и стрелял с левой руки через каменный горшок для растений. Судя по его технике, он был правшой.
Движение на железнодорожной остановке привлекло внимание Джентри. Немногочисленные обычные граждане уже давно разбежались или валялись без чувств, поэтому, когда он увидел двух человек, бегущих по платформе из станционного здания, то понял, что кому-то из атакующих удалось обойти их позицию.
Дверь на платформу распахнулась, и двое человек в черных масках появились над полисменом с раненой рукой.
Корт поднял «Беретту» правой рукой; левая была бесполезна из-за травмы. С расстояния в четыре метра он застрелил обоих мужчин в лицо. Инерция их движения вперед в сочетании с ударами пуль привела к тому, что они столкнулись друг с другом и упали на холодный бетон.
Его «Беретта-92» сухо щелкнула после второго попадания. Магазин опустел.
– Эй! Швырни мне его пушку!
Он уже третий раз обратился с просьбой об оружии. Вся разница заключалась в том, что на этот раз двое оставшихся в живых полисменов видели его в работе. Молодой коп с окровавленной рукой поспешно толкнул к нему небольшое черное оружие одного из членов стрелковой группы.
Это был «HK MP5», один из самых распространенных пистолетов-пулеметов в мире. Он уютно устроился в руках Серого Человека. Американец проверил магазин, который оказался заполненным тридцатью девятимиллиметровыми патронами. Он крикнул раненому копу, чтобы тот перебросил другой «Хёклер и Кох» своему товарищу, у которого закончились патроны. Когда передача состоялась, Корт добавил:
– Поставьте на полуавтоматический огонь! Стреляйте по одному разу во все стороны, пока не кончатся боеприпасы! Понятно?
– Oui! – откликнулся коп.
– Давайте!
Присев на корточки, Джентри поспешил вдоль края платформы, двигаясь на север и сокращая расстояние между собой и четверкой, приехавшей с холма на автофургоне.
С севера доносились звуки приближавшегося поезда. Корт слышал сирены со стороны городка. Он старался забыть обо всем, пока полз в снегу вдоль путей. Обо всем, кроме людей, приближавшихся к платформе из-за бетонного угла впереди. Его запястье пульсировало от боли, а колени горели от порезов, полученных во время бегства из квартиры Ласло Сабо в Будапеште вчера вечером. Вездесущая боль в бедре от первого пулевого ранения сейчас была наименьшей из его проблем.
Топот ног и звук голосов на углу бетонной платформы: эти люди говорили по-испански. По-испански? Неужели весь этот чертов мир вознамерился убить его? Они собрались у лестницы, ведущей на платформу. Хотя у Джентри звенело в ушах, он слышал звонкое щелканье и скрипы пружин, когда они перезаряжали свои MP5.
Когда он выпрямился, то оказался лицом к лицу с двумя мужчинами, которые тоже как раз вставали. Корт выстрелил с одной руки в автоматическом режиме с расстояния менее трех метров. Оба атакующих упали, и он выпустил по еще одной короткой очереди в каждое дергающееся тело. Выпустил оружие, взял новое из руки мертвого стрелка, потом развернулся и побежал обратно на платформу.
Он даже не рассматривал побег, хотя имел прекрасную возможность скрыться как от испаноязычного отряда убийц, так и от швейцарской полиции. Но вокруг шел бой, Корт уже был в него втянут, поэтому скрываться сейчас казалось неправильным. Двое ни в чем не повинных полицейских еще оставались в живых, и одни они долго не продержатся. Несмотря на приближение сирен и мелькание огней, отражавшихся от стекол немногих оставшихся окон станции, Корт Джентри побежал на помощь полицейским, выставив перед собой здоровую руку с оружием и постоянно находясь в поиске новых целей.
Глава 21
Клэр Фицрой сидела на кровати и смотрела в окно на газон и густой лес позади. Небо было серым и унылым с тех пор, как они приехали в шато вчера во второй половине дня, но с утра облака немного рассеялись, и видимость улучшилась.
Почти нетронутый обед стоял рядом с ней. Ее сестра спустилась на кухню, – к маме, папе и людям в кожаных куртках, которые повсюду следовали за отцом, – но Клэр уклонилась от еды за общим столом. Она сказала родителям, что у нее болит живот, и попросила разрешения вернуться в свою комнату.
Боль в животе была реальной. Она появилась от беспокойства, тяжко глодавшего Клэр уже более суток. Поспешный отъезд из школы, встревоженные лица мамы и папы, телефонный спор между ее отцом и дедом, появление вооруженных