из ладони, сжимающей пирамидку, вырвался серый луч и ударился в почву. Образовался провал, который с каждым мгновением начал расширялся. Пара всадников ухнуло вниз, ещё двое — успели замедлиться, а знаменосец попросту попытался перепрыгнуть яму. Я выстрелил и тут же отбросил арбалет. Болт угодил в грудь коня. Кобылка приземлилась, копыта подогнулись, животное подмяло под себя всадника.
— Влада! — крикнул я и протянул руку. Девчонка вложила в неё арбалет. Умница-внучка!
Оставшиеся благородные соскочили с коней и начали оббегать яму. На этот раз точность стрельбы подвела — снаряд задел плечо благородного и никакого серьезного урона не нанес. Я выставил пальцы, на которых собирались электрические искры. Молния ударила в ближайшее тело. Дворянин тут же развеялся в пыль, а его одежда мешком упала на землю.
Последний аристократ сделал эффектный выпад. Быстр, зараза такая! Я и глазом не успел моргнуть. Острие ударилось в район сердца, но меня защитил камзол. Дворянчик разорвал и тут же сократил дистанцию. Двигался он плавно, но при этом очень стремительно. Новый укол пришелся мне в ногу. На сообщения о полученном уроне сейчас не обращал внимания. Я попытался налететь на благородного, но куда там? Бедро саднило, скорость упала, и на открытом пространстве мой кинжал явно уступал шпаге.
Слева мелькнул огненный шарик. Сфера, прожигая глаза и опаляя лицо, ударила в ненавистную рожу благородного. Я не упустил шанса. Лезвие погрузилось в шею игрока. Я обошел его со спины, зафиксировал голову и провел кромкой по горлу. Из перерезанных артерий хлынула кровь. Я подставил ковшом ладонь, собирая красную жидкость, а после иссушил этого аристократа. Следом сразу же подлетел к Осипу и залил в открытый рот благородную кровь. А вдруг тоже станет таким же, как они?
— Влада, собери энергию с того, который под конем! — приказал я. — А ты глотай! — последняя фраза адресовалась мужику.
Из провал показалась чья-то рука! Да ёб!.. Что же я забываю, что они не совсем простые люди? Это же бессмертные, у которых раны зарастают за мгновения!
Я за один прыжок оказался около ямы и прикоснулся к кисти. Кожа дворянина тут же начала истончаться. За пару секунд выпил всю жизненную силу. На дно упала мумия, которая с глухим хлопком подняла облачко пыли. Второго аристократа я испепелил молнией.
— У меня сейчас больше получилось взять, — гордо сказала Влада.
— Умница, внучка! — я довольно улыбнулся. Всё-таки она тоже может развиваться. И чем больше раз она поглотит энергию, тем сильнее станет.
Глава 16. Запахло весной
Дворянин, придавленный конем, был ещё жив. Я мельком осмотрел поле боя. Этот точно остался последний. И времени нет допрашивать его. Нужно убираться отсюда. Где был авангард, там вскоре окажется и остальная армия. По-быстрому иссушил аристократа и добил коня (нечего животинке мучиться).
— Осип, ты как? — спросил я у побледневшего человека. И ведь даже непонятно, из-за чего он стал таким зеленым: то ли снова тухлая кровь попалась, то ли осознал, чья именно это кровь была.
— Тошнит, — заплетающимся языком пожаловался мужик.
— Печати покажи!
Человек поднял предплечье — никаких изменений. Всё-таки для преображения в благородного нужна именно моя полубожественная кровь. И нужно её много. Свою особенность я смогу применить только через неделю. Да и вдруг это только на детей действует, а Осип уже явно не ребенок.
— Скинь всех кобылок в яму! — приказал я. — И задвигай провал.
— А с живыми что делать? — спросил мужик и показал на коней, которые остались на другой стороне небольшого рва. Он снова вдохнул непонятную траву, пирамидка в его руках засветилась, а следом конь-знаменосец сверзнулся в провал.
Животные будто почувствовали, что речь идет именно о них. Они зафырчали, а после синхронно сорвались с места и поскакали в сторону резиденции налоговика. Я вскинул руку — первая молния парализовала лошадиную тушу, но вот вторая ушла в молоко. Тьфу, зараза! Я перезарядил арбалет, прицелился и выстрелил. Болт прошел мимо мишени. И сколько у нас времени? Счет в любом случае теперь идет на минуты.
— Уходим! — крикнул я и подал пример, забравшись на коня.
Тигрица оседлала своего скакуна. Осип сперва задвинул яму, после чего тоже присоединился к нашей двойке. Мы помчались вперед, поминутно разрывая расстояние от нашей возможной погони. Следов мы оставили предостаточно, но времени не было, чтобы затирать кровь и подпалины на земле. Эх, наворотили мы дел, но тут уж ничего не поделаешь.
В момент появления в этом мире у меня не было никакой информации. Сейчас — с нынешними знаниями — я действовал бы по-другому. Но к Альфачу наведался бы в любом случае. Педофилов и прочую шваль надо не судить, не закрывать на зонах, а истреблять. Истреблять под корень. Без жалости и сострадания. А раз Тиамат предоставила мне такой шанс (хоть я и не просил), то буду этим заниматься. Все записи смотрящего при мне. Он ведь вел учет всех гостей. И при этом говорил, что каждый посетитель бил и насиловал детей. И в приют надо заскочить. К управляющему у меня тоже очень много вопросов. Заодно и подкреплюсь, а то чувствую, что в моих резервах появилось ещё немного места. Ну не Осипа же мне выпивать, в самом-то деле? Но сперва надо затаиться. Чувствую, в следующие пару недель на пустыре будет весело.
Мы проехали с десяток километров. Кони начали выдыхаться, так что пришлось замедлиться. Всё же загонять животинок просто так не хотелось. Да и три мертвые туши могут привлечь чье-то нежелательное внимание.
По пути нас сопровождали заинтересованные взгляды, но никто из зевак не пытался остановить троицу всадников. Ну едут люди и едут — чего их трогать-то? Пару раз на дорогу выбегали ребятишки и кричали нам вслед. Я, повторяя движения Осипа, усиленно махал детворе в ответ.
Пустырь подходил к концу. Мы приближались к бетонным строениям, образующим каменные джунгли. Лошадей пришлось оставить у ближайшего костра. Их сразу же, под одобрительный смех мужиков, оседлали три полногрудые девицы.
Я раскрыл карту и прикинул, где мы находимся. Ближайший вход в катакомбы располагался не так далеко. Всё бы ничего, но смотря на запутанные лабиринты улочек, я понимал, что без проводника мы будем петлять по ним часами. Осип, как оказалось, здесь никогда не был. Да и отображенный на бумаге план местности для него был сродни магии: чем-то непонятным и мистическим. Хотя в магии-то