Веселье потихоньку сошло на нет, и слуги первыми поспешили домой. Надвигалась гроза. Аманда и Теодор, неразлучные в этот день, скакали впереди, Кэролайн и Лукас замыкали кавалькаду, не очень-то торопясь вернуться в Фаллингейт, несмотря на грозу.
Они ехали в полном молчании. Кэролайн одной рукой придерживала воротник жакета, потому что резко похолодало. И хотя она чувствовала, что Лукас беспокоится за нее, она не могла не ощущать, насколько далеко он ушел в своих мыслях. Его явно что-то тревожило.
– По всему похоже, – начала Кэролайн, – сегодня разразится такая гроза, какой вы еще не видели здесь, Лукас.
Ей на голову упала капля.
– Дождь начинается.
– Может быть, мне наконец повезет, и я увижу призрак лорда Гамильтона, – резко сказал он. – Ведь лорд обычно появляется в непогоду, не так ли?
– Да, но у нас всегда скверная погода.
– Не сегодня.
– Нет, сегодня было чудесно. – Они ехали дальше в полной тишине. – Вы чем-то озабочены, Лукас. Что-нибудь не так?
– Я думаю о том, что случилось ночью.
Большая капля упала ей на щеку, затем другая и еще…
– Надеюсь, – сказала она, поднимая воротник, – Эмили успеет добраться до дома, пока дождь не разошелся. На ней такое легкое платьице.
– Мы должны поговорить о том, что произошло ночью. Еще несколько крупных капель упали ей на щеки, прежде чем она ответила.
– Но зачем нам это обсуждать? Есть вещи, которые не требуют слов.
Он нетерпеливо схватил поводья ее кобылы и тут же остановил своего мерина. Лошади невольно стукнулись одна о другую. Кэролайн ухватилась за седло.
– Кэро, это не должно повториться снова.
Она, нахмурившись, взглянула на него, как будто перед ней был незнакомец.
– Что именно?
Он усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Вы знаете, что я имею в виду. Мы не должны больше заниматься любовью.
– Но почему? – Она предпочла бы услышать, что он ненавидит ее, чем то, что он только что сказал. О Боже, она жила, мечтая лишь об одном – снова оказаться в его объятиях!
Он посмотрел на нее исподлобья:
– Я не могу рисковать и оставить вас с ребенком! Той ночью я говорил вам, что это ни к чему, но вы заставили меня потерять голову. Забыть обо всем на свете…
– Так вот в чем моя вина!
– Нет! Моя.
– Мне кажется, прошлой ночью вы не особенно возражали.
Дождь обрушился на их головы, холод пронзал до костей. Все еще держа ее поводья, он направил лошадей под огромный старый дуб, и они покорно остановились там на земле, усыпанной красными и желтыми листьями. Лукас спешился и намотал поводья за ветку дерева. Затем поднял Кэролайн и снял с лошади, с трудом сдерживая желание прижать ее к себе и поцеловать эти холодные влажные губы, забыв о том, что только что сказал.
– Прошлой ночью, Кэро, я случайно встретился со своим старым приятелем. После того, как вы… как… ты заснула, я уехал из дома… Ах, Кэро, ты ничего не знаешь обо мне.
Она сдвинула брови, подняв на него удивленные глаза.
– Ночью? Разве кто-то узнал тебя лучше, чем я прошлой ночью?
Покачав головой, он потупил взгляд.
– Нет. Только ты, Кэролайн. Но любовь ничего не значит в нашем мире. Я уже давно убедился в этом, как и миссис Пламшоу. И тебе тоже придется усвоить эту горькую истину.
– Но это жестоко!
– Да. – Он поднял подбородок, полоснув ее жестким взглядом. – Но было бы еще более жестоко с моей стороны, если бы я продолжал делать то же самое ночь за ночью, заставляя тебя полюбить меня. Одной любви недостаточно. Прости, но это так.
Она откинула мокрые волосы со лба.
– Я едва верю своим ушам. Откуда такой цинизм? Как ты можешь это говорить?
– Есть разница, Кэрол, между чувствами и фактами.
– Что ты имеешь в виду?
Он потер затылок, не зная, с чего начать.
– Ты говорила, что очень привязана к мисс Кинникотт?
– Всем сердцем.
– Хм-м-м… то есть настолько сильно, что не видишь, в каком ужасающем положении она находится?
– Все ее проблемы мне известны, – сказала Кэролайн, пожимая плечами.
– Нет, черт возьми! Ты глубоко заблуждаешься. Она нуждается, Кэро. Они еле сводят концы с концами, и, что самое печальное, она больна, и ты даже не знаешь этого!
– Но это не так! – с жаром возразила Кэролайн. – Да, Эмили небогата по сравнению со мной. Но сказать, что она бедствует!..
– Прежде всего она нуждается в помощи хорошего доктора.
– Нам тоже понадобится доктор, если мы и дальше будем стоять на холоде под дождем. – Она направилась к своей лошади.
– Кэрол! – крикнул он. – Только спроси мисс Кинникотт, и она расскажет тебе, в каком отчаянии пребывает. Ты настолько слепа, что ничего не видишь. Ты живешь в мире своих фантазий, мечтая о призраке и мошеннике, который по мановению волшебной палочки превратится в джентльмена, тогда как все вокруг тебя страдают, а ты настолько наивна, что не желаешь этого замечать.
– Прекрати! – крикнула она. – Ты хочешь обидеть меня, потому что сожалеешь о том, что произошло между нами… Ты ошибаешься, Эмили не больна.
– Ей недолго осталось жить. Кэролайн, я видел ее глаза, обтрепанные манжеты ее старого платья. Ей нужна помощь. Но она хочет произвести на тебя хорошее впечатление, поэтому не может просить.
Подойдя к кобыле, Кэролайн остановилась и носком туфли поворошила мокрую траву. Что, если Лукас прав?
– Она кашляет, – сказала она сама себе, – я заметила, что она кашляет. Но в этом нет ничего необычного в такое время года. Правда, иногда она дышит с трудом…
– Оглянись назад, напряги свою память, я уверен, что она кашляет уже несколько месяцев. Может быть, лет…
Кэролайн задумалась, пытаясь вспомнить. Да, в начале лета Эмили мучил кашель. И однажды во время прогулки ей пришлось вернуться домой, так она утомилась. Господи, неужели Лукас прав? Как она могла не видеть, что происходит с одной из ее ближайших подруг?
– Но почему ты так уверен? – робко спросила она. – Как ты мог распознать симптомы?
– Потому что уже имел печальную возможность столкнуться с этой болезнью. И не однажды. Поверь мне, Кэрол, мисс Кинникотт очень больна.
Ее кожа покрылась мурашками, и она задрожала при мысли, что он прав.
Он приподнял ее лицо за подбородок.
– Жизнь не устлана розами, Кэролайн. Если ты не знала этого раньше, то узнаешь, познакомившись со мной. Я говорил тебе прошлой ночью. То, что мы совершили, – ошибка. Ты пожалеешь об этом. С моей стороны было эгоистично так поступить с тобой.
– А я думаю, ты не только эгоист, но еще и жестокий человек.
– Нет, я по натуре добр.
Она промокла до нитки и так дрожала, что зубы выбивали дробь. Почему он в любой ситуации видит худшее? Она ненавидела его в этот момент! Надо доказать ему, что он ошибается в отношении Эмили. Кэролайн заметила бы, если бы ее подруга была серьезно больна.